Гостиная спальня в хрущевке: Спальня гостиная в хрущевке (34 фото)

Спальня-гостиная в хрущевке — дизайн интерьера

Довольно много людей в попытке избавится от несносной тесноты хрущевской квартиры, затевают перепланировку, снося стены и перегородки, объединяя, таким образом, гостиную со спальней. Получается более или менее просторное помещение, в котором можно нормально развернуться. Однако перед хозяевами сразу встает вопрос, об оформлении интерьера новой комнаты, ведь придется думать о том, как объединить две чуждые друг другу функциональные зоны, как гостиная и спальня.

Дизайн гостиной спальни в хрущевке — это попытка органично соединить на первый взгляд не соединяемое, интимную обстановку спальни и радушное и гостеприимное убранство комнаты для приема гостей. В рамках данной статьи мы расскажем вам об основных аспектах оформления интерьера гостиной-спальни, с тем, чтобы попытаться уберечь вас от возможных ошибок, связанных с таким оформлением.

Особенности «хрущевской» гостиной, объединенной со спальней

Начнем рассуждение с того, что далеко не всякую хрущевскую квартиру, возможно перепланировать так, чтобы удалось добиться объединения спальни и зала.

В целом ряде типовых планировок зал отделяется от спальни кухней и коридором. Поэтому объединить эти две комнаты невозможно, однако можно, при желании, совместить кухню и гостиную, но об этом мы поговорим в другой раз. В зависимости от планировки хрущевской квартиры выбирается стратегия объединения комнат, и от планировки же будет зависеть форма будущей совмещенной комнаты.

Например, в стандартной «хрущевской двушке», с типом планировки, который в народе окрестили «чулок», гостиная-спальня будет длинной и узкой. Только представьте, ее длина будет составлять примерно 11,5 м, а ширина всего около 3 м. Причем в некоторых разновидностях «планировок-чулков» спальня и зал имеют разную ширину, то есть комната еще и будет сужаться в сторону зоны спальни и расширяться ближе к зоне гостиной, а посредине будет выступающий угол.

При такой планировке мы бы вообще не рекомендовали объединять зал со спальней, но если очень хочется, то будьте готовы к некоторым трудностям с оформлением такого специфического интерьера.

Другое дело если ваша гостиная и спальня располагаются рядом, параллельно друг другу и их отделяет лишь не несущая стена-перегородка. В этом случае, если такую перегородку убрать, то получится превосходная прямоугольная комната, площадью около 35 кв. м, где можно обустроить первоклассный интерьер, где все будет очень красиво и функционально, а главное не придется ютиться в узком пространстве.

Со своей стороны позволим себе дать совет. Тысячу раз подумайте, прежде чем осуществлять перепланировку гостиной, постарайтесь адекватно представить себе конечный результат, посоветуйтесь с профессионалами, а потом уже принимайте окончательное решение. Дело тут не только в больших сложностях с созданием дизайнерской композиции в объединенной комнате, вопрос в совокупности прилагаемых усилий, которые еще и оборачиваются серьезными капиталовложениями, если это не оправдается лишь из-за того, что вы чего-то не учли, то будет очень обидно.

Выбираем цветовую схему для объединенной комнаты в хрущевке

Выбор цветов для оформления гостиной-спальни в хрущевке — это дело ответственное, ведь цветовая схема, есть не что иное, как фундамент дизайнерской композиции. Неправильно подобранные цвета совершенно точно испортят интерьер объединенной гостиной, каким бы дорогим он ни был, поэтому соблюдайте осторожность и анализируйте каждый шаг. Создавая цветовую схему гостиной-спальни, вам придется подбирать разные оттенки для зоны гостиной и зоны спальни, но при этом эти оттенки должны будут органично друг с другом сочетаться.

Если вам удастся подобрать сочетаемые цвета, то вы этим «убьете двух зайцев», во-первых, подчеркнув особенную атмосферу функциональных зон гостиной и спальни, а во-вторых, эффектно отделив их друг от друга.

Какие же цветовые сочетания как нельзя лучше впишутся в цветовую схему гостиной объединенной со спальней? Приведем несколько примеров.

• Демократичное сочетание белого и двух оттенков бежевого – темного и светлого. Такая цветовая схема подойдет для большинства интерьеров гостиных, ее с уверенностью можно считать нейтральной. Цветовые акценты в каждом случае могут быть свои. Не бойтесь экспериментов, ибо с белым и бежевым цветом, за редким исключением, сочетаются любые другие цвета. В подобной схеме цветовой акцент должен присутствовать обязательно иначе комната будет казаться слишком пресной.
• Белый, серый и розовый. Данная цветовая схема будет хорошо работать даже в том случае, если будет использован насыщенный розовый цвет. Обычно, когда речь заходит о применении подобной цветовой схемы, белый и серый идут основными цветами в зону гостиной, а розовым оформляют зону спальни. В качестве разбавки в зону спальни можно использовать немного белого, а также голубого цвета, а в зону гостиной черного, шоколадного или серебристого.
• Белый, шоколадный, оранжевый. Оригинальное, свежее и очень интересное цветовое сочетание для гостиной-спальни. В рамках данного варианта мы зону спальни оформляем преимущественно в светлом оранжевом цвете, разбавляя композицию белым, а зону гостиной мы окрашиваем в белый цвет, смешивая его с шоколадными оттенками.

