Культурное пространство: Вы точно человек?

Доклад «Понятие культурного пространства»

Доклад «Понятие культурного пространства»

Подготовила: учитель МХК МКОУ СОШ с. Молчановка

К.А. Конченко

Культура существует не абстрактно, она неизбежно привязана к конкретному пространству. В связи с этим среди подходов в изучении культуры стоит выделить изучение ее с точки зрения пространственного существования. Культура является одним из звеньев в цепочке «культура – пространство культуры – культурное пространство» [Балюта, с 2].

Культура, как и другие состояния бытия, обладает всеми характерными особенностями. Культура существует в мире относительно самостоятельно и относительно объективно к любому действительному субъекту; бытие культуры разворачивается в двух физических измерениях: времени и пространстве [Орлова].

Культура воплощает всю глубину и многогранность человеческого бытия. В процессе становления и развития форм деятельности человека интерес к понятию культуры повышается. В связи с этим количество определений культуры увеличивается. Благодаря подсчетам американских антропологов А. Кребера (1856 — 1960) и К. Клакхона (1905 — 1960) можно привести следующие данные. В период с 1871 по 1919 годы наука пользовалась семью определениями культуры. С 1929 по 1950 отмечался повышенный интерес культурологов, антропологов и социологов к феномену культуры, в результате чего количество определений культуры резко возросло до ста пятидесяти. Антропологи проделали трудоемкую работу, проанализировав все имеющиеся определения культуры. В ходе анализа антропологи выделили шесть типов определений культуры. Приведем их.

1. Описательные – представляют собой перечисление – «описание» — всего того, что относится к культуре. В определениях такого типа культура понимается как «совокупность накопленных обществом в результате деятельности материальных и духовных ценностей»[А. Моль].

2. Исторические определения уделяют внимание, прежде всего, процессам наследования культурного опыта новыми поколениями.

3. Психологические определения характеризуют способы адаптации человека к среде, формирование определенной модели поведения, не свойственной ему от рождения.

4. Нормативные — основаны на представлениях о нормах и ценностях, характерных для определенного типа культуры.

5. Структурные определения акцентируют внимание на структурной организации культуры. Основоположником структуралистского подхода считается французский этнолог К. Леви-Стросс (1908 — 2009), который понимал культуру как знаково-символическую систему, в основе которой лежит язык. Исследуя формы языка, можно понять смыслы, заложенные в культуре. По мнению К. Леви-Стросса, культура может рассматриваться как «ансамбль символических систем», к которым относится язык, искусство, религия, наука.

6. Генетические определения описывают культуру с точки зрения ее происхождения. Выделяют четыре группы генетических определений, в основе которых лежат идеи, символы, представление о культуре как продукте, а также представление о культуре как о том, что «отличает человека от животных» (В. Оствальд).[Белик А, Культурология. Антропологические теории культур].

Продолжая анализ определений культуры, французский культуролог А. Моль (р. 1930 г.) в книге «Социодинамика культуры» (1968 г.) насчитывает уже двести пятьдесят определений культуры. Собственный взгляд на культуру ученый высказал в следующем определении: «Культура – это интеллектуальный аспект искусственной среды, создаваемый человеком в ходе своей социальной жизни» [А. Моль, Социодинамика культуры]. Как видим, при определении культуры французский ученый придерживается деятельностного подхода.

В настоящее время определений культуры насчитывается более пятисот. В отечественную гуманитарную науку понятие культурологии было введено в 1960-е г. А.Я. Флиером, автором истории культурологии в России. Учёный также познакомил научное сообщество с культурологическими взглядами Л.А. Уайта.

Особый интерес отечественных исследователей к трудам западных антропологов, философов культуры и социологов проявился в 1980-х г. Активный перевод трудов на русский язык, комментарии отечественных культурологов и актуализация собственных исследований способствовали становлению отечественной культурологии в 1990-е г.[Асоян, Малафеев, с. 15].

В настоящее время интерес к культуре также возрастает. Научные представления о культуре, благодаря накоплению знаний, развитию человеческого общества, углубляются и расширяются. Как следствие, количество подходов к пониманию культуры и ее определений увеличивается.

Современный взгляд на культуру отстаивает А.В. Денисенко [Денисенко, с. 1]. Согласно его позиции, культура в сознании общественности «воспринимается как воспитание и образование» [Денисенко, с. 1]. При таком взгляде на культуру она приобретает дополняющий характер, также нередко культуре приписывается функция перевоспитания человека, исправления его природной сущности. Это не случайно, ведь благодаря воспитанию и образованию из поколения в поколение передается культурный опыт. Однако подобный взгляд на культуру исключает из культурной сферы её основной компонент – сакральный.

На основании всего вышесказанного можно сделать вывод, что культура – явление сложное, многообразное, охватывающее все стороны социальной жизни. Сущность культуры невозможно передать в рамках одного конкретного определения, о чем свидетельствует классификация определений, приведенная американским антропологами А. Крёбером и К. Клакхоном. Становление культурологических концепций произошло наряду с социологическими во второй половине XIX в., а во второй половине XX в. культурология складывается как наука. Интерес культурологов, социологов, антропологов и философов к культуре возрастает, и в результате возрастает количество определений культуры, подходов, аспектов к ее пониманию.

Рассмотрим следующее звено в цепочке «культура – пространство культуры – культурное пространство» [Балюта, с 2] — пространство культуры.

Само пространство, по определению исследователя Е.В. Орловой, является «важнейшей характеристикой бытия», ведь от того, как человек его воспринимает, зависит дальнейшая деятельность человека по его освоению и преобразованию. Освоение пространства человеком с целью выживания привело к осознанию последним вертикалей «верх» и «низ», а также к пониманию места обитания, категорий далекого и близкого. В дальнейшем сложились представления о «своем» и «чужом», что с течением времени привело к формированию «национального, социального единства, пространственного сосуществования» [Орлова, «Специфика КП» с 3.].

С точки зрения философии, пространство – это «философская категория, отражающая всеобщую форму существования материи, представляющая собой сосуществование материальных объектов и процессов» [Национальная философская энциклопедия]. Иными словами, пространство «характеризует структурность и протяженность материальных систем»[Там же]. Пространство неразрывно связано со временем, обладает количественными и качественными характеристиками, бесконечно. К универсальным характеристикам пространства относятся «протяженность, единство прерывности и непрерывности»[Там же]. «Пространство и время – фундаментальные характеристики бытия», в которые вписываются абсолютно все сферы действительности человека[Там же].

Осознание людьми пространственного единства – будь то культурное учреждение, город, регион, государство – формирует осознание территориального и национального единства на основе общенациональных, государственных, культурных, природных ценностей. Оба фактора способствуют формированию гражданского, патриотического сознания, что ведет к утверждению приоритета культуры, закрепленного в Указе президента Российской Федерации «Об утверждении основ культурной политики».

Пространство культуры, в понимании исследователя П.А. Балюты, представляется «как совокупность всего происходящего в культурной жизни определенного общества» [Балюта, с 2] . Пространство культуры связывает два пространства: физическое и символическое. Надо сказать, что пространство культуры – явление не одинарное. Пространств культуры множество, все они, соприкасаясь, составляют комплексную систему – культурное пространство, третье звено в рассматриваемой цепочке «культура – пространство культуры – культурное пространство».

Проблематика культурного пространства интересует многих современных культурологов. Изучением феномена занимаются Е.В. Орлова, М.Я. Сараф, М.Г. Трипузов, И.Н. Гудкова и Е.Т. Цыгункова.

Культурное пространство существует наряду с пространствами: физическим, географическим, экономическим, социальным и т.д. [Гудкова, Цыгунова].

Культурное пространство включает все культурные феномены, но не ограничивается их совокупностью. Культурное пространство сохраняет «память» всех событий, памятников культуры, истории, постоянно обогащаясь в результате человеческой деятельности. Если в философском понимании время характеризуется линейной направленностью, то есть необратимостью, то в культурном пространстве события прошлого, настоящего и будущего сосуществуют одновременно. Это происходит потому, что культура постоянно обращается к прошлому опыту и позволяет интерпретировать его в новых условиях, обогащаясь новым опытом. По мнению В.С. Библера, «…типологически различные культуры…втягиваются в одно временное и духовное «пространство», странно и мучительно сопрягаются друг с другом, почти по-боровски «дополняют», то есть исключают и предполагают друг друга»[И.Г. Четверов, А.Ю. Ивлева, с. 1].

Культурное пространство и человек находятся в постоянном взаимодействии. Человек рождается в культурном пространстве, обогащает его в процессе деятельности. Веками создавая фиксированную систему культурных ценностей, норм, моделей поведения, человек становится «заложником» культурного пространства.

Таким образом, культурное пространство дает возможность реализоваться культуре, воплощает в действительность культурный опыт в виде традиций, верований, моделей поведения, образа бытования. Однако, как отмечает М.Г. Трипузов, культурное пространство не сводится к «хаотичному набору норм», а представляет собой «иерархически выстроенную систему смыслов» [Трипузов, с 67]. Если культура разворачивается в двух измерениях: пространстве и времени, то культурное пространство, являясь результатом взаимодействия культур во времени и пространстве, дополняется коммуникацией, роль которой – наполнение пространства смыслом [Кулешова, с 7]. На этом строится базовая особенность, помогающая развести понятия «культура», «пространство культуры» и «культурное пространство. Проявление культуры воплощается в конкретных культурных явлениях, предметах, образах. А наделение этих явлений, предметов и образов смыслами происходит в мыслимом человеком пространстве культуры и культурном пространстве. Таким образом, осмысление фактов культуры переносит их из физического пространства в пространство культуры.

Культурное пространство можно рассматривать как форму существования культуры, разворачивания культурных  процессов, которая характеризует структурность и протяженность культурных  систем в материальном мире.

Культурное пространство имеет географическую привязку. По утверждению французского историка Ф. Броделя (1902 – 1985), культурным пространством может быть как большой географический объект, так и малый. Тогда можно говорить о культурном пространстве города.

Само пространство города, по мнению И.А. Скрипачевой, «представлено как особый, исторически сформировавшийся способ существования социальной общности людей и специфическая форма ее самоорганизации» [Скрипачева, с 25]. Многие отечественные культурологи (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский) рассматривают город как текст, символ с одной стороны, и как механизм, порождающий новые тексты и символы – с другой.

Интерес зарубежных исследователей к изучению пространства города отмечается с XIX в., широкое распространение в XX в. получают работы Р. Барта, К. Леви-Стросса, Ч. Дженкса, К. Линча и др. В работах исследователи обращаются к символике городской архитектуры и семиотике городского пространства [Деткова, с 63]. При этом город был осознан как «пространство коммуникации, состоящее из отдельных структурных элементов, подчиненных целому (ландшафту, стилю) и являющееся знаковой средой обитания человека» [Деткова, с 63].

Отечественный исследователь Н.П. Анциферов впервые сравнил город с живым социальным организмом (на примере Санкт-Петербурга) и задал три важнейших направления изучения города: «психологию, физиологию и анатомию города».

Психологи Е.Ю. Пряжникова, О.В. Голубь рассматривают пространство города как семантическое пространство, осмысленное в сознании человека [Чичканова, с 2]. К объектам семиотики при этом относятся: язык архитектуры, названия городских элементов (улиц, площадей), городские традиции, праздники, памятные даты городские легенды, лексические формы, субкультурные проявления, ритм жизни и т.д. [Чичканова, с 4].

Культурное пространство города представляется как «многоуровневая целостная система, включающая объекты культуры (памятники культуры, учреждения культуры), субъекты культурных процессов (активные индивиды или социальные группы), события культурной жизни (производство и потребление продуктов художественного, эстетического творчества во всем его многообразии: литературы, изобразительного искусства, театра, музыки и т.д., а также культуру повседневной жизни: труда, быта, общения)»[Малкова, с 42]. Для наглядности составим схему «Культурное пространство современного города» с учетом всех перечисленных элементов (см. схема 1).

С х е м а 1. «Культурное пространство современного города»

Культурное пространство города, как часть обширного культурного пространства, имеет те же функции: создание и передача новых культурных смыслов, ценностей, «социокультурного опыта», обеспечение культурной идентификации [Порозов, с. 3, 6].

На основании всего вышесказанного можно рассматривать культурное пространство города как многоуровневую, целостную самоорганизующуюся коммуникативную систему, состоящую из смысловых элементов культуры, разворачивающихся в конкретном географическом пространстве.

Культурное пространство России: структура, формирование, развитие

Система культурного пространства представляет собой объединение жизненной, социальной, образовательной и культурной сфер общества. Оно является «вместилищем», то есть внутренним объемом, в котором протекают культурные процессы. Это один из главнейших факторов человеческого бытия.

Единое культурное пространство в нашей стране имеет территориальную протяженность, в которой просматриваются очертания столицы, культурных центров и провинции, городов и сельских поселений. Россия – это грандиозный ансамбль, состоящий из народов, которые объединены общей территорией, гражданством и вековыми традициями. О том, из чего строится система культурного пространства, и пойдет речь.

На основе единой политики

Исходя из чего строится культурное пространство? Пространство культуры строится на основе политики, проводимой государством в этой области; на основе формирования единых экономических и правовых условий для развития разных народов.

Впервые такая политика стала реализовываться с конца 19-го века как на территории государства, так и на межгосударственном уровне. Она проводилась в соответствии с выработанной концепцией, принятыми законами и подписанными договорами.

Эта политика направлена на открытое развитие культурно-национальных автономий, а также обществ и организаций. Она предполагает взаимный обмен культурными мероприятиями и предусматривает возможности развития самодеятельного творчества и профессионального искусства.

Единое культурно-образовательное пространство

Его рассматривают как один из принципов государственной и международной политики в сфере образования. Он осуществляется при организации процесса образования на разнородных территориях или в государствах, где сложились различные исторические, экономические, религиозные, национальные и политические условия и традиции.

Согласно этому принципу образование рассматривается в двух аспектах. С одной стороны, как культурный феномен, как средство, необходимое для того, чтобы конкретный народ мог развивать свою самобытную культуру. С другой стороны, это одно из средств социальной защиты людей, а также средство, позволяющее обеспечивать гражданские права и свободы.

Единое культурно-образовательное пространство формируется на основе выработки единой стратегии развития, создания единой информационной системы. А также предусматриваются одинаковые права, нормативные и содержательные основы, единые правила приема в учебные заведения.

Стратегическая роль

Этот принцип был рожден в образовательно-культурном пространстве Европы в конце 20-го века, когда создавался Европейский союз. С помощью его применения обеспечивалась конвертируемость аттестатов и дипломов между государствами, преемственность содержания образования. Предусматривались единые условия и для получения, и для продолжения образования, и для получения работы, когда осуществлялся переезд из одной страны в другую.

Данный принцип оказался актуальным и для России и был воспринят в перестроечный период. Посредством его использования удавалось сдерживать сепаратистские начала, присущие на тот момент политике регионов в отношении центра. Он способствовал сохранению образования в качестве государственной, общественной и культурной системы. В России 21-го века очень важно сохранить единство народов и территорий, российского сознания, общее культурное начало и духовную близость, государственный язык.

Неповторимый узор

Культурное пространство нашей страны является симбиозом культур входящих в него народов и национальностей. Оно объединяет их и рисует неповторимый узор, состоящий из самобытных проявлений, при этом сохраняется уникальность культур, усиливается их притягательная сила и мощная энергетика.

В это пространство входят:

• национально-этнические языки общения;
• традиционные формы хозяйственного и бытового уклада;
• рецепты народной кухни;
• приемы воспитания подрастающего поколения;
• памятники – архитектурные и художественные;
• центры профессионального и народного искусства, находящиеся в регионах;
• религиозные конфессии;
• исторические культурные ландшафты;
• природные заповедники;
• места памятных исторических событий;
• города-музеи;
• комплексы образования и науки в университетах.

