Как 4-летняя Юля потерялась в Беларуси и спустя 20 лет нашлась в России
Свежий номер
РГ-Неделя
Родина
Тематические приложения
Союз
Свежий номер
Происшествия
11.09.201916:00
Текст: Антон Валагин Людмила Гладкая
Союз. Беларусь-Россия — Федеральный выпуск: №33(901)
Александр Королев
Эта история началась в октябре 1999 года, когда Союзное государство еще только образовывалось: Договор о его создании был подписан 8 декабря 1999-го. Конечно же, никакого белорусско-российского банка данных о пропавших тогда не существовало, и силовые ведомства Беларуси и России не могли помочь Юле и ее родным…
Рязанская студентка Юлия Горина не выглядит на свои 24 года, скорее похожа на школьницу. Но ее биографии хватит на кинороман.
Четырехлетней девочкой в Беларуси Юлю потерял отец и подобрали цыгане. Потом они ее тоже бросили — на рязанском вокзале. Ребенок попал в милицию, оттуда — в детский распределитель. Маячил детдом, но судьба сжалилась — девочку взяли в приемную семью, ставшую родной.
Юля выросла, окончила школу, родила свою дочь, а недавно будущий муж за 15 минут сделал то, чего 20 лет не удавалось сделать, — нашел ее родителей.
Произошло это как бы в шутку, на спор. Юлин жених — 31-летний рязанский юрист Илья Крюков. Борется с несправедливостью, вскрывает язвы общества, мелькает в прессе. Юле стало обидно: «Про тебя пишут, ты всем помогаешь, а я 20 лет родителей найти не могу». Илья немного подумал, взял телефон и одним пальцем натыкал запрос в «Гугл»: поиск, девочка, Юлия. Второй результат в выдаче оказался ориентировкой МВД Беларуси: с 1999 года разыскивается Моисеенко Юлия Викторовна. Совпали имя, отчество, возраст и шрам на лбу. Илья позвонил по указанному в ориентировке телефону, там запросили фотографии взрослой Юли. Окончательную точку поставила экспертиза ДНК.
— Белорусы искали в пределах своей страны, а в России найденышей передают органам опеки, которые больше заняты устройством ребенка в интернат или приемную семью, чем поисками его родных, — объяснил Илья.
В конце августа он с невестой поехал в Беларусь по указанному в ориентировке адресу. В Пуховичском РОВД их ждали пожилая женщина с горькими складками у рта и седой мужчина. «Юля, доченька!» — дальше Людмила Моисеенко говорить не смогла, разрыдалась.
— Всю жизнь я думала, что родители меня бросили. Переживала, плакала, когда мамонтенок в мультике пел: «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети». Думала: как же так, почему я оказалась потерянной? Хотела посмотреть родителям в глаза, — говорит Юля. — Посмотрела — оказались нормальные люди. Отец просил у меня прощения. Я сказала, что никто ни в чем не виноват, все случилось так, как случилось, и закончилось хорошо. Бог все направил как надо. Это для меня главный урок из всей истории: нельзя отчаиваться, надо надеяться и верить. Бог поможет…
Юлю искали по всей Беларуси, а она ждала маму в Рязани. Фото: МВД Республики Беларусь
Первого октября 1999 года четырехлетняя Юля вместе с папой поехала в Минск продавать картошку.
На обратном пути отец выпил и уснул в электричке. Когда на конечной его разбудили машинисты, дочки рядом не было. Милиция проверила все колодцы в округе, родители клеили ориентировки на станциях, пошли к гадалке. Та сказала, что Юля далеко, ходит со смуглыми людьми. «Я решила, что ее цыгане увели», — говорит Людмила. Ее муж поседел от стыда и горя, семья переехала подальше от железной дороги — не могла видеть поезда.
Отец попросил у меня прощения. Я сказала, что никто ни в чем не виноват, все случилось как случилось…
Версия с цыганами вполне реальна: Юля помнит, что ходила с мужчиной и женщиной, они просили милостыню, прятались от милиции и ночевали на вокзалах. Потом ее оставили на железнодорожном перроне Рязани-2. «Жди здесь», — сказал мужчина, сел в электричку и уехал.
— Вот тут это было, — Юля показала на край платформы с торговым павильоном из красного кирпича. — Тогда это был киоск… серый, по-моему. У него я и стояла.
Из милицейского протокола: «21 октября 1999 года в 10.