Отделываем и декорируем горизонтальные и вертикальные поверхности в гостиной-спальне

Отделывать горизонтальные и вертикальные поверхности в хрущевской гостиной, совмещенной со спальней, нужно по-особенному, в противном случае может и не получится целостная и органичная дизайнерская композиция. Наиболее приемлемым вариантом для оформления потолка нам представляется многоуровневая подвесная или натяжная конструкция, с переходом на границе функциональных зон помещения. Это позволит эту самую границу выделить, зонируя тем самым пространство более эффективно. С полом похожая история, можно в одной из зон его немного приподнять, что образует на границе своеобразную ступень, которая обозначит зрительное разделение комнаты на две части, хотя фактически она останется единым пространством.

Со стенами дело обстоит проще. Чтобы интерьер комнаты смотрелся целостным, но в то же время имело место быть зонирование пространства, можно стены окрасить в разные цвета. К примеру, в зоне гостиной стены будут окрашены в бежевые тона, а в зоне спальни розовые, зрительное разграничение пространства налицо. Отделывая горизонтальные и вертикальные поверхности можно добавить к ним элемент, который будет нести и декоративную и прикладную функции, подобный элемент называется арка. Помести такую арку в любой части комнаты – это и будет ее граница.

Организуем освещение для гостиной-спальни в хрущевке

Напоследок хотелось бы сказать несколько слов об освещении объединенной комнаты. Интерьер помещения гостиной-спальни в хрущевке невозможно оформить без грамотной и продуманной системы искусственного освещения. Почему к искусственному свету в объединенной комнате нужно относиться серьезно?

1. Зона спальни и зона гостиной имеют различное предназначение. Если в квартире проживает не один человек, то могут возникнуть проблемы, когда например домочадцы уже улеглись спать, а глава семейства решил посмотреть по телевизору спортивную трансляцию. Со звуком телевизора еще можно как-то разобраться (надев наушники), а вот без приглушенного освещения обойтись трудно, иначе смотреть трансляцию придется всем.
2. В зоне гостиной нужен как можно более яркий свет, тогда как для спальни можно обойтись точечной подсветкой. Яркий свет там совершенно не нужен, он даже может мешать.
3. Грамотно размещенные источники искусственного света способны подчеркнуть наличие функциональных зон, за счет игры света и тени.

На наш взгляд, наиболее приемлемым вариантом было бы размещение яркой люстры с возможностью регулировки интенсивности освещения в зоне гостиной, а в зоне спальни повесить спот в сочетании с точечной подсветкой. Можно также вообще отказаться от люстры в объединенной комнате, осветив ее с помощью специальных настенных бра. Если вы хотите с помощью света отделить одну зону от другой, разместите несколько спотов на их границе, эффект вас непременно удивит. Удачных вам интерьерных изысканий.

Интересное:

Поделиться с друзьями:

Дизайн гостиной в хрущевке: оформление, зонирование (45 фото)

Содержание

1. Минусы: на что обратить внимание
2. Способы решения проблем
3. Дизайн гостиной
4. Утепление стен
5. Разбивка зала на зоны
6. Видеогалерея
7. Фотогалерея

Дизайн гостиной в хрущевке — это сложно, но возможно! Что может быть привлекательного в хрущевке? Квартиры в панельных домах маленькие: крохотные комнаты, низкие потолки, неудобная планировка. Можно бесконечно перечислять все недостатки этого жилья.

Даже для такой малоудобной квартиры существует множество вариантов дизайна, чтобы создать комфортные условия для жизни. При условии, конечно, что вы подойдете к решению этого вопроса с умом, предварительно все рассчитав.

Чтобы реализовать свои идеи по обустройству хрущевки, необходимо обладать терпением и немалой фантазией. Для маленькой квартиры любые перепланировки в одной комнате плавно превращаются в переделку всей квартиры.

Минусы: на что обратить внимание

Планировка хрущевки такова, что роль зала выполняет проходная комната. Две ее стены граничат с кухней и спальней. И только одна является внешней. Поэтому освещение в гостиной минимальное, а температурный режим выдержать в норме не получается.

Главная особенность хрущевки – стены. Их способности к теплоизоляции довольно низкие. Летом квартиры наполняются горячим воздухом, в них душно и жарко, а в зимнее время – холод и сквозняк мешают комфортному проживанию. Можно конечно использовать технику для стабилизации температуры, например, кондиционер для лета и нагреватели для зимнего периода. Но это несет с собой дополнительные затраты.

Для маленькой гостиной основная проблема заключается в правильной расстановке мебели.

Стандартное зонирование зала практически невозможно, поэтому приходится идти на хитрости. Чаще всего гостиную объединяют с кухней, создавая просторное помещение с разбивкой на три зоны – приготовление пищи, столовая и гостиная. Увы, это не всегда возможно, особенно при наличии несущих стен.

Способы решения проблем

Дизайн гостиной

Если планировка квартиры позволяет, можно расширить оконные проемы, чтобы гостиная стала светлее. Или же использовать светлые тона при создании интерьера.

Светлая гамма цветов позволит визуально расширить комнату, сделает ее более просторной, что повысит уровень комфорта.

Лаконичный дизайн и использование мебели по минимуму станут лучшим вариантом оформления маленькой гостиной. Оформление гостиной должно быть в нейтральных, бежевых цветах, с использованием мягких оттенков. Такое цветовое решение сделает интерьер гостиной теплым и уютным.

Мебель лучше всего располагать линейно, вдоль длинных стен. Это позволит компенсировать вытянутую прямоугольную форму комнаты. Центром комнаты послужит длинный диван в светлых тонах. Напротив него можно установить модульную стенку на полтора тона темнее, чем диван.