Относительно инфраструктуры российского культурного пространства существуют различные подходы. Это своего рода регистрация нашего национального достояния. Но о нем известно еще недостаточно, и для исследователей здесь имеется большое поле деятельности.

Единство и многообразие

Культурное пространство России является многомерным, и унифицировать его невозможно. Тем не менее в истории под лозунгом преодоления различий делалось немало попыток создания так называемой всеобщей культуры. Но такой эксперимент, как известно, закончился провалом.

Причина этого в том числе и в том, что культура не может быть во все времена и для всех народов одномерной, универсальной, единообразной. Такой подход вступает в противоречие с ее природой и сущностью, и она «оказывает сопротивление» подобного рода экспериментам, даже если в основе действий их инициаторов лежат благие намерения.

Природа культуры является двойственной, она существует в качестве «дробного множества», которое при этом объединено в целостную систему. Все регионы являются взаимосвязанными и взаимозависимыми, дополняя друг друга.

Две модели существования

Система культурного пространства может функционировать в двух прямо противоположных направлениях.

• Первая из функций – собирательная, которая способствует национальному, государственному, социальному объединению и сплочению.
• Вторая – рассеивающая, уменьшающая силы притяжения регионов, делающая их замкнутыми и обособленными. Она сильно тормозит и ослабляет возможности народов к интеграции, желание найти взаимопонимание.

К чему приведут перемены?

Модернизация и социальные реформы, проведенные в России, оказали значительное воздействие на состояние ее культуры и на перспективы ее развития. Одни ее сферы распались сами собой; другие были ликвидированы; третьи, лишившись поддержки государства, вынуждены были пытаться выживать на собственный страх и риск; четвертые обрели новый статус и выстроили новые приоритеты.

Сегодня культура высвободилась из-под пресса жесткого идеологического контроля. Но ее настигли новые тиски – финансовая зависимость. На сегодняшний день трудно определить, какими именно будут последствия перемен, каким образом они повлияют на ценностную ориентацию людей, и молодежи в особенности.

Древо жизни

Сегодня формирование культурного пространства идет согласно плюралистической модели развития. Оно сочетает в себе такие факторы, как:

1. Историческая преемственность.
2. Непрерывность развития.
3. Дискретность (разделенность, противоположность непрерывности).

Это пространство создано исторической деятельностью людей на протяжении множества веков. Его можно сравнить с древом жизни, у которого очень глубокие корни и разветвленная крона. В некотором смысле оно уподобляется самой природе, которая предполагает бесконечное многообразие сочетаний.

Множественность наблюдается в любых культурных формах. Это касается даже языка, где преобладающими являются такие общие понятия, как словарный запас, законы, по которым строятся фразы. Однако при этом имеет место большое количество диалектов, сленга, арго. А также присутствуют смысловое разнообразие, различные интонации и коннотации.

Основой многоликости и многообразия культурного пространства является сочетание особенного со всеобщим, уникального — с подобным.

Изоляционизм опасен

Однако будет неправильным представлять пространство культуры как «лоскутное одеяло», у которого каждый кусочек отличается цветом и формой. При всем многообразии у него имеется общая конфигурация, благодаря которой и выполняется его предназначение.

Особенности отдельных регионов вписываются в общий объем и архитектонику. Разнообразие диктуется уникальностью и колоритом отдельных местностей. Так же, как и унификация, изоляционизм является опасным, он стирает культурное своеобразие. Из-за искусственного разъединения культурная сфера сужается, тем самым духовному развитию народа наносится непоправимый ущерб.

Поэтому культурные контакты являются жизненной необходимостью. Они представляют собой живой, естественный диалог между различными культурами, осуществляемый по разным поводам и повсеместно. Он ведется и в будни, и в праздники, так как в основе его лежит взаимный интерес к проявлениям культуры, стремление к взаимодействию и взаимопониманию.

Необходимость поддержания диалога

Однако диалог не всегда происходит стихийно. Ему нужно уделять много внимания и оказывать поддержку. При этом необходимо объяснять существование различий и преодолевать высокомерное возвеличивание одних культур и пренебрежение другими.

В противном случае увеличивается возможность возникновения конфликта культур, который нарастает как снежный ком и захватывает новые и новые сферы личной и общественной жизни. Деление пространства культуры на своих и чужих оборачивается взаимной неприязнью, склоками, ссорами и ослаблением сотрудничества.

В такой ситуации отношения, основанные на неприязни, могут превратиться в горючий материал, который спровоцирует психологическую и социальную агрессию. В связи с этим намного возрастает значение культурной политики, которая всемерно содействует диалогу между культурами.

Центр притяжения

В каждом регионе, на севере или юге, на западе или на востоке, культурное пространство имеет собственные центры притяжения и свои территории влияния. Это находит выражение в стилях застройки в городах и в сельских поселениях, в жизненном укладе и ритме жизни, в соблюдении местных обычаев и различных ритуалов, в особенностях проведения встреч и праздников, в способах общения и интересах, в ценностях и предпочтениях.

Одним из таких центров притяжения является Санкт-Петербург. Исторически он сложился как многонациональное образование, и каждый из его этносов поучаствовал в создании общего петербургского стиля. Известный советский и российский культуролог Ю. М. Лотман в одной из своих работ писал о множественности образов и сравнений, присущих культурной столице. Он рассматривал город одновременно, как:

• русский Амстердам или русскую Венецию;
• город Пушкина и Гоголя, Блока и Достоевского, Бродского и Ахматовой;
• императорскую резиденцию и «колыбель революции»;
• мужественного героя блокады и центр культуры, науки, искусства.

Эти «разные города» находятся в общем культурном пространстве. Санкт-Петербург стал городом культурно-знаковых контрастов, что подготовило почву для самой интенсивной интеллектуальной жизни. В связи с этим его можно считать уникальным явлением всей мировой цивилизации.

Динамизм культурного пространства

Среди прочего он обнаруживается в волнах культурных контактов, которые исходят из внутренних или из внешних регионов. В культуре России заметный след оставило византийское, монголо-татарское, французское, немецкое, американское, китайское влияние.

Такое влияние может затрагивать области, которые, на первый взгляд, являются автономными, будь то технические новинки, мода на одежду, реклама товара, породы собак, «заморские» продукты, городские вывески, оформление офисов.

Однако в конечном итоге все это влияет на изменение облика, а иногда даже и «лица» культурного пространства. Проникновение других культур повсеместно влечет за собой целый комплекс перемен, то длительных, то кратковременных. С течением времени многие заимствования начинают восприниматься в качестве собственных достижений.

В силу такого свойства культуры, как ее целостность, любое влияние не может пройти бесследно. Оно влечет за собой множество изменений в прочих, на первый взгляд, отдаленных культурных сферах. При этом изменяется и образ мыслей, и образ жизни, а в образе человека создаются новые черты.

Культурное пространство — Студопедия

Когнитивная база.

Культурное и когнитивное пространство.

Культурное пространство– форма существования культуры в человеческом сознании. Те или иные феномены культуры при восприятии их человеком отражаются в сознании последнего, где и происходит определенное структурирование отражаемого – устанавливается взаимоположение, иерархия этих феноменов, т. е. некие системные отношения между ними. Е. С.Яковлева, исследуя пространство в языковой картине мира русских и опираясь на идеи таких ученых, как М. Хайдеггер и В. Н. Топоров, говорит о том, что не существует такого пространства, которое было бы независимо от вещей [см. Яковлева, 1994]. Пространство как бы собирается вещами, структурируется ими. Это справедливо и по отношению к культурному пространству. В данном случае «вещами», задающими и формирующими его, выступают феномены культуры.

Например, все младенцы одинаковы, нельзя сказать, что русский и, например, французский младенец будут иметь разные культурные пространства. Но по мере взросления и становления личности каждого будет происходить увеличение культурного багажа каждого из них. Процесс социализации приведет к осознанию (постепенно все в большей мере) себя как представителя русского или французского этноса, к формированию русского или французского культурного пространства.

В этом пространстве можно выделить центр и периферию. Центр национального культурного пространства образуют феномены, являющиеся достоянием практически всех членов национально-культурного сообщества. Каждый из представителей последнего обустраивает собственное пространство, заполняя его феноменами, которые могут быть значимыми только для него самого. (Например, каждый представитель русского общества может выбрать вероисповедание в зависимости от своих духовных потребностей, несмотря на двухтысячелетнюю православную традицию. Это право зафиксировано в Конституции.). Но в любом случае он абсолютно свободно ориентируется в центральной части национального культурного пространства, не нуждаясь в каком-либо «гиде». Представитель же иного национально-культурного сообщества, пытаясь овладеть данной культурой, наоборот, «блуждает» в центре. (Так, любой русский человек, независимо от вероисповедания, образованности и степени воспитанности, знает, что во время приема гостей хлебосольный хозяин говорит: «Милости просим». В сознании же представителя иного национально-культурного сообщества эти слова, воспринятые буквально, покажутся странными).

Особые трудности у представителей иного культурного пространства вызывает то, что ядерные элементы культурного пространства редко подвергаются осмыслению, рефлексии и экспликации со стороны тех, для кого это пространство является родным.

Пространство и время культуры — Студопедия

«Нет единственного пространства и единственного времени,

а есть столько времен и пространств, сколько существует субъектов…»

Л. Бинсвангер

«…время, которое укоренено в душе и есть как бы сама длительность мировой души, не теряет от этого своего космического характера

и не становится чем-то субъективным…»

П.П. Гайденко

«Ничто не озадачивает меня больше, чем время и пространство, и вместе с тем ничто не волнует меньше: ни о том, ни о другом я никогда не думаю…»

Чарльз Лэм

Все существующее обладает пространственно-временными характеристиками. Пространство и время – формы бытия всех предметов и процессов, которые были, есть и будут в мире. Пространство и время присутствуют в эмпирическом опыте каждого человека, поэтому люди всегда стремились понять, что они из себя представляют.

Предметом рациональных рассуждений пространство и время становятся с момента зарождения философии. Большинство исследователей выделяют две основные парадигмы, сложившиеся в истории философского осмысления времени и пространства. В разные исторические эпохи на первый план выходит какая-либо одна из них, затем уступая место другой.

Первое направление рассматривает эти категории как особые формы, не зависящие от систем и процессов, которые в них «протекают» (Демокрит, Эпикур, Ньютон и др.). Второе направление философского знания трактует время и пространство как определенные порядки смены и сосуществования вещей и явлений, которые зависят от взаимодействия последних (Аристотель, Декарт, Лейбниц и др.).

Однако в XX столетии, под влиянием естественнонаучных открытий, в первую очередь, теории относительности, изложенной в 1905 году А. Эйнштейном, окончательно закрепляется идея взаимосвязанности пространства и времени, которые трактуются как относительные и зависящие от систем отсчета (т. е. продолжается традиция, идущая от Аристотеля).

Бытие как всеобщий процесс, охватывающий человеческое существование, не является однородным. Существует природное бытие, социальное бытие, культурное бытие. На основе этих определяющих сфер человеческого бытия, выделяют и три основных уровня пространственно-временных параметров:

1) физическое пространство и время;

2) социальное пространство и время;

3) пространство и время культуры.

Физическое пространство выступает как одна из основных форм бытия, выражающая протяженность и порядок сосуществования вещей, структуру устойчивости. Категория времени выражает длительность событий, порядок их смены, аспект изменчивости. Время и пространство задают исходные ориентации, на которых строится любая известная картина мира.

Отличие социальных пространства и времени от физических определяется тем, что их возникновение и развитие всецело связаны с деятельностью человека.

Описание социального пространства, его структуры и характеристик – сложная задача, поскольку, как отмечает М. Кастельс, «пространство не есть отражение общества, это его выражение. Иными словами, пространство не есть фотокопия общества, оно и есть общество. Пространственные формы и процессы формируются динамикой общей социальной структуры»[126]. Аналогичные трудности возникают и при описании социального времени.

Между физическим и социальным пространством существуют сложные взаимодействия.

Одним из первых понятие социального пространства употребил Питирим Сорокин в работе «Человек. Цивилизация. Общество» для создания теории социальной стратификации и социальной мобильности. Он отмечал различие геометрического и социального пространств: «Люди, находящиеся вблизи друг от друга в геометрическом пространстве (например, король и слуга, хозяин и раб), в социальном пространстве отделены громадной дистанцией. И, наоборот, люди, находящиеся очень далеко друг от друга в геометрическом пространстве (например, два брата или епископы, исповедующие одну религию…) могут быть очень близки социально»[127].

Имея в виду, что пространственное описание явлений невозможно без системы отсчета – тела отсчета, ориентира, относительно которого ведется наблюдение, П. Сорокин продолжает: «Для того чтобы дать определение социальному пространству, вспомним, что геометрическое пространство обычно представляется нам в виде некой “вселенной”, в которой располагаются физические тела…Подобным же образом социальное пространство есть некая вселенная, состоящая из народонаселения земли… Соответственно, определить положение человека или какого-либо социального явления в социальном пространстве означает определить его (их) отношение к другим людям и другим социальным явлениям, взятым за такие “точки отсчета”. Сам же выбор “точек отсчета” зависит от нас: ими могут быть отдельные люди, группы или совокупность групп»[128].

Опираясь на традицию в изучении социального пространства (работы Г. Зиммеля, П. Бурдье, П. Сорокина, В.Е. Кемерова и др.), его можно охарактеризовать как порядок размещения социальных объектов в поле социальной деятельности, их взаимодействие и иерархическое соположение. Социальное пространство имеет свои координаты. Отдельные люди и группы людей занимают определенную позицию в этом пространстве. Многообразие социальных явлений предполагает многообразие пространственных связей и характеристик общества. На уровне индивидуального сознания координаты социального пространства задаются представлениями человека о своем месте в общественной системе, об участии в социальных взаимодействиях.

Категория«социальное время»фиксирует длительность и последовательность социальных процессов. Социальное (его называют еще «историческое» время) не совпадает буквально с физическим временем: «Для естественных наук время – это совокупность однородных отрезков. А история – совокупность неоднородных событий. Есть периоды, когда время как бы застывает, а есть периоды таких исторических преобразований, когда в жизнь одного поколения как бы вмещаются целые века. К тому же история развивается таким образом, – что насыщенность событиями и изменениями постоянно нарастает. Для историка не так уж важно, сколько лет потратил Цезарь на завоевание Галлии, а Лютер – на проведение Реформации, в любом случае не более одной сознательной жизни. Поэтому историческое время – это длительность, текучесть конкретных событий с точки зрения их значения для людей как своего, так и нашего времени»[129].

Течение социального времени может различаться по своему темпоритму в зависимости от территории или исторического периода – в городе темп жизни быстрее, чем в сельской местности, на рубеже XX–XXI вв. скорость течения жизни многократно увеличилась в сравнении с предшествующими столетиями, просторы русской земли традиционно способствовали неспешному ритму жизни: «Торможению исторической динамики в России способствовало и само большое, малонаселенное пространство страны. Давая возможность многообразных перемещений отдельным людям, общинам и целым сообществам, русский простор предполагал экстенсивность социальной жизни, ее растекание вширь, а соответственно и замедление социального времени. Поскольку последнее… измеряется темпом социальных изменений, экстенсивность развития социальных, политических, экономических форм тормозит временную динамику. Необозримые просторы Русской земли, равно как и особенности традиционного культурного сознания, поглощают, замедляют, останавливают ход истории…», – и далее: «В обширной стране с количественно различающимися часовыми поясами возникали и качественно разнородные временные типы, а соответственно зоны повышенной социальной активности – столицы и крупные города – и зоны повышенной социальной пассивности – провинциальные городки и сельские области»[130].