35 милиционером Гальцевым доставлен в ЛОВД ребенок, обнаруженный на вокзале Рязань-2 без сопровождения взрослых и средств к существованию. Возраст примерно четыре года, говорить почти не умеет, особых примет нет. Одет в серые колготки, курточку, на голове платок. При себе имеет книжку со штампом библиотеки г. Мичуринска. Удалось установить, что ребенка зовут Юля. Примечание: вши, чесотка, обморожение всех конечностей».
Девочку передали в приемник-распределитель. Отогревшись, Юля вспомнила, что маму зовут Люда, а папу Витя. Так и записали — Викторовна. А фамилию дали самую русскую — Иванова. Из распределителя была прямая дорога в детдом, но Юле повезло: в приемник пришла Ирина Алпатова, очень хотевшая дочку. А родились у нее двое сыновей, причем врачи сказали, что младший долго не протянет. Она пришла и сказала: «Беру любую девочку». Ей вывели Юлю Иванову.
— Вот опять бог все устроил. Попади я в интернат, совсем по-другому все сложилась бы. Я очень благодарна опекунам — они стали мне настоящими родителями: занимались со мной, уроки делали, возили на море.
Мучились, когда я была подростком, — улыбается Юля. Сыновья Алпатовых прикрывали сестренку, когда она бедокурила, брали вину на себя. После школы Алпатовы собирались удочерить Юлю официально, но та внезапно вышла замуж и стала Гориной. Муж вскоре куда-то делся, зато осталась дочка Кристина. Ей уже пять лет, а Юлия учится на фармацевта — как мама Ира.
Когда Илья нашел Юле родителей в Беларуси, девушка пришла к рязанской матери:
— Ты не будешь ревновать, если я с ними свяжусь?
— Я желаю тебе только хорошего, — ответила Ирина Алпатова. — Если не встретишься с ними, будешь жалеть всю жизнь.
Маме Люде и папе Вите Юля привезла платок ручной работы и теплый плед. Те передали ей домашнее варенье и куклу для внучки. Людмила Моисеенко регулярно общается с Кристиной по скайпу, умиляется: «Вылитая Юля в том же возрасте». Белорусы предложили дочке переехать к ним, та отказалась — ее жизнь в Рязани.
За свою находчивость Илья получил королевскую награду — Юля согласилась выйти за него замуж.
Свадьба назначена на май.
— Осталось на нее заработать, — Илья крутит руль «Соляриса», лавируя в вялотекущем рязанском трафике. Правозащитная его деятельность доходов не приносит, на семейную жизнь Крюков зарабатывает работой в такси.
Кристина назвала Илью папой после первого же похода в кино. Так и сказала: «Будешь моим папой». Она пока не совсем поняла, откуда взялись новые бабушка с дедушкой, что разговаривают с ней с экрана компьютера, но и не возражает. Ей главное, что папа нашелся.
Юлия Моисеенко со своими биологическими родителями-белорусами. Они не виделись 20 лет. Фото: МВД Республики Беларусь
Как в союзном государстве ищут потерявшихся?
По информации МВД Беларуси, только в прошлом году в органы внутренних дел страны поступило 8290 заявлений об исчезновении людей. Из них 916 — дети. С начала этого года таких обращений чуть больше 4500, почти 570 из которых — о пропаже несовершеннолетних. Старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска криминальной милиции МВД Беларуси Сергей Кулешов привел и такие цифры:
— За 8 месяцев нынешнего года в России нами установлено только без вести пропавших 335 человек.
Удалось, к примеру, найти женщину из Могилевской области, которая в 2016-м, никому ничего не сказав, уехала в Нижний Новгород. С ней все хорошо. Механизм же по поиску граждан таков. Если человек пропал, близкие сообщают об этом в милицию. Причем ошибочно полагать, что для того, чтобы заявить об исчезновении, следует ждать трое суток — заявление примут и в день исчезновения. Когда потерявшегося не находят в течение 10 суток, возбуждается уголовное дело, и гражданина объявляют в розыск.
Если есть основания полагать, что человек может находиться за пределами страны, его объявляют в межгосударственный розыск. Эти сведения попадают в межгосударственный информационный банк, ведет его Главный информационно-аналитический центр МВД России. В этой базе данных содержится информация обо всех гражданах, пропавших и объявленных в межгосударственный розыск государствами — участниками СНГ. На сегодня в нем более 6300 человек, которых ищут белорусские правоохранители. Кто-то втайне от родных ушел из дома и не вернулся, кто-то уехал на заработки за границу или сбежал за рубеж в надежде скрыться от правосудия и т.