Интерьер комнаты в контрастных тонах позволит компенсировать вытянутую прямоугольную форму зала.

Для оформления окон используйте классический стиль штор – тонкие светлые гардины с золотистым рисунком в паре с тяжелыми темными портьерами. Интерьер гостиной в таком исполнении будет идеальным решением проблемы.

Чтобы компенсировать низкие потолки, можно использовать шторы в пол и мягкое освещение с эффектом рассеивания. Можно также использовать светодиодную подсветку потолка.

Оформление пола тоже должно быть в светлых тонах. Не важно, что вы используете – паркет, линолеум или ковролин. Цвет напольного покрытия должен быть идентичен дивану или на полтона светлее. Потолки в хрущевке низкие и чтобы визуально их приподнять, примените метод натяжных потолков с глянцевой поверхностью. Вся комната будет зеркально отражаться и создавать ощущение бескрайности зала.

Утепление стен

Внешнее утепление стен не всегда является правильным решением. Но для панельных домов это единственный вариант. Внутреннее утепление только ухудшит состояние наружной стены и приведет к ее разрушению. Для внешнего утепления стен можно использовать любые материалы, пригодные для этого.

Разбивка зала на зоны

В хрущевке гостиная часто совмещается с рабочей комнатой или спальней. Чтобы визуально разделить комнату на зоны, можно использовать декоративные перегородки или элементы мебели.

Чтобы отделить гостиную от рабочей зоны, можно использовать узкие книжные стеллажи. Их дизайн должен соответствовать общему стилю комнаты.

Гениальные идеи об использовании шкафов или мягкой мебели для зонирования гостиной лучше оставить без реализации. Иначе Глядя на картину мы можем представить себе, как жили люди — современники художника. Кроме того, интерьер может многое рассказать и о характере этих людей.»>интерьер комнаты будет перегружен и вам не удастся достигнуть основной цели – уюта и комфорта в зале. Чтобы не нарушать целостность дизайна гостиной, для оформления рабочего места используйте самую простую мебель. Ее цвет должен соответствовать основному элементу зала – дивану или модульной стенке.

Нужно ли в маленькой гостиной маскировать спальное место, чтобы оно было незаметным? Все зависит от вас и вашего характера. По большей части для сна используется гостевой диван. Его маскировать не нужно, так как он является центральной фигурой зала и неотъемлемой частью дизайна. Некоторые владельцы хрущевки специально выделяют спальное место в гостиной с помощью подиумов или тяжелых пологов над диваном.

Чтобы разнообразить интерьер зала и сделать его индивидуальным, для зонирования можно использовать панельные шторы. Они будут не только разделять комнату на зоны, но и станут частью декора.

Самым простым решением для зонирования является декорирование стен. Используйте на стенах различные варианты отделочных материалов. Панно или имитация кирпичной кладки, большие зеркала в золотистой раме или яркие геометрические формы можно использовать для разделения зала на небольшие зоны. Чтобы создать уникальный дизайн стен, можно использовать дорогие ткани для драпировки части стены в гостиной.

 

Видеогалерея

 

Фотогалерея

 

 

Интерьер спальни в хрущевке.

Мебель для спальни

Дома, построенные во времена Хрущева, принято называть «хрущевками». Это блочные или кирпичные дома с небольшими квартирами. В них высота потолков едва достигает 2,5 метров. В основном для такой недвижимости характерны проходная комната, совмещенный санузел, а также небольшая кухня до 6 м².

При строительстве этих домов проектировщики даже не задумывались об оформлении своих комнат, а будущие жильцы дома придумывали свою фантазию и имеющиеся в магазинах материалы. В основном интерьер спальни в хрущевке не блистал разнообразием, все предметы были достаточно функциональны, хотя привлекательными и уютными их назвать было сложно.

Такие дома строились для быстрого решения проблемы дефицита недвижимости и были рассчитаны на 25 лет эксплуатации. Только эпохи сменяли друг друга, а в огромном количестве хрущевской России до сих пор живут миллионы людей. Таких домов особенно много в крупных городах нашей страны. Каждый хочет сделать свой дом уютным и комфортным местом, куда приятно возвращаться. Как раз в этом нам помогут всевозможные дизайнерские решения, которые призваны сделать удобной и привлекательной каждую комнату дома.

В маленькой квартире нет необходимости хранить старые вещи, которые уже не нужны, ведь они занимают место, которое можно активно использовать. Но этот совет можно применить ко всей недвижимости. Особенности дизайна таких помещений основаны на минимализме. Огромное количество различных украшений, что только обостряет восприятие, создает ощущение захламленности. Но, освободившись от стен с посудой и коврами, можно почувствовать, насколько легче стало дышать.

Дизайн спальни

Для профессионального дизайнера хрущевка – настоящее испытание для воображения. Например, узкая спальня здесь имеет площадь около 10 кв м, форма этой комнаты одновременно вытянутая, отличающаяся слабым естественным освещением от небольшого окна, которое находится в конце комнаты. При этом функциональное назначение этой комнаты накладывает определенные обязательства по наличию некоторой необходимой мебели.

Для спальни всегда старайтесь выделить отдельную комнату, если квартира хоть двухкомнатная. Это грамотное решение, так как только полноценный сон может придать сил на следующий день. Специально для этого создается пространство, настраивающее на полноценный комфортный отдых. Особенности стиля маленькой спальни связаны с формой и размером комнаты. В основном вторая комната в такой квартире длинная и узкая, с небольшой кладовкой в ​​дальнем конце.