Потребность в социальном сотрудничестве выступает как основа социальных систем времени. По характеристике П.А. Сорокина и Р.К. Мертона: «социальное время, в отличие от времени в астрономии, обладает качествами, а не только количеством; эти качества производны от верований и обычаев группы, они также служат обнаружению ритмов, пульсаций, биений обществ, в которых найдены» [131].

Социальное время может быть проанализировано в характеристиках «внешнее» и «внутреннее» (Л.Г. Ионин, В.Д. Лелеко). Внешнее время независимо от индивида. Оно существует до рождения человека и после того, как он умрет. Однако события индивидуальной биографии человека привязаны к историческому времени и сориентированы в нем. Отсчитывать внешнее время помогают календарь и часы.

В отличие от внешнего, внутреннее время человека имеет начало и конец, совпадающие с рождением и смертью. Внутреннее время обращено в будущее и структурировано системой жизненных планов человека на ближайший день, неделю, месяц, год… Оно эмоционально окрашено: одним из самых сильных переживаний, стимулирующих активную деятельность человека, является переживание собственной смертности, конечности своего бытия. И, наконец, внутреннее время должно приспосабливаться к времени внешнему, поскольку оно зависит от него.

К важнейшим выводам, характеризующим специфику социального пространства/времени, относится и следующий: социальные время и пространство выступают как категории социального бытия не только для его описания на духовно-теоретическом уровне. Они «являются исходными схемами построения обыденного поведения людей и их повседневных взаимодействий, т.е. они постоянно действуют на уровне бытия социальных индивидов как условия связанности, непрерывности, организованности социального процесса…»[132]

В исторической динамике менялось соотношение в системе пространственно-временных координат социального бытия: «В традиционных формах общества пространственные характеристики социального бытия выражали время и подчиняли себе его измерение. В новое время, в ходе формирования индустриального общества, осуществляется «переворачивание» этой зависимости: время становится главным измерителем социальных качеств людей и вещей…»[133]

Когда говорят о пространстве и времени культуры, нередко имеют в виду два разных аспекта, в которых представлены эти категории.

1) Первый аспект связан с объективным развитием культуры в ее пространственно-временных характеристиках.

2) Второй аспект предполагает восприятие пространства и времени в культуре, а также изображение пространственно-временных процессов в художественных произведениях.

Начнем с анализа пространственно-временного бытия самой культуры.

Пространство культуры представляет собой специфическую форму бытия социального пространства. Оно характеризуется осуществлением культурной деятельности, объектом и субъектом которой выступает человек. С одной стороны, как отмечает Л. Н. Коган, пространство культуры формируется культурной деятельностью человека – «т. е. деятельностью по производству, распространению, потреблению ценностей культуры»[134]. С другой стороны, пространством культуры может быть названо только такое пространство, которое оказывает прямое и непосредственное влияние на человека.

На наш взгляд, основополагающим механизмом, определяющим границы социального пространства и пространства культуры, выступают процессы социализации и инкультурации.

Под социализацией понимается гармоничное вхождение индивида в социальную среду, усвоение им системы ценностей общества, позволяющей ему успешно функционировать в качестве его члена. В результате социализации человек становится полноправным членом общества, свободно выполняя требуемые социальные роли.

В отличие от социализации понятие инкультурация предполагает обучение человека традициям и нормам поведения в конкретной культуре. Инкультурация подразумевает овладение символическими смыслами культуры, поскольку именно процесс смыслообразования отличает деятельность как феномен культуры.

Культура в разных странах более специфична, чем социальная структура. К ней труднее адаптироваться, полноценно включиться и привыкнуть. Взрослый эмигрант, выехавший из России, например, в Германию или США, достаточно быстро усваивает социальные законы жизни, но гораздо труднее у него происходит усвоение чужих культурных норм и обычаев.

Если в социальном пространстве положение человека определяется посредством выявления системы его социальных отношений, то в пространстве культуры – через совокупность ценностных отношений к опыту той или иной группы, степень ценностной адаптации к нему. Здесь мы видим, как внешнее – социальное превращается во внутреннее достояние личности.

Важнейшей характеристикой пространства культуры является его четкая структурированность. Следует выделить горизонтальные и вертикальные параметры пространства культуры. Взаимосвязи как отдельных людей, так и разных субкультур в едином поле культуры могут находиться либо на одном горизонтальном уровне, либо стоять на разных ступенях по вертикали. Одна культура по разным признакам может быть включена в разные системы координат: в одном случае, находясь в горизонтальной плоскости, в другом – в вертикальной.

Вертикаль пространства культуры может быть связана с социальным структурированием общества. Например, для сословной организации общественной системы, обычно включающей несколько сословий, характерна иерархия, выраженная в неравенстве их положения и привилегий. Сословия, занимающие разные ступени в социальном пространстве, занимают разные позиции и в пространстве культуры (по терминологии П. Бурдье, они обладают разным «культурным капиталом»)[135]. В России со второй половины XVIII века и до революционных событий начала XX столетия, в соответствии с сословным делением, можно различить дворянскую, купеческую, крестьянскую, мещанскую культуру и культуру духовенства. В XIX веке были современниками два гения русской культуры – А.С. Пушкин и Серафим Саровский. Один принадлежал к светской секулярной культуре, а другой к традиционному религиозному направлению, однако в жизни они не имели точек соприкосновения.

Таким образом, социальная дифференциация может лежать в основе формирования культурных границ внутри единой культурной целостности. В данном случае мы можем говорить о частичном совпадении координат социального пространства и культурного пространства.

По вертикальной оси практически любая сфера человеческой деятельности предполагает деление «причастных» к ней на любителей и профессионалов. Такое различие между профессионалами-творцами и любителями возникает в спорте, искусстве, религии и т. д. Если любители обычно занимаются той или иной формой деятельности раз от раза, в свободное от своих основных дел время, то для профессионалов она является главной сферой приложения сил и источником средств существования. Профессионалы выступают как «законодатели мод», создатели норм и образцов. Любители, как правило, достигают в этой форме деятельности менее высокого уровня. Для них важно, чтобы они получали удовольствие, удовлетворение, как от своих занятий, так и от достижений профессионалов. Любители могут проявлять большую увлеченность своим делом и тратить на него много времени и сил, а иногда и видеть в нем смысл своей жизни.

Вертикальная ось доминирует в пространстве русской культуры, в котором традиционно важнейшую роль играют отношения власти и подчинения и верховный руководитель обладает непререкаемым авторитетом, тогда как отношения горизонтальные не так важны.

Православная культура характеризуется строгой вертикалью. В православии доминирующее значение имеют отношения мира горнего и дольнего, Бога и человека через посредство священства, и на этом фоне менее сильны связи горизонтальные (что сближает православие и католицизм, но отличает их от основных протестантских течений).

С.Н. Иконникова предлагает иную трактовку координат пространства культуры. В ней вертикаль символизирует принцип преемственности, переход предшествующих культурных форм или их элементов в новые культурные образования. По мнению С.Н. Иконниковой, пространство культуры обладает «пористой» структурой. Древние пласты, артефакты способны подниматься в современные слои культуры по внутренним каналам[136]. Так классическая античность стала образцом для подражания в эпоху Возрождения, классицизма, а элементы культуры средневековья – в эпоху романтизма. Горизонталь в этом случае может осмысливаться как синхронное существование различных локальных и национальных культурных пространств, их взаимодействие и взаимообогащение.

Горизонтальные координаты пространства культуры могут строиться по оси«центр / периферия».

Рассматривая пространство любой культурной области в целом, в нем можно различить центр и периферию.

Если в городе центр его является и центром «высокой» культуры (театры, библиотеки и другие культурные учреждения), то на городских окраинах господствует неофициальная, периферийная культура быта. Если дома и квартиры – центры «нормального» «культурного» жилья, то чердаки, подвалы, лестничные клетки превращаются в места обитания иных, периферийных культурных традиций. День – время жизни доминирующих форм культуры, ночь – мир культурной периферии и «антикультуры».

Но введение представления о центре и периферии как основаниях структурирования пространственного бытия культуры ставит вопрос не только и не столько об изучении территориальных центров. Здесь важна роль центра как «эмбриона» или, пользуясь понятием О. Шпенглера, «прасимвола», т.е. самого глубинного основания культуры[137].

Смысловой сакрализованный центр выполняет функции адаптации и защиты, поскольку через него культура сохраняет свою идентичность, свои структурно-функциональные особенности. В центре пространства культуры удовлетворяются определенные интересы через саму статусную выделенность этой зоны пространства и ее признанные легитимные свойства, выраженные в порождении нормативности, власти, принадлежности к элите.

Периферия, напротив, представляет собой такую зону пространства культуры, которая отличается относительной пассивностью, отсутствием концентрации элит, нередко – повышенной опасностью. Чаще всего периферия предстает как пространство освоения того содержания, которое идет от центра. Именно это значение фиксируется и на уровне обыденного сознания, в рамках которого периферия связывается, как правило, с противоположностью центру.

Несмотря на все функциональные и структурные различия, центр и периферия неразрывно связаны друг с другом как взаимодополняющие противоположности. Центр, чтобы существовать в основном своем качестве, должен постоянно восстанавливать свои ресурсы – информационные, технологические, кадровые, научные, художественные и многие другие. Прекращение этого восстановления означает для центра утрату его статуса и вытеснение со стороны новых растущих центров. Таким образом, центр постоянно как бы «заказывается» со стороны периферии, которая потребляет те инновационные процессы, которые вырабатываются в центре, тем самым, подтверждая их значимость[138].

Одна из важных особенностей пространства культуры состоит в том, что в нем определяются координаты не только внешнего существования личности, но и внутриличностного бытия культуры. Внутриличностный аспект функционирования пространства культуры связан с самоидентификацией человека, с его способностью быть самим собой в своем социокультурном окружении. Пространство культуры выступает своеобразным синтезом внутреннего и внешнего мира человека, его этических и эстетических представлений и деятельности.

Жизненный мир каждого человека складывается из совокупности относительно самостоятельных субпространств культуры. Так, разная система ценностей выступает в качестве ориентира поведения человека на работе, дома, в театре, на стадионе, в храме. Человек может переходить из одного измерения пространства культуры в другое.

Время культуры – «важнейший аспект модели мира, характеристика длительности существования, ритма, темпа, последовательности, координации смены состояний культуры в целом и ее элементов, а также их смысловой наполненности для человека»[139].Уже потому, чтовремя культуры не может быть воспринято при помощи органов чувств – это чрезвычайно сложная в определении категория, во многом метафоричная. Она отражает непрерывность течения культуры из прошлого через настоящее в будущее, соединенные образом вечности. Вопрос о соотношении модусов времени в культуре является для исследователей основным.

Так Л.Н. Коган приходит к выводу, что «у творений культуры есть только настоящее время». Он вводит, на первый взгляд, парадоксальное словосочетание «вечное настоящее». Согласно позиции Л.Н. Когана, вечность «просвечивает» во времени через непреходящие ценности, через бессмертные шедевры культуры, срок жизни которых практически беспределен[140].

Авторы учебника «Введение в культурологию» акцентируют внимание на параметрах каждого из модусов времени[141]. Так, прошлое всегда со-бытийно, оно вопрошается, реконструируется, интерпретируется в настоящем. Прошлое присутствует в настоящем через системы отсчета (календарную дату, которая определяет место нынешнего, текущего дня по отношению к началу летоисчисления). Прошлое присутствует в настоящем, реализуясь через обычаи и традиции. Прошлого уже нет, но оно присутствует в нас как непрерывный диалог с творцами и произведениями прошлых эпох.

Настоящее характеризуется как непосредственное бытие культуры «здесь и сейчас». Оно предполагает уже не вопрошание, а действенный акт, поступок. Человек как субъект культуры непрерывно конструирует, организует, налаживает настоящее.

Будущее присутствует в настоящем как предвидение, предвосхищение, ожидание. Это предвидение может быть реализовано в форме предсказаний (гадалок, оракулов, астрологов), планов, перспективных проектов, долгосрочных прогнозов развития. Будущее характеризуется как проективная реальность, предполагающая ответственность в момент выбора своего шага в это будущее.

Конечно, наше стремление выделять модусы времени, в определенной степени является упрощением, поскольку течение времени непрерывно. Но такой подход имеет смысл. История человечества разворачивается в сочетании традиции и новации. Каждый миг времени содержит в себе следы прошлого и намек на будущее.

В непрерывном потоке времени можно различить границы, точки перехода, в которых прошлое «борется» с будущим. В экологии промежуточную зону между двумя экологическими сообществами принято называть словом «экотон». Нам представляется возможным ввести словосочетание «временной экотон» для обозначения границы во времени, – периода, когда прошлое угасает, а будущее только зарождается.

Показательным примером временного экотона является русская культура XVII столетия. В XVII веке завершалась история древнерусской культуры, основанной на церковном мировоззрении, и зарождались элементы культуры нового времени, для которой характерен процесс секуляризации.

Ярким представителем переходного периода был царь Алексей Михайлович, в котором сочеталась глубокая набожность с интересом к театральной «забаве» и поощрениями других подобных новшеств. Воспитателем для своих детей он выбрал известного просветителя Симеона Полоцкого. Воспитанница этого ученого монаха царевна Софья Алексеевна смогла встать во главе восстания и взять на себя правление государством (удивительный пример, свидетельствующий о новых веяниях в культуре, в которой от женщины ожидали только смирения и покорности, занятий рукоделием и чтения молитв). Не менее яркой фигурой переходного времени был и протопоп Аввакум – фанатичный защитник старой веры и одновременно автор жития-автобиографии – произведения, которое принадлежит к новому жанру, свидетельствующему о ценности отдельной личности в культуре.

В целом культура XVII века была ближе к средневековой культуре, чем к культуре последующих периодов. Однако будущее русской культуры все же определили те новые явления («обмирщение» культуры, расширение культурных связей с другими странами, изменение отношения к человеческой личности и др.), которые зарождались в это время[142].

Представления о пространстве и времени (и физических, и социальных, и культурных) напрямую зависят от определенного историко-культурного контекста. За каждым способом организации пространства / времени стоит определенное миропонимание, находящее в этих координатах свое символическое выражение. Приведем некоторые примеры восприятия пространства/времени в культуре.

Мы поддерживаем позицию А. Я. Гуревича, который не только подчеркивал историко-культурную и социальную наполненность категорий пространства и времени, но и указывал на то, что эти категории возникали и долгое время существовали именно как категории культуры, а не естествознания[143].

Каждая культурно-историческая эпоха формирует собственные представления о пространстве и времени. Различаются эти представления и в границах отдельных феноменов культуры.

Уже в эпоху доминирования мифологического сознания внутри него формируются представления о пространстве и времени как важнейших элементах модели мира.

Каждая область пространства (север или юг, правая сторона или левая сторона, верх или низ) наделялась особым значением. Так, например, в системе бинарных оппозиций правая сторона и верх традиционно имели положительные коннотации, а левая сторона и низ – отрицательные. И сегодня отголоски древних представлений можно услышать в словах «возвышенное» и «низменное», в словосочетаниях «правое дело» и «левая работа».

Для мифологического сознания характерно разделение пространства на профанное и сакральное. Профанное пространство – пространство реальной материальной жизни, наполненное содержанием реальных взаимоотношений человека, это чувственно воспринимаемое пространство. Сакральное пространство – это пространство, где священное открывает себя человеку. Наполнены сакральными смыслами места поклонения – Стоунхендж в Англии и иные мегалиты Европы, а также храмы Древнего Египта, Вавилона, Китая, Мексики. Область сакрального пространства обычно выступала внутренне структурированной, она отождествлялась с центром, который отмечался алтарем, храмом, крестом, мировой осью, мировым древом или мировой горой[144]. Образы мирового древа или мировой горы воплощают в себе идею троичного деления мира по вертикали (верхний, средний и нижний мир) и одновременно его единства.

