Ушакова Екатерина Николаевна
Екатерина Николаевна Ушакова
Екатерина Николаевна Ушакова.
Неизвестный художник.
Конец 1820-х —
начало 1830-х годов.
Ушакова Екатерина Николаевна (1809-1872). Зимою 1826 года Пушкин познакомился с семьей Ушаковых. Их дом на Пресне посещали известные в Москве литераторы, музыканты и певцы. На одном из балов только что вернувшийся из ссылки поэт увидел старшую из сестер Ушаковых — Екатерину, которая произвела на него сильное впечатление. По свидетельству современника, «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые волосы нависли до колен, выражение лица очень умное. Она любила заниматься литературой».
Завязалось знакомство, и Пушкин стал частым посетителем семьи Ушаковых.
На увлечение Пушкина Ушакова ответила преданным и самоотверженным чувством. В доме все напоминало о Пушкине. На столе его сочинения и ноты на его слова, а «на языке беспрестанно вертится имя Пушкина». Так рассказывала современница, посетившая семью в эти месяцы. По словам сестры Ушаковой Елизаветы, «Катюша ни о чем другом не может говорить, кроме как о Пушкине и о его сочинениях. Она их знает наизусть». Альбом Ушаковой — немой свидетель добрых и возвышенных чувств, которые внушила поэту его обладательница.
Когда я вижу пред собой
Твой профиль, и глаза, и кудри золотые,
Когда
я слышу голос твой
И речи резвые, живые,
Я очарован…
И накануне отъезда в Петербург в мае 1827 года:
В отдалении от вас
С вами буду неразлучен,
Томных уст и томных глаз
Буду памятью размучен…
«Он уехал в Петербург,— писала Ушакова брату через несколько дней,— может быть, он забудет меня… Город опустел, ужасная тоска (любимое слово Пушкина)».
Начинался петербургский период жизни Пушкина, и его приезды в Москву стали нечастыми. Дом Ушаковых по-прежнему привлекал поэта. «Пушкин бывает у них каждый день»,— читаем в письме знакомца поэта В. А. Муханова к брату (март 1829 года). Пушкин не любил дарить своих произведений, и сохранившаяся «Полтава» и «Стихотворения» с авторскими надписями Ушаковой (1829) свидетельствуют о его расположении к адресату. В это же время он заполняет альбом ее младшей сестры Елизаветы Николаевны многочисленными рисунками, карикатурами и надписями, посвященными Екатерине.
В ответ на не дошедшее до нас письмо Ушаковой Пушкин писал ей из Петербурга в январе 1830 года:
Я вас узнал, о мой оракул!
Не по узорной пестроте
Сих неподписанных
каракул;
Но по веселой остроте,
Но по приветствиям лукавым,
Но по
насмешливости злой
И по упрекам… столь неправым…
Одно время Пушкин собирался связать свою судьбу с Ушаковой, но неожиданно вспыхнувшее чувство к А. А. Олениной, дочери директора Публичной библиотеки и президента Академии художеств, а потом и знакомство с Натальей Николаевной Гончаровой помешали этому. Тем не менее Ушакова сохраняла привязанность к Пушкину и, лишь уступая требованиям жениха, вынуждена была уничтожить свои девичьи альбомы, испещренные рисунками и записями поэта. Перед смертью она просила дочь сжечь ее переписку с Пушкиным как памятник дружбы и духовной близости, который должен погибнуть вместе с ней, чтобы не попасть в посторонние руки.
Л.А. Черейский. Современники Пушкина. Документальные очерки. М., 1999, с. 202-204.
Далее читайте о Пушкине:
Ушакова Елизавета Николаевна (1810-1872), знакомая А.С. Пушкина, младшая сестра Екатерины Ушаковой.
Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837) поэт.
Вокруг Пушкина (биографический справочник).
www.hrono.ru
Екатерина Николаевна Ушакова и Пушкин
Считается, что официально предпоследним увлечением Александра Пушкина была Екатерина Николаевна Ушакова, в доме которой он был самым желанным гостем. В доме Ушаковых он быстро стал «своим» человеком. Здесь все говорило о Пушкине: на столе — его книги, среди нот на фортепьяно — пушкинская «Черная шаль», «Талисман», «Цыганская песня», в альбомах — его рисунки и стихи.