Сразу следует отметить, что дизайн интерьера спальни в хрущевке не приемлет использования крупных акцентов и темных цветовых решений, способствующих визуальному уменьшению помещения. Это определенное табу, с которым не стоит экспериментировать. Например, потолок лучше сделать из глянцевого светлого материала. В этом случае он будет казаться выше, сделает комнату немного светлее за счет своего отражающего эффекта.

С многоуровневыми потолками тоже особо не фантазируйте. Они визуально только уменьшат помещение. Идеально ровная, гладкая глянцевая поверхность – это то, что нужно для этой комнаты.

Стиль спальни

Чтобы правильно оформить интерьер спальни в хрущевке, в которой можно было бы полноценно и с удовольствием отдохнуть, необходимо определиться со стилем помещения. Дизайнеры не советуют украшать помещение громоздкими и пышными интерьерами в стиле ампир и барокко. Для маленькой спальни подойдет несколько вариантов:

• минимализм;
• высокие технологии;
• Скандинавский стиль;
• Современный;
• Японский стиль.

Все эти стили различны по своему дизайну и структуре, хотя и имеют общую черту, а точнее минимум мебели, что делает интерьер более свободным, пространство воздушным и светлым.

Какой бы стиль вы ни выбрали, обратите внимание на рекомендации дизайнеров по выбору мебели, материалов, освещения и цвета.

Акцент на стенах

Оформление вертикальных поверхностей — фасадов шкафов и стен — также лучше ограничить цветовую гамму теплыми пастельными оттенками или холодными бежевыми, голубыми или розовыми. Если при создании интерьера спальни в хрущевке вы остановили выбор при отделке стен на обоях, они не должны быть с крупными рисунками и орнаментами.

Яркие элементы

Если вы хотите еще добавить контрастные яркие элементы, то их следует наносить ближе к полу. В идеале это должно быть напольное покрытие темного цвета, перекликающееся с оттенком рамок фотографий или настенных росписей. Откажитесь полностью от темных штор. В идеале при оформлении окна ограничится прозрачными и легкими светлыми тканями. Тогда, если окна выходят на солнечную сторону, лучше использовать жалюзи, прикрепленные к раме, для создания необходимого уровня затенения.

Мебель для спальни

При разработке дизайна спальни в первую очередь необходимо понять, какая мебель будет в ней стоять. Это должна быть кровать, а также другие предметы: комод, тумбочки, зеркала и шкафы. Еще совсем недавно интерьер спальни в хрущевке невозможно было представить без стандартного, определенного набора мебели. На сегодняшний день существует огромное количество решений для создания уникальной обстановки даже в таком маленьком помещении.

Кровать

Одна из стен этой комнаты может быть около 2,5 м, следовательно, кровать нужно выбирать минимального размера. Само собой разумеется, что кровать с коваными изголовьями, балдахинами, а также круглая кровать для маленькой комнаты не подойдут. Идеальной мебелью для спальни небольшой площади является кровать-подиум, оборудованная выдвижными ящиками. Она должна быть с изголовьем, иначе стена всегда будет пачкаться и иметь неопрятный вид.

Прикроватные тумбочки нужно выбирать одного уровня с кроватью. Они должны максимально плотно прилегать к ней. Если спальня слишком маленькая, то их можно заменить полками, подвешенными к изголовью.

Шкафы

Наиболее подходящими для спальни в хрущевке будут встроенные шкафы. Лучше всего, чтобы они доходили от потолка до потолка. Если шкаф неглубокий, то его высота компенсирует небольшую глубину и ширину. Его двери сэкономят пространство, а добавив витраж или зеркало с подсветкой, при этом помещение можно будет визуально расширить. Небольшие ниши можно использовать для хранения вещей – при правильно подобранной подсветке они сэкономят место, а спальне придадут уютную атмосферу.

Комоды

Маленькая спальня в хрущевке не предполагает наличия таких предметов мебели, так как они занимают много места и не функциональны. Комод и тумбочки можно заменить полками на стену, устанавливаемыми на любом уровне. При оформлении комнаты стеллажами также не стоит забывать о зеркалах, подсветке и других способах визуального расширения комнаты.

Световое решение

Продумывая интерьер маленькой спальни в хрущевке, крайне важно уделить внимание световым гармоничным решениям. Изначально стоит побеспокоиться о наличии приглушенного мягкого света, включаемого отдельно от основного.

Небольшая спальня хорошо освещена настенными бра и небольшими точечными светильниками. В этом варианте можно полностью отказаться от классической люстры, прикроватных светильников и торшеров, которые занимают место.

Кроме того, для маленькой спальни подойдет нижний свет, созданный с помощью светодиодных лент. В вашей комнате это будет дополнительным украшением, добавит ей комфорта и уюта. Различные лампы могут стать аксессуарами сами по себе. При грамотном выборе бра, а также их органичном размещении никакие другие аксессуары для этой комнаты вам не понадобятся.

Если в спальню вам нужен телевизор, есть смысл выбрать экран с настенным креплением. Чем больше диагональ телевизора, тем менее сдержанны и мелки другие предметы, окружающие вас в комнате.

Следуя всем вышеперечисленным простым советам, вы сможете создать неповторимый интерьер спальни. Хрущевка, фото которой представлены в этой статье, требует предварительного планирования на листе бумаги вариантов отделки стен и расстановки мебели, а также выбора удачных текстильных решений.