д.
База данных, уточняет офицер, постоянно обновляется и совершенствуется, появляются новые способы передачи информации: «Кроме того, у нас есть возможность проверять данные о генотипах пропавших людей по соответствующим учетам МВД России и других государств — участников СНГ».
По словам Сергея Кулешова, в межгосударственный розыск объявлена и пропавшая в 1999 году четырехлетняя белоруска, которая потерялась в электричке Минск — Осиповичи. Девочку искали в том числе и в России, в приграничных областях, говорит представитель МВД: «Тяжело сейчас комментировать события 20-летней давности. Ситуацию осложняло, к примеру, то, что когда девочку нашли в России, она смогла сообщить только свое имя и как зовут отца. Фамилия и дата рождения у нее уже были другие».
ОФИЦИАЛЬНО
Ольга Чемоданова, пресс-секретарь МВД Беларуси:
— Сейчас в Беларуси находится в розыске несколько десятков детей. Разыскное дело Юлии Моисеенко расследовалось 20 лет, теперь оно будет прекращено.
Разыскивать ее похитителей не станут. Мы даже не думали, что девочку надо искать в России. А молодой человек догадался, что она может быть из другой страны, и смог найти нужные сведения.
Хотите знать больше о Союзном государстве? Подписывайтесь на наши новости в социальных сетях.
ВКонтакте
Корреспондент «СОЮЗа» побывал в одном из ведущих «мозговых центров» союзного машиностроения
К 80-летию трагедии в Хатыни завершится масштабная реконструкция комплекса
Директор Минского ТЮЗа Вера Полякова-Макей — о том, чем живет детский театр
«СОЮЗ» побывал на Барнаульском заводе, где изготавливают колесные диски для белорусских тракторов
Почему российские режиссеры так любят снимать свои фильмы в Беларуси
Экономист Елена Преснякова — о промышленной политике в СГ: В долгосрочной перспективе мы ведем речь об импортоопережении
В Башкирии создадут популяцию белорусских зубров
В Беларуси проходит реформа школьного питания.
Что меняется и почему
«Я думала, что родители меня бросили». Пропавшая в Беларуси девочка нашлась в России через 20 лет
В 1999 году четырехлетняя белорусская девочка три недели ездила поездами с неизвестными людьми, пока те не бросили ее на перроне рязанского вокзала.
2 сентября МВД Беларуси обнародовало короткий ролик об истории Юлии Моисеенко (сейчас Горина): в 1999 году в четырехлетнем возрасте она пропала в Пуховичском районе Минской области. Девочку безрезультатно искали 20 лет, пока в Пуховичский РОВД не позвонил россиянин Илья Крюков. Он рассказал, что с Юлией все в порядке. Все это время она жила в России и ничего не знала о своей настоящей семье.
Взрослая уже девушка встретилась со своими родителями в Пуховичах. Белорусской службе Радио Свобода Юлия рассказала, как проходила встреча и какой была ее жизнь все эти 20 лет, а ее приемная мать Ирина Алпатова – о том, как воспитывали девочку.
Юлия: «Помню только, как меня нашли»«Эмоции основные были на прошлой неделе, – рассказывает Юлия.
– Теперь я уже опомнилась. Видео только сейчас опубликовали, а так все на прошлой неделе случилось. Жизнь изменилась в лучшую сторону. Не каждому везет иметь две пары родителей».
Четырехлетняя Юля пропала 1 октября 1999 года. Девочка ехала с отцом в электричке. В какой-то момент мужчина заснул, а когда проснулся, дочери рядом уже не было. Дальше – заявление в милицию, безрезультатные поиски, подозрения милиции в адрес отца. Все это время Юля жила в новой семье и думала, что настоящие родители ее бросили.
«Я помню только, как меня нашли, – вспоминает Юлия события октября 1999 года. – Как я попала в Рязань. Меня высадил здесь с поезда незнакомый мужчина. Оставил на вокзале. Помню, как он меня просто спустил из вагона на перрон и поехал. Это я сейчас помню и помнила всегда. В детстве еще рассказывала своим родителям-опекунам, что я ездила поездами с какой-то парой. Что мы прятались от милиции, долго ходили. Меня же потеряли в Беларуси 1 октября, а в Рязани нашли только 21-го. То есть я три недели была с этими мужчиной и женщиной, с которыми мы прятались от милиции, скитались где-то».