Екатерина Николаевна была очень красива, к тому же происходила из знатного богатого рода. Пушкиновед, русский историк и литературовед П. И. Бартенев писал о ней: Екатерина была «…в полном смысле красавица: блондинка с пепельно-золотистыми волосами, большими темно-голубыми глазами, роста среднего, густые волосы нависали до колен, выражение лица умное. Она любила заниматься литературою. Много у нее было женихов; но по молодости она не спешила замуж».
Не спешила, потому как всё надеялась, что однажды Пушкин сделает ей предложение. Она была практически уверена в этом. Более того, в этом были уверены все, кто вращался в литературных кругах и местной интеллигенции того времени. Не решался лишь он один. Вскружив голову бедной Катеньке, он, с присущим ему «бесстыдным бешенством желаний» заводил новые романы, влюблялся и разочаровывался, и снова увлекался… Но только не Катенькой.
Она страдала, самоотверженно любила и ждала. Она не только выучила наизусть все известные пушкинские стихи, но и была просто помешена на мысли стать ему образцовой женой, знающей все его предпочтения и привычки. Однако Пушкин, будучи суеверным, побывал еще в послелицейский период у прорицательницы А. Ф. Кирхгоф и узнал, а по ряду совпадений поверил, что его ждет смерть от «белого человека».
Будучи в Одессе, поэт снова обратился к греку-прорицателю, который уточнил, что речь идет о цвете волос будущего убийцы поэта. На свою беду Екатерина была блондинкой. Видимо, эти предсказания, дополненные уже московской гадалкой, сказавшей Пушкину, по свидетельству П. И. Бартенева, что он «умрет от своей жены», сыграло свою негативную роль в том, что поэт так и не сделал Екатерине Ушаковой предложение о замужестве. А та, в свою очередь, зная об этих предсказаниях, решила отказаться от любимого человека «ради него самого». Хотя ни до, ни после Екатерины Ушаковой Пушкин никогда не приближался так близко к собственному идеалу жены:
«хороша собой, умна, иронична, приветлива и в высшей степени ответственна».
И все к этому шло. По свидетельству очевидцев «Пушкин все пребывание свое в Москве только и занимался, что Ушаковой: на балах, на гуляньях, он говорил только с нею, а когда случалось, что в собрании Ушаковой нет, то Пушкин сидит весь вечер в углу, задумавшись и ничто уж не в силах развлечь его..» Все ждали предложения. Она и сама, таясь от себя, ждала его. А он написал ей в альбом прелестное, почти влюбленное: « Когда бывало в старину » и …. через месяц уехал в Петербург!
Прощаясь, наговорил любезностей, написал в альбом стремительные каракули, начертил себя пером — автопортрет в монашеском клобуке с посохом — расцеловал руки, просил помнить и хоть иногда вздыхать о нем! Шутник, егоза, вертун, яркий, стремительный, живой, как река, чарующий.. Словом, весь — Пушкин.
Она рдела щеками, опускала ресницы, торопливо, смущенно крестила его уже на пороге.. А потом услыхала, что в Петербурге, ледяном и гранитном, Поэт ее не монашествовал, отнюдь! Танцевал, веселился.. Увлекался фрейлиною Двора А. О. Россет, сватался к Аннет Олениной — дочери президента Петербургской Академии художеств Алексея Николаевича Оленина. Он сделал Анне предложение и тут же получил отказ от ее родителей. На тот момент он был бедным, но жутко гениальным поэтом!
Нет ничего хуже, чем безответная любовь. Узнав о новом увлечении Пушкина, Катя ушла в себя, замкнулась. Но в глубине души она продолжала надеяться, верить и ждать его… Сестра ее Елизавета писала: «Катичка от своей любви совсем, как одурела, пора бы ее к доктору свезти…!»
Прошел год, от него не было вестей. А тут, побывав на двух-трех московских балах, Екатерина обнаружила безудержную симпатию и наисерьезнейшие намерения со стороны князя Петра Долгорукого. Вскорости объявлено было о его с Катенькой Ушаковой помолвке.