Seeing Red – The New York Times

Реклама

Продолжить чтение основной истории

КАК МЫ ЖИВЕМ СЕЙЧАС: 9-10-06: ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА

• 3 6 7 90 10 сентября 2006 900 0002 Один день не так давно я посетил Виктора Рабиновича в Гринвич-Виллидж. Неулыбчивый и ястребиный, с окладистой белой бородой, в которой, казалось, утонула половина лица, он был похож на русского революционера. Пропуская любезности, Виктор ковылял по гостиной своей квартиры, набитой старой мебелью и книгами, среди которых были биографии Че Гевары и Фиделя Кастро (давно являвшегося его законным клиентом).

  Мы только сели, когда он вспомнил, как проиграл в шахматы моему отцу, что вызвало у него воспоминание о папиной речи, во время которой, по словам Виктора, колода рухнула под тяжестью слишком большого количества людей. Какова бы ни была политическая причина du jour — он не мог навскидку вспомнить, какая именно, — мой отец, по его словам, был «очень эффективным сборщиком денег».

  Откровенно говоря, мне трудно себе представить, деньги никогда не были чем-то, чем мой отец — его звали Дэвид — особенно умел пользоваться или чем-то особенно интересовался. Его заботили только, в общем марксистском ключе, деньги как мера классовых отношений, тема, которую он умудрялся вводить, как разговорный тик, почти во все взаимодействия, и всегда в моде благожелательного отвлечения, петь ли мне, чтобы уснуть с «Мне приснилось, что прошлой ночью я видел Джо Хилла» или заказать бутерброд с мясным рулетом у Джесси, продавца в старом автомате с газировкой в ​​аптеке Бигелоу.

  Все мы продукты нашего воспитания, которое в моем случае означает Деревню и место моего отца в ней — не то чтобы я поверил в то, во что он верил, чего я не мог, хотя продолжал верить в него. Виктор, как и мой отец, был убежденным коммунистом на протяжении всех маккартистских лет 1950-х годов. Но, в отличие от Виктора, мой отец, хирург-офтальмолог с активной практикой этажом ниже нашей квартиры в Вилледже, остался коммунистом — после выступления Хрущева в 1956 году с осуждением Сталина, после репрессий в Праге в 1968, через распад Советского Союза, который начался в 1989 году и, казалось, наконец сломил его сладкий и вечно оптимистичный дух. Он умер четыре года спустя.

  Не могу припомнить, чтобы Виктор приходил играть в шахматы в нашу съемную квартиру на втором этаже невзрачного дома из красного кирпича на Шестой авеню с нелепым адресом Даунинг-стрит, 10 (названа так потому, что занимает угол того, что было, когда Я рос на захудалой двухквартальной улице под названием Даунинг — сегодня, как и многое в этом районе, вычищенной и модной). Тем не менее, мои воспоминания о детстве — это парад старых левых, марширующих через дверь. Я до сих пор вижу Гаса Холла, главу Коммунистической партии, крупного, грубого, тревожного человека, толпившегося в нашей маленькой столовой без окон; и Элджер Хисс, высокий и чопорный, нежно улыбающийся в приемной кабинета моего отца. Я также помню, как Гортензия Альенде, вдова чилийского президента, выступала перед собравшимися в квартире вскоре после того, как ее муж был убит, а телохранители дежурили в коридоре и до полудня пугали нашу любопытную соседку снизу, миссис Бовино.

  Анджела Дэвис жевала арахис из коктейля на диване в нашей заглубленной гостиной. И Рикардо Аларкон, в то время посол Кубы в ООН, правая рука Фиделя, потягивал напиток перед ужином. У отца была заначка русских водок, кубинских ромов и болгарских вин, собранных в поездках, к которым он почти не притрагивался, как будто они чудесным образом сохраняли страны, из которых пришли.

  Почему-то мне особенно дороги воспоминания о партнере Виктора по закону Леонарде Будене, частом сопернике моего отца в шахматах. («Леонард читал книгу, пока мы играли», — сказал Виктор, качая головой. «Это выбивало меня из игры».) рядом Леонард рассеянно поглядывал от шахматного стола, сияя, когда я заходил в пижаме с Бэтменом, чтобы поцеловать отца на ночь. Другие дети 1960-е и 70-е, когда их родители развлекались дома, засыпали, слушая альбомы Майлза Дэвиса или Боба Дилана через дверь спальни. Я слышал, как различные левые громко спорили о возвращении их ФБР. файлов и превознося достоинства советской системы здравоохранения.

  С раннего возраста, как и многие сельские жители — даже когда район стал грязным, как большая часть города в 1970-х годах — я стал самодовольным тем, что был уроженцем района, историческим отличием которого было его объятие такими людьми, как мой отец с образом жизни или убеждениями, которые не соответствовали господствующей тенденции. Растущее количество головных магазинов и кожаных баров превратилось для меня, как и для других деревенских детей, в маленький городок с необычайно высоким уровнем социальной терпимости. Владельцы магазинов знали меня по имени. В Вашингтон-сквер-парке мы с друзьями играли в софтбол после школы. Когда я был мальчиком, мой отец время от времени ускользал из своего кабинета, чтобы поиграть со мной в мяч на тротуаре Шестой авеню. По субботам мой дядя Гарри водил меня побродить по книжным магазинам на Восьмой улице. По воскресеньям я первым делом брал «Таймс» у Анны, которая держала, как лагерь для военнопленных, газетный киоск напротив Богоматери Помпеи на Бликер-стрит, который часто был загорожен старыми ручными тележками для продавцов фруктов и торговцев рыбой. Затем, в зевающей тишине воскресного утра, которое было его любимым временем для прогулок по Виллиджу, мы с папой блуждали в его больнице на Восточной 14-й улице, чтобы проверить его пациентов, выздоравливающих, как и соседей. Деревня была удивительно странной — и, как и каждый сельский житель на протяжении 100 лет, я в конце концов пришел к выводу, что она продала свою душу застройщикам и нарушителям. Но моя юношеская близорукость была другого рода.