«Начала жить с новым папой и мамой»
Юля не смогла объяснить милиционерам, которые нашли ее на перроне, что она из Беларуси. Об этом она сама узнала только в конце августа 2019 года. До сих пор была убеждена, что родилась в России неподалеку от Рязани.
«На вокзале меня нашли российские милиционеры, – продолжает Юлия. – Даже помню, как они меня отвезли в отделение и напоили чаем с печеньем. Это для меня было так неожиданно. Потом меня направили в центр, где занимаются детьми, попавшими в сложную жизненную ситуацию. Там дети находятся полгода, и если не находится семьи, то ребенка направляют в детский дом. В моем случае семья нашлась очень быстро. Точно сейчас не скажу, но, возможно, это случилось уже через две недели. Я начала жить в Рязани, с новым папой, мамой и еще с двумя братьями».
Юлия росла, зная, что ее воспитывает приемная семья. Говорит, что несколько раз пыталась искать настоящих родителей. Помнила какие-то детали, по которым их можно было найти.
Теперь понимает, что в 1999 году российские милиционеры могли бы обратить внимание на некоторые особенности найденной ими девочки. Однако этого никто делать не стал.
«Я всегда помнила, что мою настоящую маму зовут Люда, а папу – Витя. Также помнила маленького мальчика. Теперь оказалось, что это был мой брат. В 1999 году ему было всего 6 месяцев. Я запомнила, как он спал в тазике. Еще я рассказывала, что у меня есть старшая сестра. Все это оказалось правдой. Единственное, чего я не помнила, – это то, где я жила. Поэтому меня искали в России, в Рязанской области. Я сама тоже искала, но не в Беларуси. Никто не мог даже подумать, что я не из России. Хотя мне рассказывали, что тогда, в 1999 году, я иногда говорила нерусские слова. «Цыбуля» [на белорусском языке – «лук»], например. Но никто не придал этому значения. Почему меня не стали искать в Беларуси – это большой вопрос, конечно».
Юлия говорит, что уже когда нашла информацию о себе на белорусских сайтах, сразу обратилась в российскую полицию.
Просила проинформировать белорусскую сторону. Однако никакой реакции на ее обращение не было. Тогда она вместе со своим другом позвонили в Пуховичский РУВД. Реакция белорусской милиции была оперативной. Юлия приехала в Пуховичи, а там в РУВД ее уже ждали биологические родители. Здесь же девушке сделали ДНК-тест, который доказал, что она действительно та четырехлетняя девочка, которая потерялась в электричке 20 лет назад.
«Моим родителям эта история далась тяжелее»
«Сейчас я живу в Рязани, моя жизнь сложилась хорошо, – рассказывает Юлия. – Меня воспитали хорошие люди, я получила образование товароведа, сейчас получаю вторую специальность – фармацевта. У меня есть ребенок, я была замужем. Сейчас в разводе, но встретила Илью. Мы с ним не так давно познакомились, кстати».
Девушка говорит, что первая встреча с родными родителями и сестрой была очень эмоциональной. После Пуховичей они поехали в деревню, где жила семья до пропажи Юли. Сейчас родные родители собираются приехать к ней в Рязань.
«Все были на эмоциях, все были в шоке, – говорит Юлия. – Родители приехали к зданию РУВД, они меня сразу узнали. О том, что я на самом деле из Беларуси и у меня там есть родители, я узнала в пятницу. В белорусскую милицию позвонили в воскресенье, белорусским родителям сообщили обо всем только в понедельник. Поэтому на момент встречи я уже более спокойная была, проплакала сотни раз. Вообще мне кажется, что вся эта история труднее для родителей прошла. Прожить столько лет, не зная, где их ребенок, – это, конечно, страшно.
Я жила в Рязани, у меня были новые родители. Они дали мне все, что могли. В душе, конечно, был осадок. Где мои родные родители? Я думала, что меня бросили. Что те мужчина и женщина, которые возили меня три недели в поездах, это мои настоящие родители. Что мой отец тогда меня бросил на вокзале в Рязани.
В родной деревне, где не была 20 лет, Юлия неожиданно для себя вспомнила поле, где видела коров в четырехлетнем возрасте, чем очень впечатлила родных.