Семья было вздохнула чуть свободнее, уже думала о приданном и венчальной фате, но тут громом и молниею, 29 сентября 1829 года, вернулся в Москву Пушкин. Приехал тотчас с визитом к Ушаковым. Рассказывал о Петербурге, о балах, раутах, стихах. Об Арзеруме, крепости, видах Кавказа, которые жаждал видеть и – увидел, наконец, и… о новой московской красавице — шестнадцатилетней Наталии Гончаровой.
Вскользь, мимоходом.. Тогда она не придала этому значения.
Екатерину Николаевну Поэт ни в чем не упрекал, покорно выслушав ее гневные тирады о непостоянстве сердца друзей, и только спросил, разводя руками:
— А я то с чем же остался ?
Она насмешливо отрезала:
— С оленьими рогами! – и пожалела тут же о своем злоязычии, но Пушкин только расхохотался звонко и заразительно.
После же — не показывался с неделю в доме Ушаковых, но однажды явился — мрачнее тучи, церемонно раскланялся с маменькой, сердечно его приветившей, и прямиком отправился в кабинет к папеньке, Николаю Васильевичу. Проговорили они с час…
Ушел Поэт также церемонно простившись, поцеловав руку хозяйки. Та не знала, что и подумать, настолько Александр Сергеевич был непохож сам на себя: серьезный, сосредоточенный, бледный!
После его ухода Николай Васильевич тотчас вызвал старшую дочь в кабинет и взволнованно сказал ей о том, что Александр Сергеевич конфиденциально сообщил ему сведения, очень порочащие честь князя – жениха и потому помолвка с ним «ангела Катеньки» должна быть немедля, тотчас же — расторгнута!
Сведения сии – надежны и верны, не доверять Поэту, человеку в вопросах чести щепетильному чрезвычайно — нет оснований, и потому, коли Катенька согласна, он сам, сию же минуту, напишет князю об отказе…
Екатерина Николаевна во все время отцовского монолога молчала, бледная, как стена, сцепив руки за спиною. Только тихо кивнула и спросила было папеньку, что же такое невозможное рассказал Александр Сергеевич ему о князе Петре, но отец побледнел, беспомощно оглянулся на дверь, пробормотал: «девице сие знать не подобает!»
Подарки жениху — возвратили. И уже на следующее утро Екатерина Николаевна Ушакова была уже не княжескою невестою, а снова – барышнею на выданье.
Позже, много позже, она узнала всю отвратительную правду о князе и о его мальчиках – пажах и сомнительных гвардейских пирушках, но это было тогда, когда прошлое в ее жизни тихо тускнело под гнетом стылого настоящего и никак не имело возможности подсластить горечь ее Судьбы…
Она вспоминала потом, что все расспрашивала тогда тихо маменьку, как смотрит та на Александра Сергеевича, видит ли его женихом ее? Софья Андреевна смеялась, качала головою:
« Голубчик, Катенька, да ведь он – Поэт русский, под надзором Императорским, беден, два имения почти что заложены, хоть род и древний, дворянский.. Чем жить станете, коли поженитесь? Семья, не детские задирания – дело серьезное..»
А впрочем, ежели Катенька любит и понимает, кто такой — Пушкин, — продолжала тут же маменька, — они с отцом ее неволить не станут, приданное ей сыщут и благословят, он в их доме уже давно как родное, веселое дитя, которое беречь надобно пуще глазу.. За сердце его благородное только вечно признательны они должны ему быть, за то что уберег семью от бесчестья.
Екатерина Николаевна вспыхивала, благодарно целовала матери руки, и, ликуя, бежала в гостиную — встречать Пушкина. Сердце ее горело радостью, она ждала, дождалась и вновь надеялась!
В ее альбоме появились безобидные карикатуры на Аннет Оленину и едва уловимые, знакомые профили пером, исполненные нетерпеливою рукою Саши Пушкина… Она начинала называть его так про себя, а иногда и вслух, Он смеялся, качал головою, говоря, что так его звала только няня и изредка – мать..