Периферия пространства, напротив, – это зона опасности, которую в мифах и сказках должен преодолеть герой (к «дурным» пространствам относились болото, лес, ущелье, развилки дорог, перекрестки и т. п.). Иногда это даже место вне пространства (в некоем хаосе) – «иди туда, не знаю куда». Если вспомнить сказки, былины, то именно на перекрестках дорог чаще всего являлась человеку нечистая сила, на развилках дорог герои выбирают свою судьбу.

Победа над злыми силами означает факт присвоения пространства, т. е. приобщение его к космизированному и организованному «культурному» пространству (например, в былинах богатырь побеждает змея, переходит мост, который является пограничной зоной, уничтожает логово змеенышей, освобождает пленников, – чужая территория становится своей). Новые области, «чужое пространство» приобщали к освоенному путем сакрализации. Для этого помещали в ключевые точки нового пространства обереги, позднее кресты, читали молитвы и заговоры, ставили охранителей и стражей границ пространства и т. п.

Важная роль в рамках мифологического сознания принадлежала границам-переходам – лестнице, мосту, порогу, окну и т. п. Так, например, и сегодня принято закрывать темной тканью зеркала в доме, где умер человек. Это давняя традиция, об истоках которой мы не задумываемся, просто повторяя то, что делали до нас. Прежде считалось, что зеркало – это граница, «портал» для перехода в другой мир, и чтобы умерший не увел за собой, эту границу на время перекрывали.

Таким образом, уже обращение к мифологии позволяет сказать, что пространство оказывается содержательно наполненным, обладает специфической ценностной характеристикой, предстает структурированной сферой человеческого бытия.

Мифологические представления о времени основаны на дихотомии профанного времени (т. е. эмпирического) и «правремени» (которое ему предшествовало). Правремя – это время прошлого, время «прасобытий», в которых участвуют первопредки, культурные герои и другие мифологические персонажи. Согласно Е. М. Мелетинскому, мифическое время «представляется сферой первопричин последующих действительных эмпирических событий»[145]. Мифическое время актуализируется для живых носителей мифа через ритуалы и сны. События эпохи первотворения воспроизводятся в обрядах, т. е. «вызываются к жизни» в сакрализованное время праздника.

Постепенно мифическая модель времени усложняется, приобретая циклический характер. Идея круговорота, повторяемости, характерная для древних культур, формируется на основе повторяемости природных явлений и сопряжена с хозяйственной деятельностью человека.

Время в мифах, как и пространство, описывается при помощи бинарных оппозиций: день / ночь, утро / вечер, лето / зима, весна / осень.

Одной из важнейших характеристик мифологического сознания следует считать нераздельность представлений о времени и пространстве, которые мыслились совместно, образуя неразрывное единство: «Любое полноценное описание пространства первобытным или архаичным сознанием предполагает определение “здесь-теперь”, а не просто “здесь”…»[146]

В рамках религиозной картины мира также формируются собственные представления о пространственно-временных координатах бытия. Некоторые из этих представлений универсальны, свойственны всем религиозным системам. Например, для религиозного сознания, также как для мифологического, характерно «удвоение» пространства, признание существования двух пространств – профанного (эмпирического пространства) и сакрального (священного пространства). Другие характеристики пространственно-временных координат бытия будут свойственны только той или иной религии, поскольку каждая религия предлагает собственную картину мира. Для примера проанализируем христианскую концепцию бытия.

В границах христианской культуры складывается новое понимание времени, способствуя формированию идеи историзма. В христианском миросозерцании понятие времени отделяется от понятия вечности. Вечность неизмерима временными отрезками. Вечность – атрибут Бога. Время же сотворено и имеет начало и конец, ограничивающие длительность человеческой истории.

Новое осознание времени опирается на три определяющие момента – начало, кульминацию и завершение жизни человеческого рода. Время становится линейным и необратимым. Христианская временная ориентация отличается от античной. Время в античности лишено хронологической последовательности. «Золотой век» – позади, в прошлом. Иудейская концепция времени также иная. Ветхий Завет обращен в будущее, к «мессианскому времени». Христианское понимание времени придает значение и прошлому, поскольку новозаветная трагедия уже свершилась, и будущему, несущему воздаяние. Именно наличие этих опорных точек во времени с необычайной силой «распрямляет» его, «растягивает» в линию и вместе с тем создает напряженную связь времен[147].

В линейной концепции времени настоящее стало осознаваться как скоропреходящее, ускользающее, неуловимое: «Равномерно раздающийся с городской башни бой курантов непрестанно напоминал о быстротечности жизни и призывал противопоставить этой быстротечности достойные деяния…»[148] Не только в поступках человека соединяются время и ве

Глава 1 Пространство в культуре – культура в пространстве

Глава 1

Пространство в культуре – культура в пространстве

Текстуализация пространства: немного историографии. – Пространство бытия культуры. – Человек и пространство. – Семантизация пространства. Признак. Локусы «создающего текст мира». – Пространственное взаимоположение культур

Мориц Эшер. Относительность. Литография. 1953

Категория пространства, подобно категории времени, универсальна. Исходя из нее могут быть описаны самые разные явления и процессы. Обращение к ней позволяет увидеть культуру как многомерное целое, выявить ее характеристики, остающиеся вне поля зрения при других подходах, иначе взглянуть на уже известное, восстановить первоначальные, часто забытые пространственные признаки. «Миропонимание – пространствопонимание», – писал П. Флоренский.

Развертываясь в пространстве, культура – сама пространство и его интерпретатор. Она создает научные концепты и мифо-поэтические образы пространства, а также новые формы пространства окружающего. В результате возникает способное нескончаемо расширяться пространство культуры как единство пространства смыслов и пространства их порождения и бытия. Представления о пространстве служат смыслообразующей константой, а их изменения ведут к смене культурных эпох, модели и картины мира.

Текстуализация пространства: немного историографии

Проблема пространства, непосредственно или косвенно, интересовала представителей всех ведущих направлений гуманитарной мысли ХХ в. Этому способствовали такие явления, как поворот философии к культуре в качестве феномена человеческого сознания, переход от «наук о духе» к «наукам о культуре», антропологизация гуманитарного знания. Она распространилась и на подход к проблеме пространства, разделилась его интерпретация по отношению к природе и человеку. Время и пространство стали не только онтологичны, но под влиянием теории относительности релятивны, как и их познание.

Сущность человека была определена философами по пространственному признаку как его «открытость миру». М. Хайдеггер посредством пространственно интерпретированного понятия Dasein исследовал место человека в бытии. М. Шелер, основоположник современной философской антропологии, констатировал: «…с самого начала человек имеет единое пространство» и ощущение «мирового пространства»[1]. Сформировалось понятие человеческого мира (Lebenswelt и Umwelt Э. Гуссерля), представление о его множественных формах (menschliche Umwelten Э. Ротхакера). Структурная антропология вслед за К. Леви-Строссом описывала эти миры на этноцивилизационном уровне, выстроив их по семантическим оппозициям. Были открыты новые, обладающие самоценностью этнокультурные пространства, что М. Элиаде делал через историю религий, а художники, знакомясь с ритуальными предметами аборигенов Африки и обнаруживая в них источник пространственно-пластических форм, которые позволяли преобразовывать язык искусства.

Культура в целом начала определяться в пространственных понятиях – пневмосфера П. Флоренского, ноосфера Тейяра де Шардена и В.И. Вернадского, семиосфера Ю.М. Лотмана. М. Бубер и М.М. Бахтин развили пространственную идею диалога как межличностной коммуникации, общения между человеком, миром и Богом. Понятие хронотоп, введенное Бахтиным в анализ литературных текстов, раскрыло нераздельность пространства и времени в художественных образах и структуре произведений. В.Н. Топоров писал о спатиализации временных признаков и темпорализации пространственных (с. 176–177).

Пограничность, рассматриваемая Бахтиным как онтологический признак, выступила одной из фундаментальных характеристик пространства культуры. По его определению, оно целиком располагается на внутренних и внешних границах, которые свидетельствуют об «автономной причастности» и «причастной автономности» каждого культурного акта. Граница, сакрализованная в мифопоэтическом и традиционном сознании, приобретя с ходом истории этнический и социально-политический характер, ментальный и геопрактический, в XX в. оказалась трактована как научное понятие. Собственно, любая пара антитетических признаков, в том числе пространственных (свой/чужой, далекий/близкий, внешний/ внутренний, центр/периферия и т. д.), по которым изначально осознавался, а в современной науке структурно-семиотически описывался мир, содержит представление о границе.

Семиотизация и лингвизация культурологических исследований, восходящих соответственно к Ч. Пирсу и Ф. де Соссюру, разработка понятия текст принесли новый подход к проблеме пространства. «Текст пространственен… пространство есть текст», по обобщающей формуле Топорова[2]. В рамках семиотической культурологии Ю.М. Лотман сформулировал понятие семиосферы, которая «и результат, и условие развития культуры»[3]. Постструктурализм дал новую пространственную интерпретацию понятия текст, что было связано с неомифологизацией и семиотизацией реальности в ХХ в., с изменением содержания оппозиции реальность/текст[4]. Структура текста предстала как текст без границ, возникло понятие письмо как палимпсест (Ж. Деррида). Понятием интертекст были обозначены внутренние и внешние межтекстуальные связи (Ю. Кристева). Р. Барт писал, что он обладает пространственной свободой и представляет собою «не линейную цепочку слов, выражающих единственный как бы теологический смысл (сообщение „Автора-Бога“), но многомерное пространство, где сочетаются и спорят друг с другом различные виды письма, ни один из которых не является исходным»[5]. Возникло понятие гипертекст, который конструируется посредством множества отсылок, образуя особое пространство, связанное с гиперреальностью современного мира (понятие Ж. Бодрийяра).

Джорджо де Кирико. Ностальгия по бесконечности. 1913

Преобразовалась концепция Хаоса, речь идет не только о его энтропии, но и способности к самоорганизации[6]. Б. Мандельброт в рамках общей теории хаоса концептуализировал такое свойство пространства, как фрактальность (лат. – fractus ломать, дробить) – полное или частичное подобие отдельных повторяющихся элементов, что присуще и природе, и формообразованию в искусстве[7] [ил. с. 27; ил. с. 1б2]. Ж. Делёз и Ф. Гваттари сформулировали понятие ризома (фр. – rhizome корневище) как пространства, имеющего всегда ускользающие пределы, неустойчивые и смещающиеся границы, нелинейный способ организации целостности. Согласно У. Эко, ризома не что иное, как подлинная схема мироздания, в ней «каждая дорожка имеет возможность пересечься с другой. Нет центра, нет периферии, нет выхода. Потенциально такая структура безгранична». Это некий лабиринт, путешествие в нем «являет собою ситуацию постоянного выбора»[8]. Перед выбором всегда оказывается и культура в целом, творя свои метаморфозы.

Наряду с семиотическим, развивался герменевтический подход, раскрывающий в текстах то «потаенное», что не высказано и «неслучайно случайно», если обратить в афоризм мысль Г.Г. Гадамера[9]. Г. Башляр анализировал поэтику пространства, феноменологию его воображения, рассмотрев особый мир локусов – дом от подвала до чердака, ящики, сундуки, шкафы, углы, которые прочитывались как «психологические диаграммы», как «место космопсиходрамы» и которые были увидены в диалектике внешнего и внутреннего, а простор превратился в философскую категорию грезы[10].

Генри Мур. Внешне-внутренняя форма. Деталь. 1952–1953

Исследовались разные типы пространства. Для Элиаде это прежде всего сакральное пространство, для Топорова – пространство мифопоэтическое. Его интересовала также связь природного и культурного начал, их пространственный макроконтекст, в котором встреча духовно-физического и «великих» текстов культуры порождает духовные ситуации «высокого напряжения»[11]. Г.Д. Гачев увидел синкретичное пространство космо-психо-логоса, раскрывая его в национальных образах мира как единство местной природы, характера народа и его склада мышления[12].

Особый пространственный статус получило «эстетическое бытие», которое возникает путем преодоления «материально-вещной внеэстетической определенности»[13]. Это самоценно эстетический, третий «по отношению к субъекту и объекту, к человеку и бытию… мир, где бытие иллюзорно-эйдетически свертывается в картину»[14]. Искусство с его «ежесекундным претворением в новое» (П. Филонов) делает наглядными метаморфозы пространства, овладение которым лежит в основе пластических искусств, что в живописи сопряжено в особенности с переводом трехмерности в плоскостность[15]. Уже то полотно, на котором возникает изображение, является особым типом пространства. В нем определяется масштаб, направление движения в картине, позиция зрителя, разграничение правого и левого, рама, что влияет на семантику изображения и его восприятие[16].

«Вся лирика и музыка, вся египетская, китайская и западная живопись громко возражают против гипотезы о постоянной математической структуре пережитого и увиденного пространства», – писал О. Шпенглер, придав восприятию его протяженности, глубины роль прасимвола и связав с ним образ индивидуального пространства, мирового, а также эволюцию художественного творчества. Этот философ также выявил, что каждая из возможных перспектив в живописи «представляет известное мировоззрение», что выражается «в каждом из больших искусств» и связано с особым типом восприятия[17]. Продолжая рассуждения Шпенглера, Х. Ортега-и-Гассет также поставил эволюцию искусства в связь с видением пространства, акцентировав положение в нем наблюдателя («Абстрактная идея вездесуща… над всяким чувственным образом тяготеет неотвратимая печать местоположения»). Он же отмечал, что «за века художественной истории Европы точка зрения сместилась – от ближнего видения к дальнему». В результате «сначала изображались предметы, потом – ощущения и, наконец, идеи», внимание перемещалось «с объекта на субъект, на самого художника, от внешней реальности, через субъективное, к интрасубъективному»[18]. Об этом ранее писал и Шпенглер: «Только „point de vue“ дает ключ к пониманию… странного человеческого способа подчинять природу символическому языку форм искусства»[19]. Флоренский назвал прямую перспективу лишь особой орфографией, «одной из конструкций», а обратную перспективу – средством создавать пространство символов, а не подобий («Обратная перспектива». 1922). Пространственные аспекты нашли место в иконологии А. Варбурга и Э. Гомбриха, которая обнаружила тенденцию к сближению с семиотикой. Понятие прямой перспективы Э. Панофский ввел в круг описанных Э. Кассирером символических форм, которые создаются мифом, философией, языком, наукой[20]. Особые пространственные значения раскрылись посредством понятия складка, разработанного Ж. Делёзом, в особенности, применительно к искусству барокко и через сравнения с барокко художественных явлений других эпох[21].

Ян Зрзавы. Библейский ландшафт. 1910

В проблему «культура и пространство» был включен природный ландшафт, трактуемый как креативный фактор[22]. В.А. Подорога обратился к анализу «европейских ландшафтных практик мысли»[23] (c. 56). Ландшафт рассматривался как пространственная среда и ментальный образ, участвующий в формировании картины мира, индивидуального и общественного сознания, особенностей художественного творчества[24].