  Мой отец, пикси-мечтатель, выросший в семье врача-социалиста в Филадельфии, после войны начал свою практику в Виллидж. Будучи немолодым разведенным отцом двоих детей, он познакомился с моей матерью, коренной жительницей Нью-Йорка, через Гарри, ее мягкого, рассеянного брата, адвоката по трудовым спорам и поэта из Виллидж. В детстве я знал, что мои друзья не проводили каникулы, путешествуя по Советскому Союзу, влюбляясь в советских аппаратчиков, которые были их надзирателями (Тамара, где ты сейчас?), посещая Прагу прямо перед тем, как вошли танки, становясь Пионер в Москве (красную косынку я, увы, потерял, а медали остались) или смотреть Первомай из Кремля — ​​и уж точно не ездить в Северный Вьетнам во время войны.

  Даже моим одноклассникам в P.S. 41, к которому я, должно быть, был непростительно снисходителен, стал бы я трубить о коммунизме моего отца, семейной «тайне», которая на самом деле не могла быть тайной, меньше всего перед властями, которые, как мы беспокоились, будут обвинять нас в этом, а иногда и делали. Однажды ФБР появился, обвинив моего отца в хирургическом изменении внешности коммунистического чиновника, который был в бегах. (Он этого не сделал. Не так ли?) В другой раз агенты прибыли в его офис, потому что медицинский рецепт, который он выписал для Кэти Будин, дочери Леонарда, был найден среди обломков таунхауса на 11-й улице, в котором она и несколько других членов Weather Underground взорвался, когда подвал использовался как временный завод по производству бомб.

  Я, конечно, был единственным ребенком, а может быть, и единственным человеком на планете, который ждал почтальона для доставки «Дейли уорлд», партийной газеты, завернутой в простую бумажную обертку, как порнография, потому что мне хотелось читать спортивные страницы. (Где еще можно было узнать о чемпионате мира по тяжелой атлетике в Гаване или прочитать статьи «Типичный советский спортивный клуб», «Спортивная охота в Болгарии регулируется в целях сохранения дикой природы» и «Взгляд с левого поля», ежедневная рубрика ?)

  Другими словами, мое положение было необычным, но Деревня благосклонно относилась к родственным душам, если не к попутчикам, по крайней мере, мне так казалось, и я могу только представить, каково было бы быть ребенком консерватора — позор в сообществе, которое было замкнутым, но считало себя таким мирским. Оглядываясь назад, это описывает и район, каким я его знал, и политику моего отца.

  О чем у меня, конечно, всегда были вопросы, на которые мой отец не ответил или, по мере того, как память его померкла, не мог ответить, имевший такую ​​сообразительность. Естественно, было трудно понять, как человек, точный в своей работе с научной точки зрения, преданный благополучию других и даже готовый рискнуть своей шеей — как это делал папа, служа «Всадникам свободы» в Миссисипи, набег, от которого у моей матери появились язвы, — мог вложить свое сердце в политическую систему, которая была настолько явно плохой. Советские квислинги, заблудшие предатели дела и антисоветская пропаганда, а не системные недостатки, объясняли ужасные сообщения западной прессы, повторял он. «Мы все придумываем собственные объяснения того, как это произошло», — сказал мне Виктор. «Недавно я видел цитату Путина», — добавил он. «Он сказал: «У тех, кто радуется краху Советского Союза, нет сердца, а у тех, кто хочет восстановить Советский Союз таким, какой он был, нет головы». 0004

  Вера отца стала казаться мне незаконнорожденной, но в ответ я заменила ее прагматизмом, столь же скептичным и поверхностным, сколь его вера была полна надежды и благородства. Журналист воспринимает мир маленькими кусочками, с претензией на социальное служение и идеологическую дистанцию, а может быть, по выражению Грэма Грина, с кусочком льда в сердце. Искусство, в частности, противоречит идеологии, что отчасти объясняет, почему я стремился писать о них, ведь хорошее искусство по определению несводимо к догме или единственной истине. Я видел, как провал политической религии моего отца сменился другими религиями, которые заявляли, что решают мировые проблемы, но вместо этого умножали их. Я не мог разделить веру отца. Но в его отсутствии я чувствовал, что чего-то не хватает.

  Теперь поколение моего отца в основном вымерло. Когда я родился, ему было около 50, а позавчера ему исполнилось бы 93 года. Моя мать, Эдит, которая, как и ее старшие братья и сестры, без особых раздумий вступила в Коммунистический союз молодежи еще тогда, когда он считался фактически общественным клубом для левых брачного возраста, никогда не была по-настоящему верна партии, только моему отцу. Сегодня она несет невыносимую тяжесть его отсутствия, печаль, которая не проходит, как многое другое в ее жизни. У нее никогда не было ответов для меня, только любовь и доверие.