«Мы часа три проговорили в РУВД Пуховичей с родителями, – говорит Юлия. – Потом поехали в то место, где я родилась, возле Пуховичей. Родители через два года после моего исчезновения переехали в Чериковский район. Я посмотрела на станцию, с которой меня увезли. В дом, где родилась, сходила. Вспомнила немного. Про коров вспомнила, даже показала матери, где они паслись. Картинка в голове была. Я сразу показала, где было их поле”.
«Я нашел информацию о ней за 15 минут»
Юлин друг Илья, который помог ей найти родных родителей, рассказал белорусской службе Радио Свобода, как удалось найти родителей девушки.
«С Юлией мы познакомились несколько месяцев назад, – говорит Илья. – Она рассказала мне свою историю. Я решил попробовать поискать в интернете. Забил в поисковик ее имя, историю. Нашел через 15 минут всю информацию – на портале TUT.BY. Потом еще через другой сайт, там была ориентировка с 1999 года. Позвонил в Пуховичский РУВД, в дежурную часть. В среду позвонил, и в воскресенье мы уже приехали туда. Решили сами поехать».
Белорусские милиционеры сразу начали сверять его информацию и очень быстро нашли Юлиных родителей, рассказывает Илья.
«Юлия ранее сама пыталась искать родных через интернет, – говорит он. – Но она искала только по России, на Россию ориентировалась. А я сразу общим поиском воспользовался – и все, нашел. Еще помогло то, что в Беларуси дела об исчезновении людей не сдают в архив. Если бы это было в России, то никто бы не искал. Все забыли бы давно, нафиг кому нужны тут такие дела. А в Беларуси – нет, всех продолжают искать».
Приемная мать Юлии: «Мой больной сын выжил, и я пообещала воспитать приемного ребенка»«Я радость испытываю сейчас, однозначно радость, – говорит Ирина Алпатова.
– Особенно за Юлиных родителей. Я мать, у меня, кроме Юли, двое детей еще. Невозможно представить, какую боль они чувствовали. Нереальную боль. Поэтому я очень рада за них, за всех рада. Юля уже взрослый человек, она сама решает все в своей жизни. Я думаю, что в отношениях с родителями из Беларуси все будет хорошо. Я для нее сделала все, что могла. Убеждена, что все будет хорошо».
Белорусской службе Радио Свобода Ирина Алпатова рассказала, как нашла девочку и как ее растила.
Ирина всю жизнь проработала фармацевтом в аптеке. Муж – специалист в электрике. До появления в жизни Ирины маленькой Юли у пары уже было двое своих сыновей (сейчас им 30 и 33 года). Младший родился с большими проблемами со здоровьем. Ирина рассказывает, что именно это стало причиной удочерения маленькой Юли.
«Когда у меня родился второй ребенок, врачи сказали, что сын проживет год, – вспоминает Ирина. – Я молилась Богу, чтобы он оставил мне ребенка. И если так получится, то я возьму еще одного ребенка, которого мне Бог пошлет.
Мой сын остался жить. Я долго не решалась выполнить обещание, но понимала, что это нужно сделать. Поэтому пошла в приемник-распределитель и просто сказала: дайте мне любого ребенка, я его воспитаю. Мне указали на Юлю. Показали пальцем, я никакого особого выбора и не делала. «Ее должны забрать из приемника в детский дом, поэтому забирайте, если хотите». Я взяла. С тех пор Юля жила с нами».
«Юля всегда думала, что родители оставили ее на перроне»
Конец 1990-х годов в российской Рязани был непростым временем. Семья Ирины не была зажиточной, но новые родители старались дать Юле все необходимое. При этом они не стали скрывать от девочки правду об удочерении.
«Тяжелые времена были. Конец 1990-х годов, – вспоминает Ирина Алпатова. – Юля какое-то время, когда уже с нами жила, прятала хлеб под подушку. Те недели, которые она провела с неизвестными людьми, похитившими ее, были очень тяжелыми. Мы от Юли никогда не скрывали, что она в приемной семье воспитывается.
Она помнила о родителях своих, а мы решили поддерживать в ней эту память. Разумеется, мы думали, что у нее плохие родители. Мы исходили из того, что она нам рассказывала, из ее воспоминаний. Юля же думала, что они ее бросили на перроне. Но я всегда говорила: «Юля, молись за своих родителей. Твоя мама Люда, отец Витя. Молись за них». Юля, конечно, в подростковом возрасте обижалась на них. Не хотела молиться за родителей».