Проблема пространства попала в центр внимания историков, благодаря чему возникли новые подходы к анализу исторических общностей и новые принципы их классификации. Ф. Бродель анализировал Средиземноморье как хозяйственно-политическую целостность, а историю Франции в специальном аспекте – как историю формирования ее пространства[25]. Выделилось направление, связанное с исследованием ментальных карт[26]. Сложился ареальный подход. Особой целостностью предстали Балканы[27]. Вместе с тем они были показаны как часть «средиземноморского макроконтекста», скрепленного в истоках судьбоносным путешествием Энея[28]. Круг исследований оказался расширен за счет обращения к евразийскому пространству, к проблеме пространства в контексте славянских культур[29]. Движению в пространстве, раскрываемом через такие атрибуты, как путь, дорога, любого типа странствие, посвящены этнолингвистические и фольклорные славистические исследования, в качестве движения в пространстве рассматривались художественные связи[30]. Пространство культуры было соотнесено с виртуальным пространством[31]. Историко-культурные аспекты проблемы пространства выступили в активно развивающейся «новой географии», имеющей много разветвлений, оперирующей понятием географического образа (geographical image, vision)[32].

Бенуа Мандельброт. Принцип фрактала

Пространство бытия культуры

Взаимоотношения культуры и пространства могут быть интерпретированы не только с точки зрения пространства концептуального, пространства смыслов, которое претворяется в мифопоэтическом, сакральном и художественном образе, воплощаясь в знаках и структуре текстов. Наряду с рассмотрением метаморфоз пространства в культуре эти взаимоотношения выступают и в другом аспекте – как культура в пространстве, иначе пространство бытия культуры. В данной связи важны привлекавшие мало внимания слова Бахтина о «совершенно реальном времени-пространстве», «исторически развивающемся социальном мире», где «звучит произведение, где находится рукопись или книга… реальный человек, создавший звучащую речь, рукопись или книгу… реальные люди, слушающие и читающие текст». Бахтин назвал его «создающим текст миром» в отличие от «изображенного в тексте мира»[33]. Различные по сути, они не существуют один без другого, образуя неразделимое целое – пространство культуры, всегда отмеченное присутствием человека, который, находясь в нем, одновременно творит его.

В «создающем текст мире» расположены все виды текстов, заключенные в свою материальной оболочку. Они всегда готовы раскрыться, как только человек начнет читать, рассматривать адресованные ему послания. Чтобы это происходило, нужны институты и социокультурные механизмы, практически обеспечивающие все эти контакты, развитие культуры в целом. Их функции не чисто инструментальны. Они порождают особое пространство бытия культуры, которое также несет информацию о мире, отвечает его картине, свойственной той или иной эпохе, и неотделимо от того интерактивного поля, в котором реализуется прагматика текстов. Здесь осуществляется контакт авторов и их адресатов, определяется их круг, образовательный ценз, создаются условия для их духовного и профессионального формирования.

Пространству бытия культуры свойственна дисперсность и неравномерность, оно разрастается в соответствии с ценностными ориентациями общества, а также его структурой. Это пространство формируется на пограничье с другими типами пространства, в которых одновременно и постоянно пребывает человек – географическим, этническим, политическим, конфессиональным, бытовым и т. д. Пространство бытия культуры соотносится и с пространством виртуальным, т. е. не данным в конкретном ощущении, возникающим как состояние сознания – здесь и сейчас. Пространство бытия культуры не только объективизировано, вещно, ему присуща определенная духовная атмосфера[34]. В нем формируется та модель «поведения культуры», согласно которой складываются ее отношения с социальным и природным мирами, в которых она существует, не сливаясь и не совпадая с ними в очертаниях, образуя также постоянно активное пограничье с пространством текстов. Пространство бытия культуры, взятое в том или ином временн?м срезе, свидетельствует о своей эпохе, о принципах строения культуры, способах ее воспроизводства, путях функционирования, а также о способности к созданию новых ценностей и об условиях этого процесса.

Роль механизмов и институтов, функционирующих в пространстве бытия культуры и обеспечивающих развитие культурной деятельности, формирование культурной среды, не сводится к созданию для этого материально-практической основы. Так, например, с появлением музеев возникает не просто место хранения произведений искусства – меняется их восприятие. В музейных экспозициях полотна обычно выстраиваются в хронологической последовательности, т. е. в определенный смысловой ряд. В результате музей становится особым художественно-эстетическим пространством, а его экспозиция – текстом. Сознательно или заблудившись в многочисленных залах, посетитель может разрушить прямолинейность экспозиционного времени. Как в художественных текстах, оно получает субъективизированные формы. На современных выставках это происходит также в результате манипулирования самими вещами[35].

Изменение формы бытования текстов влияло на лексику. Так, наряду с определением несказанный возникло определение неописуемый, оба первоначально применявшиеся к сфере сакрального для обозначения высшей степени совершенства. Они говорили и о пределах устного и письменного языка, а в целом – о границе возможного для человека описания божественного[36]. С изобретением Гутенберга слова стали печатными и непечатными, но уже в оценочном значении. Эти примеры – частные свидетельства принципиальных изменений, которые происходили в пространстве культуры с возникновением новых форм коммуникации. Сейчас совершается прорыв, связанный с развитием виртуального информационного поля, что ведет к изменению типа адресата и автора, форм общения, характера создаваемых текстов (в частности, появление гипертекста). Уже сложилось одно из самоназваний столетия – век информатики. «Мировая паутина» становится все более важным каналом функционирования культуры, служа также полем порождения ее новых форм и смыслов, в чем еще раз обнаруживается общность пространства текстов и пространства бытия культуры, образующих пограничья с различными типами пространства и постоянно утверждающих свою самостоятельность по отношению к ним.

Тип культурного общения и культурной среды – результат не только творческой мысли, сознательно организующей эту среду функционально и эстетически, но и определенной цивилизационной и общественной ситуации, что опосредованно выражается в художественных текстах. Как писал Платон, «нигде не бывает перемены приемов мусического искусства без изменений в самых важных государственных установлениях – так утверждает Дамон и я ему верю»[37].

В каждую из эпох бытие культуры обретает особые формы. Синкретический тип пространства представлял сакральный круг ритуала – он и сцена, и зрительный зал, где нет разделения на участников и зрителей. С разрушением этого синкретизма началось постоянное разрастание структур, опосредующих их взаимосвязи[38]. Вместе с тем окружающая среда наполнялась соответствующими артефактами. «Что за классическое ораторское искусство без соответствующего классического пространства – без полиса, без res publica», – восклицал Гадамер[39]. «Античная площадь, по словам Бахтина, – это само государство, высший суд, вся наука, все искусство, и на ней – весь народ… здесь все публично»[40]. Сходную роль играла средневековая рыночная площадь с собором и ратушей. В ренессансной Флоренции площадь Синьории перед ратушей с постепенно наполнившейся скульптурой лоджией Деи Лан ци (1376–1382), свободно стоящими статуями Донателло, Микеланджело, Джамболоньи, Бандинелли стала не про сто музеем под открытым небом (ил. с. 37). Эти произведения создавали эстетическую среду, в которой протекала жизнь города. Она была разнообразна – площадь Синьории послужила и местом казни Савонаролы (1498).

Пауль Клее. Галлюцинирующая перспектива. Рисунок. 1920

Пространство бытия культуры в целом предстает как способное раскрывать новые смыслы. В нем также находит выражение то напряжение человеческого сознания, уровнем которого Вернадский полагал возможным оценивать исторические эпохи[41].

Человек и пространство

Пространство культуры создает человек, концептуально и вещно. По отношению к нему оно суть внешнее, но, оставаясь внешним, способно становиться внутренним, между ними нет неподвижной или сколько-нибудь плотной границы. Согласно Башляру, «часто именно огромность внутреннего мира придает истинное значение отдельным проявлениям того мира, который развертывается перед нашим взором»[42]. Внешнее и внутреннее вступают в собственные взаимоотношения: «Между интерьерным и экстерьерным, спонтанностью внутреннего и детерминированностью внешнего возникает потребность совершенно нового способа соответствия, о котором добарочные архитектуры не имели представления»[43].

Осваивая пространство, человек примерял его на себя, антропоморфизировал (именно по отношению к человеку определились верх и низ, правое и левое; в соответствии с членением его тела было структурировано пространство храма). Мифопоэтическая традиция, искусство придали пространству многие свойства творящей его человеческой мысли, что для обыденного сознания парадоксально. К их числу принадлежит способность пространства субъективизироваться, претерпевая различные метаморфозы: произвольно сжиматься и расширять свои масштабы, далекое превращать в близкое[44], большее умещать в меньшем, менять местами верх и низ[45].

Благодаря свойствам своего непространственного сознания человек постоянно находится во множестве пространств и времен. По словам Б. Пастернака, человек «не поселенец какой-либо географической точки. Годы и столетия, вот что служит ему местностью, страной, пространством»[46]. Х.Л. Борхес писал об особого рода лабиринте, «который охватывал бы прошедшее, настоящее и грядущее и каким-то чудом вмещал всю Вселенную»[47]. Таким образом эта фигура получала не только пространственные, но и временные признаки, четвертое измерение.

Джованни Баттиста Пиранези. Римский форум (Campo Vacciro). Гравюра. Около 1762

Герой К. Вагинова, потрясенный послереволюционными событиями, чувствовал, что «бежит все глубже и глубже в старый двухтысячелетний круг. Он пробегает последний век гуманизма и дилетантизма, век пасторалей и Трианона, век философии и критицизма и по итальянским садам, среди фейерверков и сладостных латино-итальянских панегириков, вбегает во дворец Лоренцо Великолепного»[48]. Так образуется единый хронотоп, который присущ не только художественным текстам, но и человеческому бытию.

Пространство культуры образует постоянное пограничье с бытовым пространством, что Лотман описал в сфере бытового поведения[49] (с. 34–36). В эпоху романтизма оно было прямой реализацией литературных моделей, оформляясь соответствующими атрибутами. Согласно Новалису, «роман есть жизнь, принявшая форму книги. Мы живем в огромном романе»[50]. Однако и жизнь святого строго следовала агиографическим описаниям[51].

В ХХ в. отношения между художественным текстом и жизнью постоянно занимали философскую мысль. Проблема не исчерпана и поныне. Семантически уплотненные тексты, тексты-произведения не просто воспроизводят реальность. Само ее понятие для культуры многозначно. Это не только объективизированное пространство. Как писал Элиаде, сакральное пространство «для религиозного человека только и является реальным. Все остальное – бесформенное пространство»[52]. В иконе сакральное невидимое пространство визуализировалось. Для художника реальность, действительность, не подчиненная творческому сознанию, – «грозный и чуждый хаос… Туман его грез осаждается на действительность, омывает ее росой творчества; родимый хаос начинает петь для него и в природе. Таков путь фантастического романтизма к романтизму реальности», – полагал Андрей Белый[53]. «Идеи – тоже реальности, но существующие в душе индивида, – писал Ортега-и-Гассет —… Мир иллюзий не становится реальностью, однако не перестает быть миром, объективным универсумом, исполненным смысла и совершенства. Пусть воображаемый кентавр не скачет в действительности по настоящим лугам и хвост его не вьется по ветру, не мелькают копыта, но и он наделен своеобразной независимостью по отношению к вообразившему его субъекту[54].

Каждый творческий акт уникально преображает пространство и его образ. В процессе «прочтения» текстов-произведений, не затрагивая их внутреннюю идентичность, реальность, как бы она ни была понята, берет реванш, способствуя извлечению из них того, что в наибольшей степени соответствует данной культурной ситуации, типу рецептора, а не строго интенциям авторов. (В аспекте прагматики текста проблема была разработана Л. Витгенштейном; Гадамер писал об «окказиональности, сопутствующей всякой речи», зависимости от конкретного случая[55].) Эти условия определяются в пространстве бытия культуры. Сама же возможность многозначного прочтения текстов заключена в их семантической многослойности, глубине. Она делает возможным возникновение традиции, т. е. сохранение и актуализацию тех или иных слоев, а также появление так называемых вечных ценностей, отвечающих каждой эпохе[56]. Однако актуализация – это всегда метаморфоза первоначальных смыслов, их новое истолкование.

Семантизация пространства. Признак.

Каждое осмысляемое пространство, даже так называемое пустое, семиотично. Уже в Библии представление о пустоте получило многозначность (с. 84). Для протопопа Аввакума «пустые» места – это места ссылки. Пустота – также эстетическое понятие. В ампире есть «та самая любовь к пустоте, которая вновь появляется и в модерне после долгого периода боязни пустоты в годы эклектики», – писал Д.В. Сарабьянов[57]. В ХХ в. принцип «пустого места» становится одним из элементов авангардистской поэтики, пустоту можно изобразить[58]. «Отверстия – не более, как места, где находится более тонкая материя»[59]. Беззвучная пауза – не что иное, как «звучащая пустота» музыкального пространства.

Собственно «пустым» пространство может быть только для человека, для животного же «нет пустых форм пространства и времени», – отмечал Шелер[60]. В таком плане Топоров различал пространство и место, которое «предполагает замысел и, следовательно, целенаправленность и установку»[61]. М. Фуко говорил о «пустом пространстве, где уже нет человека. Пустота эта не означает нехватки и не требует заполнить пробел. Это есть лишь развертывание пространства, где наконец-то можно снова начать мыслить»[62].

Осваивая пространство, человек постоянно наполнял его артефактами, знаками и значениями, осмыслял природные признаки. В одних случаях природа, будучи лишь вдохновителем, сохраняла собственное пространство, в других – оно переставало быть таковым, становясь «культурным», независимо от аксиологии происходивших в нем изменений.

Франтишек Купка. Колосс Родосский. 1906

Чтобы природное пространство оказалось в сфере культуры, не обязательно его культивировать и огораживать, превращая в сад или индустриальную площадку. Достаточно, чтобы там поселился genius loci или чтобы оно было осознано как связанное с каким-либо значительным событием, выдающейся личностью, запало в историческую или индивидуальную память, если употребить одну из пространственных метафор, служащих поискам «тождества двух заведомо различных объектов»[63]. Они густо наполняют язык культуры, формируя пространственный код, который подлежит расшифровке. Знаковый характер получают топонимы, маркирующие образ того или иного природного или исторического места (c. 60-61).

Если пространство неким образом осознается, то в него вносится содержательное начало, природные особенности превращаются в признаки, которые приобретают дополнительные значения, символизируются. Признак «не столько „принадлежит“ объекту, сколько „задается“ человеком»[64]. В ходе культурного процесса происходила мифологизация, сакрализация, аксиологизация признаков пространства, их семантизация или десемантизация, стереотипизация. Если в традиционной и народной культуре признак в принципе остается устойчивым, а набор признаков достаточно стабильным[65], то в культуре «ученой» постоянно происходит их забывание и актуализация, они утрачивают собственно пространственную доминанту, из пространственных превращаются в эстетические (как в понятиях высокой и низовой культуры или высокого и низкого жанров). Пространственным понятиям придавались дополнительные значения, в результате географические признаки трансформировались в культурные. Так, Восток и Запад начали ассоциироваться с определенным типом культуры. Стороны света могли вопреки географической реальности перемещаться – Московское государство, первоначально осознававшееся как Север, постепенно стало восприниматься как принадлежность Восточной Европы, само понятие которой сформировалось лишь постепенно и до сих пор существуют различные точки зрения относительно того, когда это произошло.

Пространственные признаки служили разделению сакрального и светского. Как писал П.Я. Чаадаев, «пирамидальная архитектура является чем-то священным, небесным, горизонтальная же – человеческим и земным»[66]. Эти признаки свидетельствовали не только об ориентированности готики и классицизма по горизонтали или вертикали, но и о духовной ориентации той или иной эпохи в целом.

Переосмысление пространственных признаков, изменение их состава и соотношения, то, как это происходит, свидетельствует о характере отдельных эпох, а также позволяет проследить работу смыслообразующих механизмов культуры, вскрыть взаимодействие культурных и социально-исторических явлений. Изменяющаяся семантика пространства, степень «заинтересованности» эпохи или индивидуума данной проблемой служат выражением внутреннего строя культуры.