  Я точно не знаю, когда папа вступил в партию, но, должно быть, это было до войны. Такие товарищи, как он, боролись за пакт Гитлера-Сталина в 1939 году, но Виктор сказал мне, что вступил в партию только после того, как пакт распался. Коммунисты уже имели влияние в Американской лейбористской партии, по списку которой Виктор когда-то баллотировался, и в Национальной гильдии юристов, которую он основал вместе с моим дядей Гарри и Леонардом Буденом, среди прочих. Вскоре после присоединения Виктор представлял писателя Дэшила Хэммета (которого моя мать однажды выпила под столом в 21 год, но это уже другая история). Хэммет попал в тюрьму за то, что отказался назвать имена людей, внесших залог за Гаса Холла и других партийных чиновников (включая Боба Томпсона — того, чью внешность предположительно изменил мой отец) после того, как они покинули город.

  «Моя партийная фракция состояла из профсоюзных деятелей, потом юристов», — сказал Виктор. «У нас были встречи каждые пару недель. Мы обсуждали, что хорошо для профсоюзов, общую политическую ситуацию — никогда не свергать правительство».

  То, что я подслушал из-за двери моей спальни, когда партийное отделение моего отца собиралось — врачи, как и он сам — не было любовью к войне во Вьетнаме или администрации Никсона, но и не к мятежу. Навязчивыми идеями отца были ядерное разоружение и всеобщее здравоохранение; он помог основать «Врачей за социальную ответственность» и организовал помощь незастрахованным с медицинской точки зрения — и он осматривал нуждающихся пациентов бесплатно в своем собственном кабинете, который объединил наших итальянских соседей со 1199, профсоюз больничных работников, который представлял мой дядя, а также Питер, Пол и Мэри, все смотрели на часы, потому что мой отец хронически опаздывал.

  «Твой отец был очень далеко», — сказала недавно Лоррейн Гордон, когда я навестил ее в ее квартире в Виллидж. «Он был восхитителен. Вы шли в офис, и он говорил о текущих делах. Он был неторопливым, расслабленным. Он заставлял вас чувствовать себя особенным».

  Лоррейн, которая сейчас руководит Village Vanguard, выглядит моложе своих 83 лет; она стройная, оживленная. Когда-то она работала в художественной галерее, и в ее комнате с одной спальней висят плакаты Уорхола и Бена Шана, подписанные и желтеющие, а также книжные полки с «Видами СССР». и биографии мексиканского художника-монументалиста Давида Сикейроса. Лоррейн и ее муж Макс Гордон, основавшие «Авангард» и умершие в 19 г.89, время от времени бывали у Джо на Макдугал-стрит. Тогда это был лучший итальянский ресторан в округе, где ели мои родители, напротив дома, где жили Гарри и моя тетя Рут, в особняке из коричневого камня, с огромным общим садом сзади, принадлежавшим Мэри Роуэр, дочери скульптора Александра Колдера. Лоррейн вспомнила, как встретила Рут за ужином у Джо с Сисси Вагнер, женой Шерла Вагнера, поставщика роскошных золотых и малахитовых принадлежностей для ванных комнат, о которой я теперь вспоминаю, как мой отец злился после того, как они вдвоем сыграли партию в гольф, как все хорошие марксисты. любил делать. По-видимому, последовали разногласия по поводу советской политики. Шерл, сказал мой отец, снимая фетровую шляпу и в смятении качая головой, был маоистом.

  «Меня не было в отряде», — сказала мне Лоррейн. «Я подумал, что это стало слишком догматическим». Она принесла вырезку из газеты от 4 апреля 1971 года, на которой она и ее подруга Джуди Лернер прикованы цепью к забору административного здания в Вашингтоне в знак протеста против войны во Вьетнаме. «Цепи за мир», — гласил заголовок.

  «Я была занята женской забастовкой за мир», — сказала она. Я упомянул, что моя мать тоже участвовала в Женской забастовке. Мы вдвоем ходили по окрестностям, раздавая листовки и приклеивая объявления о митингах на фонарных столбах рядом с распечатанными на мимеографе листовками с предложениями дешевых квартир и дешевого секса. «Я занималась рекламой женской забастовки», — сказала Лоррейн. «Я был на телефоне весь день. У нас были встречи в наших домах. Это было движение, а не организация. Нас пригласили в Советский Союз — меня, Мэри Кларк и Еву Полинг, жену Лайнуса Полинга, — мы спросили, можем ли мы добавить в поездку Ханой. Мы проехали Сибирь и Китай. Мы были там через год после вас».

  Моя семья отправилась в конце 1973 года — не прошло и года после рождественской бомбардировки Ханоя американскими B-52 — на шатком советском турбовинтовом самолете из Москвы через Киев, Ташкент, Карачи, Рангун, Бомбей, Вьентьян и Пномпень; поездка заняла сутки. Военные стюардессы периодически выпускали подносы с едой на вьетнамских мужчин, которые дремали, положив головы на колени, и пробуждали нас от оцепенения своим припевом лязга! — что сигнализировало о еще одной холодной куриной еде. Я боролся с тошнотой, продолжив безответный флирт с угрюмой француженкой, единственной другой молодой особой на борту (цель неизвестна), которую я видел, как и нас, смыла фаланга кланяющихся, цветущих цветов встречающих на взлетной полосе в Ханой. Я все еще хотел бы знать ее имя.

  Во Вьетнаме мой отец оперировал и читал лекции. Хирург-дантист по имени Пол Шеман тоже, хотя я помню его в основном за то, что он жаловался на водопровод в нашем отеле в Хонггае, на берегу Тонкинского залива, откуда открывался великолепный вид на залив Халонг, все еще заминированный минами-ловушками. . Моя мать, скульптор по специальности эрготерапевт, разработала формы для искусственных конечностей и ушей. Моя работа заключалась в том, чтобы обмениваться письмами от потенциальных друзей по переписке из Деревни с вьетнамскими детьми.