По словам Ирины Алпатовой, она надеялась найти Юлиных родителей все 20 лет. Единственное, была убеждена, что они ведут асоциальный образ жизни и встреча может быть неприятной.
«Все эти годы я старалась поддерживать в Юле память о родителях, – вспоминает приемная мать Юли. – Чтобы если вдруг что-то случится, мы были готовы к этому моменту встречи. Вдруг случится чудо и Юля найдет родителей. Вот это чудо и произошло. Хотя на такое чудо мы, конечно, не надеялись. Мы думали, что в лучшем случае она найдет каких-то бомжей. А оказалось, что они нормальные, хорошие люди, которые просто потеряли свою дочь».
Приемная мать рассказывает, что в их семье не было проблем из-за того, что двое детей были родными, а Юля – нет. Старшие братья помогали сестре с математикой и физикой, заботились о ней в школе. Юля не всегда могла справиться с тяжелыми предметами. А в подростковом возрасте добавились проблемы, причиной которых был пережитый в раннем детстве сильный стресс.
«Когда Юля была маленькая, она всегда за мной ходила, защищала меня. Если кто-то косо посмотрит, она бросалась сразу. Даже если муж в шутку как-то на меня набрасывался, она сразу реагировала. В школе спортом занималась, была спортивной девочкой. В Рязани у нас есть большая легкоатлетическая секция, Юля там несколько лет занималась. Ходила во Дворец пионеров, вышивала там. Она не была проблемной. Единственное, когда начался подростковый возраст, стало сложнее. Была обида, что родители ее якобы выбросили. Юля могла сказать, что если родит ребенка, то тоже может его выбросить. Для нас это был шок. Говорили ей, что так нельзя.
Даже говорить так нельзя. А Юля отвечала, что раз с ней так поступили, то и она может. Подростковый возраст для всех тяжелый, а для нее был особенно тяжелым. Но как-то мы переступили через это. Сейчас все нормально, продолжаем дальше жить».
Ирина уже разговаривала с белорусскими родителями Юли по видеосвязи. Они очень благодарили ее за то, что Юля выросла в нормальной семье, что не бросила попыток найти своих настоящих родителей.
«Мы старались убрать из Юлиного сердца эту жестокость, – говорит Ирина. – Ходили в церковь с ней. Юля говорила, что хочет увидеть своих родителей, посмотреть им в глаза. Мы же даже не подозревали, что это нормальные люди. Юля помнила только каких-то бродяг. В ее памяти остались только те, кто высадил ее из поезда на перрон, кто заставлял попрошайничать в электричках. Она ничего не помнила о настоящих родителях».
Белорусские родители Юлии вскоре собираются приехать в Рязань.
Team — ToolFest
Мари Вутцлер
Инновации в политике
Мари изучала этнологию, политические и административные науки в Геттингенском университете им.
Георга-Августа и Потсдамском университете. В своей магистерской диссертации она сосредоточилась на дизайн-мышлении в государственном секторе. Мари была частью исследовательской группы по футуризации политики в IASS Potsdam, а сейчас является менеджером проекта в Институте инноваций в политике в Германии.
Линкедин
Фредерик Гёртельмейер
Пользовательский опыт и инновации
Фредерик — психолог, дизайнер пользовательского опыта и энтузиаст стартапов. Он работал тренером по дизайн-мышлению и UX-дизайнером в таких компаниях, как SAP, Deutsche Telekom, Universal Music или Business Trends Academy. В настоящее время он является консультантом по стратегии в Boston Consulting Group, специализирующимся на цифровых продуктах, венчурном строительстве, стратегии роста и инновациях бизнес-моделей.
Линкедин
Tassilo Boßmann
Бизнес-новатор
За последние годы Тассило накопил большой опыт в области гибких методов, бизнес-инноваций и цифровизации.
Он получил двойную степень магистра в области управления инновациями и провел исследование цифровых бизнес-моделей. Тассило приобрел опыт работы в качестве дизайнера-мыслителя и накопил опыт работы как в стартапах, так и в корпорациях. В настоящее время он работает менеджером по продукту в Школе цифровых продуктов в Мюнхене.