Локусы «создающего текст мира»

Локусы, какими являются города, другие агломерации разного масштаба, различного рода культурные институты структурируют и по аксиологической вертикали иерархически выстраивают пространство бытия культуры. Ими обозначены его центр и периферия, они служат местами сгущения творческой энергии, маркируют направления культурной ориентации и культурных взаимодействий, информационных потоков, пути передвижения культурных ценностей, самих их создателей. Лишаясь культурных функций, локусы утрачивают свою самость. Это наказание было определено Вавилону: «И голоса играющих на гуслях и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества» (Откр 18:22).

В Средневековье важнейшими культурными локусами первоначально выступали монастыри – хранилища рукописей, «место работы» интеллектуалов, мастеров, вместе с учением своих орденов разносивших по Европе различные знания и художественные умения, как цистецианцы готику. С IX в. к монастырям присоединились университеты (Магнаура в Константинополе), в XVII в. были основаны академии наук и академии художеств, в следующем веке было положено начало музеям (Британский, 1753). На пограничье природы и культуры расположилась вилла, с античных времен образуя вместе с ее садами особый вид сельского жилища, служащего местом наслаждения и интеллектуальных занятий (с. 135). Дворцово-парковый ансамбль как особый локус формирует эпоха барокко, культурными оазисами становятся усадьбы, органично объединяющие бытовые и культурные функции. С разрастанием городов образуются городские урочища, вписанные в конкретный природный и урбанизованный ландшафт[67].

Локусы, занимающие географически определенное место, в текстах культуры наполнялись значениями, символизировались, превращались в особые топосы, образ которых, мифологизируясь, отдалялся от породившей их действительности. С одного локуса на другой, практически или ментально, переходили их функции – культурные, политические. В пространстве движутся путешественники, любые из них – «переносчики» национальной ментальности и стереотипов, а также их создатели. Все они активные участники жизни культурного пространства, творцы его поля напряжения и векторов.

Пространственное взаимоположение культур

В пространстве бытия культуры сосуществуют ее различные типы, так или иначе деля между собой место в культурной жизни, – традиционная и профессиональная, классическая и поп-культура, соседствуют культуры различных народов и культурных общностей, языки и диалекты. Соседства возникают между культурными эпохами[68]. Вместе с тем складываются переходные формы, такие, как русская усадебная и городская культуры конца XVIII – первой половины XIX вв., любительский театр.

Различного рода связи, структурирующие пространство культуры, осуществляются как в пространстве, так и во времени. Если первые ведут к формированию культурных общностей, первоначально по принципу свой/чужой, то вторые делают возможным преемственность традиций. Постоянно пересекая пространственные и временные барьеры, культура хранит и актуализирует архетипы, мифопоэтические образы, сопрягает удаленные друг от друга культуры, культурные эпохи в протяженности «большого времени». Пограничные явления могут вовсе не соседствовать во времени и пространстве, в этом плане можно говорить как о собственно пограничных, так и надграничных явлениях. Сходство возникает и под воздействием «духа времени»: культура порождает близкие явления также вне прямых контактов. Если genius loci привязан к определенному месту, то дух времени все более расширял свое влияние по мере формирования общеевропейского культурного пространства. Однако Европа лишь постепенно становилась «Европой», постепенно осознавалась и принадлежность к ней, что служило элементом самоидентификации народов и личностей[69]. Как писал А. Бергсон, европеец это тот, кто осознает себя европейцем.

Европа знала несколько эпох «великой интеграции». Первая – начатая греческой и продолженная римской колонизацией, которая заложила общую античную основу европейской культуры, актуализированную Ренессансом. Вторая значительнейшая эпоха – время распространения христианства. С Ренессанса и его трансальпийских маршрутов началась третья великая эпоха европейской культурной интеграции. Ренессансные постройки возникли в Венгрии, Польше, Хорватии, Чехии. Культура барокко проникла в восточноевропейские земли, включая Россию.

Эпоха Просвещения способствовала постепенному включению в общеевропейскую культурную жизнь всех европейских народов (IV.1). «Галлизация» Европы, прежде всего языковая, отражала не просто экспансию французской культуры[70]. Французский язык оказался необходимым инструментом в европейски

ПОНЯТИЕ «КУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО» В РАБОТАХ СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ

Статья посвящена научному потенциалу понятия «культурное про — странство». Анализируя подходы современных российских исследова- телей, автор выделяет ментальное, региональное и городское измерения проблемы и подчеркивает значение классических работ по изучению культурных ландшафтов.

Ключевые слова: культурное пространство, пространство культуры, культурный ландшафт.

Проблема культурного пространства разрабатывается в рамках различных научных направлений, являясь, по существу, предметом междисциплинарных исследований.

Ментальное измерение проблемы

Понятие «культурное пространство» предполагает субъектив- ные формы восприятия реальности, напрямую не связанные с по — казателями органов чувств человека. Возникающий ментальный образ такого пространства может быть передан только с помощью определенных метафор, которые одновременно формируют этот образ.

В концепции А. С. Кармина «культурное пространство» вклю-

чает три сферы: духовную культуру (миф, религию, философию),

социальную культуру (этику, право, политику) и техническую

культуру1.

© Преснякова Л. В., 2013

Понятие «культурное пространство»… 57

А. Н. Быстрова полагает, что именно пространственная парадиг- ма позволяет увидеть культуру как системную многомерную це — лостность. По ее мнению, человек является «системообразующим началом, агентом, конструктом и субъектом культуры»2. Быстро — ва отмечает, что каждая разновидность культурного пространства имеет свою специфику; среди этих разновидностей – пространства природы, социума, коммуникации и интеллекта.

В. А. Тишков предлагает различать «понимаемое» и «прожи- ваемое» культурные пространства. Он акцентирует внимание не на физическом (объективно измеримом) пространстве, а на его образе, который конструируется людьми3. Согласно Тишкову,

понятие «культурное пространство» предполагает разные уров-

ни смыслов; они включают геопространство, пространство соци-

альное, поведенческое, психологическое, информационное, элек-

тронное, визуальное, воображаемое, а также самого человека с

его деятельностью, потребностями, ценностями, образом жизни.

В итоге культурное пространство возникает в результате взаи-

модействия пространства, времени и коммуникации, придающей

ему смысл. Ключевым понятием своей концепции В. А. Тишков

считает «пространственное место», или «кластер пространс-

тва», который может создаваться устойчивым историко-времен-

ным режимом данного места. Сообщества людей, их отдельные

группы конструируют образ занимаемого ими географического

пространства. В. А. Тишков утверждает: «Если нет сообщества

людей, считающих себя жителями определенной страны, то нет

и самой этой страны как смыслового, а не географического про-

странства»4.

Данную концепцию своеобразно развивает И. И. Свирида, ко-

торая пишет:

В культурном пространстве возникают локусы, которые служат точками сгущения культурной энергии, пространством бытования различных искусств, определяют векторы культурной ориентации. Ими могут быть города, различного рода культурные институты… а также целые государства, культурные и политические конгломераты, природные ареалы любого масштаба5.

По мнению И. М. Гуткиной, «культурное пространство» подра- зумевает концентрацию времени, пространства и ментальности на — селения. Каждое культурное пространство имеет границы и объем, оно способно расти и сокращаться, взаимодействовать с другими

58 Л. В. Преснякова

пространствами. В отличие от «культурного пространства», дру — гое понятие – «пространство культуры» – выполняет конституи — рующую функцию и содержит «вечные» ценности, признаваемые данным обществом. «Пространство культуры» характеризует не — что устоявшееся, институциональное, тогда как «культурное про — странство» предполагает возможность движения и постепенного

«окультуривания» природной среды6.

А. Г. Букин рассматривает понятие «культурное пространс-

тво» в плане философско-культурологической рефлексии, тоже

отличая его от «пространства культуры». При его подходе второе

понятие означает хранилище культурной жизни локального сооб-

щества, тогда как «культурное пространство» выступает регулято-

ром взаимодействия различных «пространств культуры». Особая

структура «пространства культуры» разлагает восприятие любо-

го события на когнитивные, ценностные и регулятивные смыслы.

В то же время структура «культурного пространства» выполняет

функции оценки, связи и прогнозирования динамики образной мо-

дели мира. Человек обитает в культурном пространстве так же, как

в пространстве физическом7.

Региональное измерение проблемы

Культурное пространство в его региональном измерении рас- сматривается в работах многих современных российских иссле — дователей – С. Н. Иконниковой, Г. М. Казаковой, А. Э. Мурзина, И. И. Руцинской, Т. Ф. Ляпкиной, А. Ф. Филиппова и других.

С. Н. Иконникова интерпретирует культурное пространство как среду повседневной жизни людей и в то же время – как особую ценность и национальное достояние. Она пишет:

Культурное пространство органично сочетает историческую преемственность, непрерывность и дискретность. <…> В определен — ном смысле культурное пространство подобно природе, в которой многообразие сочетаний бесконечно. <…> Дискретность отдельных регионов вписывается в общий объем и архитектонику культурного пространства. Разнообразие обусловлено колоритом и уникальнос — тью отдельных местностей. <…> Именно в регионах определяются наиболее оптимальные подходы к социальному и культурному проек — тированию среды, органично связанные с традициями и исторической памятью8.

Понятие «культурное пространство»… 59

Г. М. Казакова рассматривает регион как «очеловеченное» со — циокультурное пространство, обладающее целостностью, устойчи — востью, подвижностью, структурностью, смысловой наполненнос — тью, наличием «памяти», способностью влиять на формирование человеческой личности. Регион детерминирован не столько его объективными географическими особенностями, сколько творчес — ким освоением природной среды теми людьми, которые доминиру — ют в данном социуме9.

А. Э. Мурзин считает культурное пространство России феноме-

ном, образованным взаимодействием ее регионов как культурных

реальностей. По его мнению, важную роль играют взаимные диспо-

зиции этих регионов, их отношения со столицей. Автор отмечает:

Культурное пространство являет себя в массовом сознании в виде некой ментальной карты, образа пространства: представления о прошлом страны, ее главных духовно-нравственных ценностях, источ — никах жизнестойкости и основах единства, организующих началах и основных «опорных точках»10.

И. И. Руцинская считает, что при теоретическом осмыслении концепта «культурное пространство» в последние годы произошла смена акцентов. Философы, культурологи, лингвисты переходят от понимания «культурного пространства» как вместилища реальных процессов (природных, социальных, ментальных) к его трактовке в качестве своеобразного теоретического конструкта. С данной точ — ки зрения российское культурное пространство – это итог осмыс- ления его масштаба, дискретности, региональной вариативности11.

Т. Ф. Ляпкина отмечает, что региональный принцип в исследо-

вании культурного пространства позволяет привлечь внимание к

тем этническим культурам, которые до сих пор оставались в тени,

не укладываясь в линейную схему «исторического прогресса»12.

А. Ф. Филиппов определяет социокультурное пространство как

«смысловую схему порядка сосуществования тел, позиций, мест».

Согласно его концепции, место – это «элементарный смысловой

комплекс», а регион – «место мест, смысловой комплекс, означа-

ющий территорию, которая объемлет элементарные места». Автор

подчеркивает, что пространство не только мыслится, но и созерца-

ется; поэтому исследователь не вправе игнорировать наличие у лю-

дей интуитивных образов пространства. Автор замечает, что поня-

тия и образы сочетаются в области метафорики, которую необхо-

димо использовать с особой ответственностью и осторожностью13.

60 Л. В. Преснякова

Городское измерение проблемы

О городе как о целостном явлении в истории культуры писал, в частности, М. С. Каган. Он выделял факторы, определяющие осо — бенности каждого города: его географическое положение, климат, ландшафтная зона; архитектурный облик; социальный статус и основные направления деятельности его обитателей, в том числе масштабы их художественного творчества. По мнению М. С. Ка — гана, в обществе постепенно складывается эстетическое отноше — ние к городской среде, которая начинает осознаваться как «синтез предметно-пространственной ситуации и человеческих действий, чувств, мыслей»14.

Оригинальная концепция городского культурного пространс-

тва была предложена В. Л. Глазычевым15. Он полагает:

Каждая точка в пространстве является значимой. Старые типоло — гические схемы перестают работать, и перед нами россыпь отдельных феноменов, каждый из которых живет, развивается или деградирует особенным образом16.

В. Л. Глазычев подчеркивает способность городского сообщест- ва развиваться «через осознание самого себя». По его мнению, ве — дущая роль в этом процессе принадлежит активному деятельному меньшинству населения17.

А. С. Бреславский формулирует определение «культурного пространства» как систему устойчивых представлений, формиру- ющихся в результате взаимодействия различных вероисповеданий, культурных традиций и норм, ценностных психологических уста — новок и картин мира18.

Е. Г. Трубина считает, что нужна «методологическая рефлексия

той совокупности парадигм, школ, течений, теорий, что образуют

урбанистические исследования». По мнению этого автора, «го-

род – это и главное пространство, в котором происходят социаль-

ные изменения, и ключевое место, в котором социальная теория

создается»19.

Необходимо отметить, что несмотря на обилие исследований

«городского культурного пространства», как в западной, так и в

отечественной традиции это понятие используется преимущест-

венно в качестве научной метафоры.

Понятие «культурное пространство»… 61

Культурный ландшафт, его образы и символы

Отечественные исследования культурного ландшафта в рам — ках «гуманитарной географии» имеют давнюю традицию20. Данное междисциплинарное направление может включать различные ас — пекты политической, социальной и экономической географии, но центр внимания современных авторов смещен в сторону изучения ландшафтов как ментальных конструктов. Поэтому «гуманитарная география» представлена и такими оригинальными дисциплина — ми, как когнитивная география, сакральная география и образная (имажинальная) география21.

Исследования культурных ландшафтов (их «герменевтика»)

предполагают особый интерес к тем людям, которые освоили гео-

графическое пространство не только утилитарно, но и семантичес-

ки, на языке их жизненного мира.

В. Л. Каганский выделяет ряд аспектов изучения культурных

ландшафтов, характерных для многих отечественных авторов.

Кроме традиционного сопоставления культурного и природного

ландшафтов в их взаимосвязи с человеческой деятельностью, этот

автор отмечает семиотический, эстетический, этический и сакраль-

ный аспекты их современных исследований22. Рассматривая гра-

ницы культурного пространства, Каганский поддерживает идею

М. М. Бахтина относительно их «всюдности». Исследователь под-

черкивает, что ландшафт может быть «прочитан» через разнообра-

зие его «фокальных мест», которые являются ярким воплощением

его форм и смыслов, служа «естественными моделями» культуры.

В. Л. Каганский пишет:

В культурном ландшафте, так или иначе, живут все люди. Пред- ставление о культурном ландшафте дает возможность и основание по — нять, «прочесть» пространство нашей обыденности на определенном фоне, поместить его в концептуальную рамку и увидеть смысловой контекст23.

А. А. Шишкина полагает, что в понятии «культурный ланд — шафт» наиболее полно, точно и наглядно отражается живой харак — тер культурного пространства, осуществляется связь прошлого, настоящего и будущего. Это позволяет в полной мере проследить сохранение и развитие практик преобразования мира и духовного освоения действительности в пределах данной территории. Более того, «культурный ландшафт» – своеобразная золотая середина

62 Л. В. Преснякова

в системе измерений данной проблемы: это понятие не настолько глобально и всеобъемлюще, как «культура» и «культурное про — странство», но и не так узко, как единичный географический объ — ект изучения24.