  Когда я сейчас читаю статью, которую месяц спустя написал в The Daily World, я вздрагиваю от банальностей, которые передразнил мой отец. Ежедневно в 4 утра нас будили скрипучие громкоговорители, звучащие уроки английского, новости и музыка для гимнастики по всему городу. В качестве новинки с моей прической «Принц Валиант» и рубашками с широкими лацканами я каждое утро вставала перед растущим числом детей под балконом моего отеля, в конечном итоге их стало более 100, маня меня к тому, что, как я слышал, они называют да кау, разновидность игры с использованием бадминтона. птицы. С затуманенными глазами я вышла, как 15-летняя Ева Перон, щурясь на восходящее солнце и махая рукой. Слишком наивный, чтобы осознать огромную странность и нравственную двусмысленность своего положения, я тупо воспринял обломки города с его огромными воронками от бомб и грубыми бомбоубежищами — ямы для одного и двух человек, вырытые рядами, как картонные коробки для яиц, вдоль немощеных бульваров. забит велосипедным движением. Меня отвели от руин улицы Кхам Тьен и госпиталя Бахмай в Музыкальный институт, чтобы дать сольный концерт на фортепиано, и в учебные классы, где я, в некотором роде, преподавал английский язык. В обмен на исполнение вьетнамской народной музыки в одной школе я спел единственную песню, которая пришла мне в голову, «Дом на хребте».

  Вернувшись в Виллидж, а затем на сборе средств в Ист-Хэмптонском доме гастрономического обозревателя «Таймс» Крейга Клэйборна (кстати, это его колода рухнула), мой отец отыграл немного денег, которые он заплатил. из-за хирургического оборудования, которое он взял с собой во Вьетнам, в то время как я обедал на тайной экзотике поездки, во время которой я на самом деле почти ничего не добился. Сочетание прокоммунистических и антивоенных взглядов моего отца заслоняло различия, которые я бессознательно ощущал, но лишь сбивчиво сформулировал после окончания войны. Несколько лет спустя, в упрямстве позднего отрочества, я смущенно отпрянул, услышав, как мой отец, везя его в один ясный летний день через Болгарию на курорт на Черном море, сказал: «Здесь действительно небо голубее». .»

  К тому времени, когда мы с мамой руководили группой сварливых пожилых американских левых в круизе по Волге, я был студентом колледжа, которого дома считали подозрительно нелиберальным, потому что я не придерживался линии партии, хотя папа, как всегда , осталась надежда. Он проповедовал чудеса советской медицины, которая, по его мнению, требовала, чтобы каждого пациента в отделении неотложной помощи лечили несколько врачей. Но когда во время нашей поездки пухлая шестидесятилетняя женщина пожаловалась на боли в груди, когда поднималась в гору в изнуряющую жару, чтобы увидеть Мать-Россию, гигантскую статую в Волгограде, наши советские сопровождающие отправили ее в местную больницу, которая тут же отправила ее пешком обратно к лодке. проштамповав (буквально) ее документы подписями трех врачей, которые никогда ее не осматривали. Как и следовало ожидать, она скончалась в тот же день.

  «Это было другое время, — сказала мне Лоррейн. «Слева все еще шел оживленный спор о том, что правильно. Теперь посмотрите на Деревню». Она выудила из стопки бумаг флаер о 45-этажном отеле Трампа и башне кондоминиума, которая должна возвышаться за углом. По ее словам, устраиваются акции протеста.

  «Снова мобилизация.»

  Это заставило меня вспомнить, как мой отец однажды отказался купить пятиэтажный таунхаус на Западной 10-й улице за 75 000 долларов, потому что считал это слишком дорогим, и, кроме того, конец капитализма был близок.

  По одному из поворотов судьбы, когда ушли Советы, ушёл и разум моего отца. Через некоторое время я перестал просить у него объяснений, что стало частью нашей семейной динамики, одним из многих ритуалов, от которых мы тихо отказались. Когда я был маленьким мальчиком, папа брал уроки игры на фортепиано и выучил всего одну пьесу, прежде чем понял, что у него нет свободного времени, первую прелюдию до мажор из первой книги Баха «Хорошо темперированный клавир», пьесу о начинаниях. С годами он садился, играл несколько тактов, спотыкался, выздоравливал и, наконец, хватался за лоб, смеясь. Это стало рутиной, и мы должны были смеяться вместе, хотя я думаю, что он втайне надеялся, хотя бы раз, запомнить весь отрывок. Он гладил клавиши нежными руками хирурга, внимательно прислушиваясь к издаваемым им звукам, находя в этом процессе немало чудесного. Постепенно, по мере того, как память покидала его, ему становилось все труднее и, наконец, невозможно выделить первые ноты пьесы, простой скрученный аккорд до-мажор, и я видел, что это для него значило, хотя он все еще подшучивал над это. В конце концов он перестал пытаться.

  Когда я приставал к нему с новостями, чтобы поддержать видимость нашего старого разговора, он все равно говорил: «Нью-Йорк таймс нельзя доверять». Он всегда вырезал и подчеркивал оскорбительные статьи желтым маркером, а затем раздавал их товарищам в качестве доказательства того, что «Таймс» находится в ведении ЦРУ. Оглядываясь назад, я вижу, что это придавало журналистике ауру силы, которая, должно быть, привлекала к ней меня.

  No related posts.