Линкедин
Юлия Моисеенко
Дизайнер продуктов и UX
Юлия — дизайнер цифровых продуктов, специализирующаяся на исследованиях пользователей. Ранее она работала с продуктами электронной коммерции, HR Tech и Digital Banking, а в настоящее время разрабатывает инструмент, поддерживающий цифровую трансформацию в крупных организациях. Юлия является соорганизатором встречи по UX-дизайну в Берлине и руководит исследованием влияния дизайна, ориентированного на человека, на производительность продукта.
Линкедин
Стефан Латт
ИИ-стратег, ориентированный на человека
В качестве консультанта по инновациям и специалиста по стратегии дизайна Стефан помогает компаниям согласовывать человеческие потребности с бизнес-целями и технологическими возможностями для создания новых продуктов и услуг.
Линкедин
Фридерике Мёллер
Менеджер по цифровым продуктам
Фридерике имеет степень в области бизнеса и маркетинга и является сертифицированным тренером и фасилитатором HPI по дизайн-мышлению. Она работала в международной акселераторной программе для технологических стартапов, а также реализует собственные инновационные проекты в области банковского дела и безопасности аэропортов. Она также является президентом 180 DC Berlin, крупнейшей бесплатной консалтинговой компании для общественных организаций. [email protected]
Линкедин
Кавказский Узел | Женщину из Ростовской области обвинили в дискредитации военных
Кавказский Узел | Женщину из Ростовской области обвинили в дискредитации военных13 октября 2022, 16:25
Дело в отношении жительницы Ростова-на-Дону Юлии Моисеенко, обвиняемой в дискредитации Российской Армии, поступило в суд.
Об этом сообщает проект «Кавказ.Реалии»*.
Как сообщал «Кавказский узел», в Ростовской области за первое полугодие 2022 года по новым статьям о дискредитации Вооруженных Сил привлечено к уголовной ответственности 37 человек. Общая сумма наложенных штрафов составила 1 миллион 165 тысяч рублей. 8 октября стало известно, что в суд поступило дело в отношении жителя Ростова-на-Дону Артема Рощупкина, обвиняемого в дискредитации российской армии.
Первоначально эта статья была опубликована на русскоязычной странице круглосуточного интернет-агентства «Кавказский узел» 13 октября 2022 года в 03:53 по московскому времени. Чтобы получить доступ к полному тексту статьи, нажмите здесь.
Источник: Кавказский Узел
Включите JavaScript для просмотра комментариев с помощью Disqus.
Все новости
09 марта 2023 г. 12:22
09 марта 2023 г. 11:30
- Кадыров оценивает свою украденную лошадь в 10 миллионов долларов США
Украденный в Чехии жеребец Рамзана Кадырова стоит не 18 тысяч долларов США, как сообщает полиция страны, а 10 миллионов долларов США, объявляет глава республики.
08 марта 2023 г. 23:58
- Отмена приговора по делу Цкаева стала неожиданностью для его вдовы
Земфира, вдова жителя Владикавказа Владимира Цкаева, узнала об отмене приговора по делу о его смерти из СМИ. Она призналась, что не могла представить себе такого исхода рассмотрения ее жалобы.
08 марта 2023 г. 23:56
- В Чехии угнали жеребца Кадырова
В Чехии полиция начала расследование кражи жеребца Зазу на сумму около 18 тысяч долларов. Украденная лошадь находится в списке имущества Рамзана Кадырова, попавшего под санкции, сообщило министерство финансов страны.
08 марта 2023 20:24
- Власти подтвердили гибель в Украине более 1550 жителей Юга России
По меньшей мере 1551 житель Юга России, в том числе 888 боевиков из Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) и 663 уроженца Южного федерального округа (ЮФО), погибли в ходе специальной войсковой операции (СМО) на Украине, сообщили местные власти.
подтвержденный.
подтвержденный.ТЕМЫ ДНЯ
09 марта 2023 г. 12:22
жителей КБР почтили память жертв депортации
09 марта 2023 г. 11:30
Кадыров оценивает свою украденную лошадь в 10 миллионов долларов США
08 марта 2023 23:58
Отмена приговора по делу Цкаева стала неожиданностью для его вдовы
08 марта 2023 23:56
В Чехии угнали жеребца Кадырова
08 марта 2023 20:24
Власти подтвердили гибель в Украине более 1550 жителей Юга России
События
09 марта 2023 г. 12:22
жителей КБР почтили память жертв депортации
09 марта 2023 г.