О. А. Лавренова отмечает, что многие концепты культуры воз- никают из реального опыта взаимодействия человека с пространс — твом, в котором он обитает. По мнению этого автора, категории пространства и времени определяют не столько бытие Вселенной, сколько бытие культуры. Культурный ландшафт – составляющая семиосферы, где знаками выступают топонимы, гидронимы и сами географические объекты, отмеченные конкретными именами25.

Д. Н. Замятин демонстрирует антропно-феноменологический

подход к изучению географических областей ойкумены, выделен-

ных различными формами сознания. Согласно его определению,

географический образ – это «система взаимосвязанных и взаимо-

действующих знаков, символов, архетипов и стереотипов, ярко и в

то же время достаточно просто характеризующая какую-либо тер-

риторию»26.

Таким образом, даже беглый анализ концепций «культур-

ного пространства», появившихся в современном российском

социально-гуманитарном знании, раскрывает сложность этого

понятия, чрезвычайно важного для междисциплинарных иссле-

дований культуры. Представляется весьма актуальным дальней-

шее развитие терминологии, характеризующей отношения меж-

ду объективными характеристиками территории и ее менталь-

ными образами.

Материал взят из: Научный журнал Серия «Культурология. Искусствоведение. Музеология» № 7 (108)

(Visited 516 times, 1 visits today)

Что такое культурное пространство? | Проект TC Neighborhood

Что такое культурное пространство? Ответить на этот вопрос непросто, поскольку он сложен и определяется множеством факторов. Как заявили Мартин и Накаяма, культурное пространство может быть физическим, например дом (место, где вы выросли), или метафорическим, например, Интернет. Этот дом также определяется его местоположением, таким как район, город, регион и страна, а также вашими отношениями с этим домом. Другими факторами, которые создают культурные пространства, являются религиозные обычаи, еда, социальные сети, такие как школы, больницы (Кама Трудген).Эти факторы создают вашу идентичность. Комбинация этих факторов и то, как они используются, создают особые культурные пространства, которые уникальны и имеют невидимые границы. Но когда кто-то переезжает с одного места на другое, эти невидимые границы прерываются, и мы сталкиваемся с межкультурными переходами. Межкультурные переходы обычно нелегки, они вызывают недопонимание и культурные потрясения, и им требуется время, чтобы адаптироваться через межкультурное общение и понимание.

Чтобы лучше понять концепцию культурного пространства, давайте посмотрим, как выглядит мое культурное пространство.Мой дом, в котором я вырос, находится в Сомали (Восточная Африка). Таким образом, это делает меня сомалийской женщиной. Мое поведение, еда, которую я ем, и мой дресс-код определяются как моими традициями, так и религиозными практиками. Когда я приехал в США, я столкнулся с межкультурным переходом. Большинство традиционных сомалийских блюд не было доступно в историях. То, как я одеваюсь, было странным для большинства людей, живших в моем районе, и это вызвало непонимание и культурный шок. Когда я иду по улице, меня спрашивают, почему ты так одеваешься.У меня также есть свой вопрос, почему ты тоже так одеваешься. Когда я встречаю кого-то, и они пытаются пожать мне руку, а я сомневаюсь, это их злит. После разговора мы, кажется, понимаем друг друга.

Ссылки :

1. Джудит Н. Мартин и Томас К. Накаяма. межкультурное общение в контекстах. Глава 8.
2. Kama Trudgen.cultrual space и пример предельного состояния людей, с которыми сталкиваются) 2010. why worrier .com.au / 2010 / cultrual space

Нравится:

Нравится Загрузка…

Связанные

В рубрике Без категории

Потенциал творческих пространств в культурных центрах

Гражданские защитники и культурные активисты принимают энергичные меры для их спасения. После успешного выполнения задания заброшенные здания могут стать самостоятельными культурными центрами. Однако использование исторического здания влечет за собой не только возможность, но и выполнение ряда обязанностей.

Морицбастай — средневековая крепость, единственная сохранившаяся часть старой городской стены в Лейпциге. Город был построен в 1551 — 1553 годах. Он служил культурным центром с 1982 года. Около 150 лет здание было частью школы. Торстен Рейтлер, представитель культурного центра, рассказывает о том, в каком состоянии он находился, когда до них дошли:

«Морицбастай был полностью погребен под землей, он не использовался как здание, и никто не знал, какова его судьба.Во время восстановительных работ, начатых в 1970-х годах, его буквально вырыли из-под земли. У нас много ограничений: например, акустика концертного зала не очень хорошая, просто напоминает пещеру 16 века. Фактически эта часть здания предназначалась для воинской части. Обеспечить хороший звук достаточно сложно. Мы хотим улучшить акустику, но если мы облицовываем стены тканью или выполняем какие-либо другие действия, оригинальная и совершенно уникальная архитектура будет искажена, что для нас неприемлемо.Это реальная проблема, с которой мы сталкиваемся, и мы все еще пытаемся обеспечить акустику с помощью ткани и дерева ».

История выше представлена ​​в главе «Сохраненные здания» Руководства по проектированию культурных центров. Это только одна история успешной борьбы и правильных действий. В книге Питера Леньи представлены еще 122.

Петр и его друг Роберт Блашко приехали в Ереван 10 апреля и провели здесь несколько дней.

«После того, как я получил степень магистра в университете, мне нечего было делать.И у меня были друзья, которые хотели провести исследования. Новым основателям культурных центров иногда нужны ответы на самые простые вопросы. Они попросили меня сделать работу. Я выяснил, какие культурных центров были лучшими, которые стоит посетить и охватить », — Петер Леньи, автор Справочника, рассказывает нам о начале исследования независимых культурных центров.

Работает в Братиславе 12 лет. Он является соучредителем архитектурной студии 2012 года.Он начал свои исследования в области архитектуры в 2011 году, и с тех пор он собрал 123 рассказа о культурных центрах.

Исследование позволило Питеру Леньи выяснить, какие условия необходимы независимым культурным центрам, чтобы добиться успеха. «Успех зависит от того, какой результат они хотят получить, какой результат они хотят произвести. Если они хотят организовывать музыкальные мероприятия и приглашать известных людей, центр города — правильный выбор.Антикварный театр Барселоны специализируется на современных театральных постановках, у него очень специфическая публика », — говорит Петер Леньи.

Он посетил 23-ю ночь ПечаКуча в Ереване с архитектором Робертом Блашко в Ереванском Центре творческих технологий ТУМО 10 апреля. Мероприятие организовано в партнерстве с Kolba Lab, Центром креативных технологий ТУМО и ереванской командой PechaKucha. Тогда нам удалось перекинуться парой слов:

«Все истории в Руководстве по проектированию культурных центров имеют одну общую черту: люди просто находят пустое и заброшенное здание, входят в него и используют свое воображение: они пытаются обновить пространство и открыть его для новых идей и проекты », — говорит Роберт Блашко.

11 апреля ереванцам был подарен армянский перевод «Руководства по дизайну для культурных центров». Место проведения презентации было выбрано не случайно. Книжный магазин-кафе ArtBridge находится на улице Абовяна в Ереване. Он был основан 16 лет назад.

Тогда, в 2001 году, мало кто мог придумать кафе, где можно было бы читать и даже покупать книги. При открытии ArtBridge Шаке Гаван Карапетян услышал очень мало слов ободрения: «Люди в моем окружении в основном говорили, что книжный магазин работать не будет.Но сегодня это факт, что нам не хватает места ».

С первого дня здесь выставлялись и продавались книги, были представлены произведения разных авторов. Здание не новое. Это было помещение агентства: сохранились стены, добавлены новые помещения. По словам Шаке Гаван-Карапетян, сложностей было так много, что она уже забыла о них, но она с готовностью расскажет о положительной роли, которую ArtBridge сыграл для армянского общества: «Я могу сказать, что ArtBridge сыграл важную роль в появление сегодня в Армении новых книжных магазинов-кафе.”

Как видим, армяне не отстают в стремлении воплощать новаторские идеи. Люди, которые в настоящее время заняты улучшением нашего окружения и окружающей среды, ходят среди нас, с нами. 12 из них представили 10 апреля свои идеи. 23-я ночь печа-куча в Ереване посетила как архитектор, так и гости из-за рубежа.

Как уже было сказано, здесь были и авторы «Руководства по дизайну для культурных центров» Петер Леньи и Роберт Блашко.Следует отметить, что идеи, озвученные армянскими новаторами, были органичным продолжением рассказов, представленных в книге. Каждый был историей успеха.

Ашот Снхчян. Директор архитектурной мастерской СНХ Ашот Снхчян констатирует, что за 3000 лет в архитектуре не произошло много изменений.

Развитие информационных технологий создает дополнительные возможности для поиска специалистами правильных архитектурных решений. Однако это не всегда так: «В качестве примера можно привести из 20 века город Бразилиа, который проектировался как идеальный современный город, но безуспешно», — говорит Ашот Снхчян.

Он убежден, что грамотное использование информации, накопленной архитекторами и градостроителями, является важной гарантией успеха : «Если специалисты в нашей области не изучат программирование и анализ БОЛЬШИХ ДАННЫХ, наша профессия может исчезнуть», заключает он .

Меружан Минасян. Меружан Минасян родился в Тегеране, Иран, в 1997 году переехал в Армению, чтобы оказаться в постсоветской реальности. «Когда мы входили в здание, на улицу или во двор, все было в ветхом состоянии, но частные помещения были довольно роскошными и в хорошем состоянии.В Армении большая разница между черным и белым ».

Меружан Минасян завершает свое выступление наглядным пособием с надписями: «Думай о здоровом будущем». «Если вы покинете свою квартиру, то это уже не только для ВАС, но и для НАС, включая вас. Общественное пространство — это про США, и вы можете хорошо интегрироваться в США, когда мечтаете о США ».

Сархат Петросян: Дом отдыха и творчества писателей на Севане — один из лучших образцов советского модернизма.Архитектор Сархат Петросян и его команда приступили к проектированию его реновации. Сейчас работы идут полным ходом, и через год проект ремонта будет представлен публике.

«Рабочий формат не о нас — умных архитекторах, которые сидят в наших офисах и что-то проектируют. Скорее мы развиваем группу заинтересованных сторон и будущих пользователей. Мы консультируемся с ними, чтобы понять их потребности. И только после этого мы занимаемся реконструкцией здания.”

Гаяне Манукян. Те, кто стремится упаковать Ереван как столицу внешнего мира, объединились вокруг проекта ЕРЕВАН много лет назад. Издается 88 журналов на русском и около 30 на английском языке, в Ереване реализовано более 20 благотворительных проектов.

Команда проекта «ЕРЕВАН 2.0» намерена начать работу по представлению Еревана нового имиджа. Команду не беспокоят утверждения о том, что в Ереване мало что можно изменить: он находится у подножия горы Арарат, и этого вполне достаточно.Но … для того, чтобы Ереван был действительно презентабельным, нужно многое сделать. Прогуливаясь по Еревану, можно увидеть на каждом шагу незавершенные постройки или дома в ветхом состоянии, не вызывающие положительных эмоций.

«Мы хотим превратить Ереван в город, соответствующий глобальной операционной системе», — говорит Гаяне Манукян.

Армен Шатворян: «Что такое архитектура? Музыка в камнях, творчество? Что это такое? Архитектор Армен Шатворян считает, что без адекватной и подходящей среды не может быть архитектуры: «В ходе своих поисков я пришел к пониманию, что архитектура — это результат стремления организовать среду обитания человека.”

Кстати, PechaKucha была создана в Токио в 2003 году. Разветвленная система PechaKucha Nights действует более чем в 300 городах мира. На постсоветском пространстве «Ночи печаКуча» проходят только в Санкт-Петербурге и Ереване.

design-handbook (ENG)

культурное пространство — Перевод на французский — примеры английский

Эти примеры могут содержать грубые слова на основании вашего поиска.

Эти примеры могут содержать разговорные слова, основанные на вашем поиске.

HostelArt создает в своих хостелах альтернативное культурное пространство .

HostelArt crée dans ses auberges de jeunesse un espace culturel alternatif.

1996 г. — открывается культурное пространство Soundstation .

Новая физическая структура также обеспечит желанное новое культурное пространство для игр 2010 года.

Новые установки телосложения, составляющие игру нового espace culturel qui sera bienvenu dans le context des Jeux olympiques de 2010.

Wendake станет культурным пространством , где современное творчество подчеркивает живую культуру сообщества.

Wendake deviendra un espace culturel dont le volet de création contemporain mettra en valeur la culture vivante de la communauté.

Это общее культурное пространство .

Без сомнения, мы должны уделять больше внимания восстановлению общего европейского культурного пространства .

Nous devons sans aucun doute nous contrer davantage sur la refondation d’un espace culturel européen commun.

Ключевым культурным пространством является мараэ Те Хоно ки Хаваики с очень впечатляющими вакаиро.

L ‘ espace culturel central est le Te Hono ki Hawaiki marae avec des скульптуры, выражающие nommées whakairo (en).

Рядом с отелем находится культурное пространство , которое было открыто для чтений и презентаций книг.

Juste à côté de la propriété, un espace culturel — это первый организатор лекций текстов и живых презентаций.

Павильон — это временное сооружение, которое выступает в роли культурного пространства кочевников .

Павильон — это временная структура, спокойная по тел. Un espace culturel nomade.

На улице Bras Basah Road, прямо напротив знаменитого отеля Raffles, все еще находится культурное пространство , наполненное книгами и музыкой.

На сайте Bras Basah Road, на месте гостиницы Raffles, находится культурного пространства и живых и музыкальных произведений.

Таким образом, школы составляют отдельное культурное пространство , заслуживающее особой защиты от коммерческого влияния.

Les écoles sont un espace culturel séparé qui doit être protégé de toute commerciale.

Посетите интерактивное культурное пространство Канады !

Уважаемые сенаторы, игра не развивалась в изолированном культурном пространстве .

Уважаемые господа, «Традиционная музыка виолончели» не является результатом развития в рамках espace culturel изолированного.

Сегодня многоэтническое общество Тринидада поддерживает уникальное культурное пространство , объединяющее различные традиции.

Aujourd’hui, la société multiethnique de Trinidad, подтверждает un espace culturel уникального факта слияния множественных традиций.

Эти растения и животные пересажены в экспозицию и культурное пространство .

Ces plantes et animaux sont transplantés dans l’exposition et un espace culturel .

Таким образом, его работа затрагивает вопросы нашего понимания и понимания культурного пространства .

Сын travail porte donc sur notre prize de cession et notre compréhension de l ‘ espace culturel .

В этом культурном пространстве представлены все виды современного искусства.

Это подрывает представление о единой идентичности, которая может быть создана посредством культурного пространства .

Cela affaiblit le principe de la creation d’une identity commune grâce à un espace culturel .

При этом мы создали культурное пространство , которое гораздо более восприимчиво к разным голосам и разнообразию.

Ce faisant, nous avons créé un espace culturel Favorisant la diversité des voix. Культурное пространство

, Стоковые Фотографии и Роялти-Фри Изображения культурное пространство

, Стоковые Фотографии и Роялти-Фри Изображения культурное пространство | Вид сверху на традиционные лунные пирожные, чайник и чашки, изолированные на красном горшке с традиционным китайским чаем и чашкой на деревянном столе, изолированном на черном, вид сверху на традиционный лунный пирог и китайский иероглиф, изолированные на черном, вид сверху на традиционные китайские пирожные, изолированные на черном с копией пространства Нью-Йорк , Нью-Йорк, США — 4 декабря 2019 года.Сарай, центр исполнительского искусства, изобразительного искусства и поп-культуры с расширяемой оболочкой в ​​Хадсон-Ярдс, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США. Традиционные вкусные китайские лунные пирожные, чайник и золотые слитки на деревянном столе, изолированные на черном. Традиционные китайские лунные пирожные, чайник и золотые слитки на деревянном столе, изолированные на черном фоне. Традиционные китайские лунные пироги, чайник и золотой слиток на деревянном столе, изолированные на черном с копией пространства. Традиционные китайские лунные пирожные, чайник и золотые слитки на деревянном столе, изолированные на черном фоне Традиционные китайские лунные пирожные, чайник и золотые слитки на деревянном столе, изолированные на черном с копией пространства Горшок с традиционным китайским чаем и чашки на деревянном столе Традиционные китайские лунные пирожные, чашки чая и золотые слитки, изолированные на черном, Великая Китайская стена Арчи tectureВид сверху на золотые слитки, чайник и чашки, изолированные на черном с копией пространстваВид сверху на чашки чая на красном и черном фоне с копией пространстваТрадиционные китайские лунные пирожные на тарелке, изолированные на черном с копией пространстваВид сверху на традиционный китайский лунный пирог, изолированные на красном Горшок и золотые слитки на деревянном столе, изолированные на черном Традиционные лунные пирожные с чайными чашками и золотые слитки, изолированные на черном фоне с копией пространства Группа молодых многоэтнических привлекательных людей, улыбаясь и весело вместе, позирует на красочном фоне.Вид сверху на палочки для еды на красном и черном фоне с копией пространства Селективный фокус лунных пирожных с чашкой чая и золотыми слитками, изолированными на черномВид сверху на палочки для еды на красном и черном фоне с копией пространства Традиционные китайские лунные пироги, чашки чая и золотые слитки, изолированные на черном соломенная курицаДзен сад из песка Знак «Измени свои мысли» Группа молодых многоэтнических людей, держащихся за четыре года, Наше новое будущее, Три девушки из разных национальностей с разнообразной кожей и волосами.Азиатские, скандинавские, афро-американские веселые эмоциональные позирует на розовом фоне, празднование женского дня, концепция людей образа жизни. Три девушки из разных наций с разнообразием кожи и волос. Азиатские девушки разной нации с разнообразием кожи, волос. Азиатский, сканированиеМультикультурная бизнес-команда, работающая за компьютеромУлыбающаяся мультикультурная многоэтническая группа молодых людей в кругуПортрет многокультурной бизнес-команды во время презентацииФигурка атлантов на археологическом памятнике в ТулеФигурки атлантов против голубого неба на археологическом памятнике в ТулеФигура атлантов в ТулеСлушатель Презентация конференции Девушки разных национальностей с разнообразием кожи, волос.Азиатские, скандинавские, афроамериканские веселые эмоциональные позируют на розовом фоне, празднование женского дня, концепция людей образа жизни. Живая любовь навсегда. Девушки разных наций с разнообразием кожи и волос. Азиатка, сканированиеОбнаружить разницуЗанятый офис с персоналомГруппа подростков, смотрящих в камеруТри девушки из разных национальностей с разной кожей и волосами. Азиатские три девушки разных национальностей с разнообразием кожи и волос. Азиатские девушки разной нации с разнообразием кожи, волос. Азиатские, скандинавские, афро-американские веселые эмоциональные позирует на розовом фоне, празднование женского дня, концепция людей образа жизни крупным планом. Девушки разных наций с разнообразием кожи, волос.Группа молодых многоэтнических привлекательных людей улыбаются и веселятся вместе, позируют на красочном фоне. Привлекательная мать и дочь смешанной расы, держа в руках пустые белые SiFriends, стоя на скале, наблюдая закат, Земной шар. Концептуальные изображения Большая группа молодых многоэтнических людей, держащих пустой баннер с земным шаром. Концептуальное изображениеЧеловек просматривает цифровой планшетЖенщины-архитекторы обсуждают деталиГруппа подростков, смотрящих в камеруДевушки разных национальностей с разнообразной кожей и волосами.Азиатская, скандинавская, афроамериканская жизнерадостная эмоциональная поза на розовом фоне, празднование женского дня, концепция людей образа жизни Панорама Сиэтла, Вашингтон, занятый офис с персоналом, панорама горизонта Сиэтла, структуры Хакка Тулоу, молодая девушка-подросток с афро-мышлением с волосами, сотрудники офиса едят пиццу и пьют кофе в ресторане. Деловой офис. Бангкокские трущобы Культурный центр Помпиду в Париже, Франция, Бангкок, Тайланд, 23.08.2019: Красивый и завораживающий интерьер современных и бывших

геймеров Animal Crossing, обвиненных в КУЛЬТУРНОМ ПРИБЛИЖЕНИИ по виртуальным афро-слоеным прическам — RT USA News

Игроки Animal Crossing: New Horizons оказались в центре презрения к социальной справедливости после того, как их обвинили в культурном присвоении из-за того, что они носили внутриигровую прическу, которая, как некоторые говорят, предназначена только для чернокожих.

После того, как на прошлой неделе в игру были добавлены новые прически — в том числе афро и косички, к празднованию чернокожих игроков — представители всех рас приняли участие в прикреплении новых фигур к своим аватарам.

Хотя не-чернокожие игроки не хотели причинить вреда при использовании новых функций игры, вскоре их отругали за использование стилей — в первую очередь «афро-затяжек» — и проинструктировали удалить их в сцене, похожей на вирусное преследование белого студента за ношение дредов в 2016 году.

После того, как один игрок из Великобритании разместил в Твиттере фотографию своего персонажа в «космических булочках» , другие фанаты Animal Crossing, многие из которых сами были белыми, пожаловались на «очень оскорбительное» решение женщины .

«Эта прическа была сделана для цветных людей, поэтому у них было больше причесок в игре», — сказал один пользователь в твите, который был удален с тех пор, добавив: «», так что, пожалуйста, уважайте, что эта прическа не для вас. . »

«Это не космические булочки, пожалуйста, не надевайте их, если вы белый !!» заявил другой, а пользователь @acnhcelestial написал: : «Это афро-буфы, а не космические булочки.Nintendo не добавляла их для белых или любой другой расы, в культуре которой они отсутствуют. Пожалуйста, учитесь ».

Многие из разгневанных пользователей с тех пор закрыли свои учетные записи после негативной реакции, однако их комментарии были зафиксированы на скриншотах.

Другие высказали более общие комментарии о белых игроках, которые думали об использовании новых причесок.

черные люди: пошли годы не в состоянии иметь характер животного пересечения, который выглядит похожим на них, трудно бороться, чтобы, наконец, получить голый минимум в новых горизонтах белых людей, которые носят свои волосы в булочке иногда: Рис.twitter.com/SrOsCh33FP

— Джейсон 🐺 (@acnh_jason) 20 ноября 2020 г.

«Я не хочу, чтобы один белый человек дал своим персонажам скрещивания животных какие-либо новые прически, кроме лысой», — предупредил один мужчина. . «даже не думай об этом»

Я не хочу, чтобы один белый человек дал своим персонажам скрещивания животных какую-либо новую прическу, кроме лысой. даже не думай об этом

— tavian 🎄 (@tavcrossing) 18 ноября 2020 г.

Но не у всех была отрицательная реакция.

“им. Черный. Моя сестра в черном, как бы ты ни хренил, волосы выглядят супер мило на твоем островитянине », — заявил один пользователь Twitter , а другой поддержал, « как цветное лицо, булочки выглядят очень мило на твоем персонаже: D ничего не присваиваешь, на скрещивании можно носить любую прическу 🙂 »

rq im black. моя сестра в черном. Носите все, что вы хотите, волосы выглядят супер мило на вашем островитянине

— KUUL (@ bubblegun009) 21 ноября 2020 г. Присваивая что угодно, вы можете носить любые прически на скрещивании животных 🙂

— cho (@chokoIa) 21 ноября 2020 г.

С момента выхода на Nintendo Switch в марте игра Animal Crossing: New Horizons постоянно появлялась в новостях.

Буквально на этой неделе Nintendo ввела запрет на использование политики в игре после того, как президентская кампания Джо Байдена 2020 года использовала это в своих интересах — разместив знаки Байдена-Харриса в виртуальном мире и даже создав остров штаб-квартиры Байдена.

В мае группа по защите прав животных PETA организовала цифровой набег на музей, содержащий рыбу в игровом мире, с требованием освободить рыбу.

Также на rt.com Nintendo switch: разрешив рекламу Байдена накануне выборов в США, компания призывает геймеров держать политику подальше от Animal Crossing

Думаете, вашим друзьям будет интересно? Поделись этой историей!

Культурные факторы Холла

Пояснения> Культура > Культурные факторы Холла

Время | Контекст | Космос | И что?

Эдвард Т.Холл был антропологом, который рано открытия ключевых культурных факторов. В частности, он известен своим высоким и низкие культурные факторы контекста.

Контекст

Высокий контекст

В культуре с высоким содержанием контекста есть много контекстных элементов, которые помогают люди, чтобы понять правила. В результате многое воспринимается как должное.

Это может сильно сбить с толку человека, который не понимает «неписаного» правила культуры.

Низкий контекст

В культуре с низким уровнем контекста очень мало воспринимается как должное. Хотя это означает что требуется больше объяснений, это также означает, что меньше шансов недоразумение, особенно когда присутствуют посетители.

Противопоставление двух

Французские контракты, как правило, короткие (по физической длине, а не по времени), поскольку имеется большая часть информации в высококонтекстной французской культуре. С другой стороны, американский контент низкоконтекстные, и поэтому контракты, как правило, длиннее, чтобы объяснить детали.

Высокомобильная среда, в которой люди приходят и уходят, требует более низкого контекста культура. Однако при стабильной популяции более высокая контекстная культура может развиваться.

Обратите внимание на сходство с Тромпенаарсом. Универсализм (низкий контекст) и партикуляризм (высокий контекст).

Фактор	Культура высокого контекста	Низкоконтекстная культура
Открытость сообщений	Многие скрытые и неявные сообщения с использованием метафоры и чтения между строк.	Многие явные и явные сообщения просто и понятно.
Локус контроля и ответственность за отказ	Внутренний локус контроля и личного акцепт на отказ	Внешний локус контроля и обвинения других за отказ
Использование невербальных связь	Много невербальных коммуникаций	Больше внимания уделяется вербальному общению, чем телу язык
Выражение реакции	Зарезервировано, внутренние реакции	Видимое, внешнее, реакция наружу
Сплоченность и разделение групп	Сильное различие между внутренней группой и вне группы.Сильное чувство семьи.	Гибкие и открытые шаблоны группировки, изменяющиеся по необходимости
Народные узы	Сильные люди связаны с семья и сообщество	Хрупкие связи между людьми с малым чувство верности.
Уровень приверженности отношения	Высокая приверженность долгосрочным отношениям. Отношения важнее задачи.	Низкая приверженность отношениям. Задача больше важнее отношений.
Гибкость времени	Время открыто и гибко. Процесс важнее продукта	Время высокоорганизовано. Продукт важнее процесса

Время

Монохромное время

M-Time, как он это называл, означает делать одно дело за раз.Предполагает осторожность планирования и составления графиков — это знакомый западный подход, который появляется в такие дисциплины, как «тайм-менеджмент».

Монохромные люди также склонны к низкому контексту.

Полихроническое время

В полихронных культурах человеческое взаимодействие ценится во времени и материи. вещи, ведущие к меньшему беспокойству о том, чтобы «сделать дела» — они действительно сделано, но больше в свое время.

Аборигены и коренные американцы имеют типичные полихронные культуры, где Встречи с «говорящей палкой» могут продолжаться до тех пор, пока кому-то есть что сказать.

Полихронные люди также склонны к высокому контексту.

Противопоставление двух

Западные культуры различаются по своей ориентации на монохронное или полихроническое время. Американцы строго монохронны, в то время как французы имеют гораздо большую склонность к полихронии — поэтому француз может прийти на встречу поздно и не думайте об этом (к большому раздражению немецкого или американского коллеги).

Обратите внимание на сходство с Тромпенаарсом. время как последовательность (монохромный) и время как синхронизация (полихронный).

Фактор	Монохромный механизм	Полихронное действие
Действия	делать одно дело за раз	делать много дел одновременно
Фокус	Сконцентрируйтесь на работе	Легко отвлекаются
Внимание ко времени	Подумайте о том, когда что-то должно быть достигнуто	Подумайте, чего добьетесь
Приоритет	Положите работу на первое место	Ставьте отношения на первое место
Уважение к собственности	Редко занимают или дают вещи в долг	Брать и одалживать вещи часто и легко
Своевременность	Подчеркните быстроту	базовые коэффициенты взаимосвязи оперативности

Космос

Зал

заботился о космосе и нашем отношения внутри него.Он назвал исследование такого космоса Proxemics .

У нас есть проблемы с пространством во многих ситуациях, от личного пространства тела до места в офисе, парковочного места, места дома.

Необходимость места

Некоторым людям нужно больше места во всех помещениях. люди кто вторгается в это пространство, рассматривается как угроза.

Личное пространство — это пример мобильной формы территории и людям нужно меньше или больше расстояния между ними и другими.Японец, которому нужно меньше места, поэтому встанет ближе к американцу, ненароком заставив американца неудобный.

Некоторым людям нужны дома побольше, машины побольше, побольше офисы и так далее. Это может быть обусловлено культурными факторами, например в Америке нужно больше использовать пространство, в то время как японцам нужно меньше пространство (частично из-за ограниченного полезного пространства в Японии).

Высокая территориальность

Некоторые люди более территориальны, чем другие больше заботы о собственности.Они стремятся выделить области, которые их и, возможно, имея пограничные войны с соседями.

Это происходит прямо на уровне рабочего стола, где сотрудники могут сражаться за лист бумаги, который перекрывает один область человека к другому. На национальном уровне велось много войн из-за границы.

Территориальность распространяется также на все, что «мои» опасения и проблемы собственности распространяются на материальные вещи. Таким образом, безопасность становится предмет большой озабоченности для людей с высокой потребностью в собственности.

Люди с высокой территориальностью также имеют тенденцию к низкой контекст.

Низкая территориальность

Люди с меньшей территориальностью имеют меньше владение пространством и границами для них менее важны. Они поделятся территория и владение мало задумывались.

Они также меньше заботятся о собственности на материалы и их чувство «воровства» менее развито (это более важно для очень территориальные люди).

Люди с низкой территориальностью также склонны к высокий контекст.

Контрастный

аборигенов Австралии скажут, что они принадлежат земле, а не наоборот. Прежде чем мы откажемся от этого, мы следует помнить, что они процветали в суровых условиях тысячи лет. Западное общество, с другой стороны, проявило большую жестокость в отношении право собственности на землю.

При работе с разными культурами обращайте внимание на высокие и низкие культуры через действия других. Например, если люди опаздывают на встречи, это может быть потому что они полихроничны, а не потому, что они неуважительны или ленивы.

Если вы понимаете личную, национальную или организационную культуру, тогда вы можете стремиться присоединиться к ним и, следовательно, получить большее влияние.

Список литературы

Холл, E.T. (1959). Тихий язык , Нью-Йорк: Doubleday

Холл, E.T. (1966). Скрытое измерение , Нью-Йорк: Doubleday

Холл, E.T. (1976). Beyond Culture , Нью-Йорк: Doubleday

Холл, Э.Т. (1983). Танец жизни, другое измерение времени , новинка Йорк: Doubleday

Холл, E.T. (1985). Скрытые различия: международные исследования Связь , Гамбург: Grunder and Jahr

Холл, E.T. (1990). Скрытые различия: ведение бизнеса с японцами , Garden City, NY: Anchor Press / Doubleday

Холл, E.T. (1990). Понимание культурных различий, немцев, французов и Американцы , Ярмут: Межкультурная пресса

См. Также

Управленческий Грид, Тромпенаарс и Хэмпден-Тернер культурные факторы

.

No related posts.