Они виделись всякий день, переписывались по утрам… Лиза трунила над нею, но втайне радовалась тому, как расцвела Катичка, как зазвенел ее голос – она много пела по утрам, и чаще других — пушкинские строчки…
Когда же приезжал еще не объявленный никому ее сердечный избранник, она спешила к нему, пряча под насмешливою миною все свои истинные чувства, и продолжались вовсю их забавные розыгрыши, их задирания друг друга, вереница их альбомных экспромтов и карикатур – в том числе, и — на неприступных девиц Гончаровых, они сообща называли их — «Карсом» – крепостью турецкой, что славилось своею оборонною бронею…
Она снова мечтала о настоящем женском счастье, а он…. просто метался в поисках тихой пристани…
А потом Москва опять нещадно полнилась слухами:
«Пушкин отчаянно влюблен в меньшую из сестер Гончаровых, делал предложение, ему решительно отказано – мать невесты усомнилась в благонадежности Поэта!»
Чуткою и нервною душою своею Екатерина чувствовала, что Поэт неслышно уходит, ускользает от нее, что душа его постепенно «огончаровывается» и сделать теперь она уже ничего не в силах! Она знала, что теряет Любимого человека. Теряет навсегда.
Она отпустила Пушкина восвояси. Навсегда. Она все понимала. О том, как ей было больно, можно только догадываться. Она по прежнему ревностно следила за его творчеством, заучивала наизусть все его новые строфы… Но их дороги никогда более не пересекались.
Весной 1830 года поэт, уехавший в Санкт-Петербург, через общего знакомого получил известия от Гончаровых, внушившие ему надежду. Он возвратился в Москву и вторично сделал предложение. 6 апреля 1830 года согласие на брак было получено… Ну, а дальнейшая жизнь поэта с Н. Гончаровой всем известна.
Е. Н. Ушакова же вышла замуж только после смерти поэта — за вдовца, коллежского советника Д. М. Наумова. Но, видимо, любовь к Пушкину еще продолжала жить в ее сердце, потому что однажды муж в порыве дикой ревности уничтожил браслет с зеленой яшмой и турецкой надписью, подаренный Екатерине Пушкиным, и сжег два ее личных альбома с его автографами.
Перед смертью Екатерина Николаевна позвала дочь, велела принести ей шкатулку с письмами Пушкина и, несмотря на протесты дочери, сожгла их со словами:
«Мы любили друг друга горячо, и это была наша сердечная тайна; пусть она и умрет с нами».
«Не перейди ей дорогу пустенькая красавица Гончарова, — писал писатель В. В. Вересаев, — втянувшая Пушкина в придворный плен, исковеркавшая всю его жизнь и подведшая под пистолет Дантеса, — подругою жизни Пушкина, возможно, оказалась бы Ушакова, и она сберегла бы нам Пушкина еще на многие годы»…
pushkinskij-dom.livejournal.com
Пушкин и Ушакова. Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве
Пушкин и Ушакова8 сентября 1826 года Пушкин приехал из Михайловского в Москву, где в то время находился Николай I, коронованный 22 августа. Сразу же после прибытия поэт был доставлен к императору для личной аудиенции. Беседа Николая с Пушкиным происходила с глазу на глаз. Поэту по возвращении из ссылки гарантировалось личное высочайшее покровительство и освобождение от обычной цензуры. Некоторое время Пушкин жил в Москве. Все светское и артистическое тогдашнее общество наперебой шумело о приезде Пушкина в златоглавую столицу, всяк стремился заполучить его к себе в гости, да и сам он жаждал светского блеска и толпы. Веселился от души, читал в салонах свои стихи, посещал знакомых и знакомился со всеми, кто желал того.
В московском доме старинных дворян Ушаковых Пушкин стал бывать с зимы 1826–1827 годов. Познакомился Пушкин с Ушаковыми в театре, где все лорнеты дам и девиц были направлены на «гордость русской поэзии». В семье Николая Васильевича и Софьи Андреевны Ушаковых были две дочери и сын. Родители сестер занимали видное положение в московском обществе. Они жили в большом двухэтажном доме на Пресне. Семья считалась интеллигентной. Девушки приятно музицировали и хорошо пели. В доме Ушаковых часто собирались московские литераторы и музыканты.
Вскоре Пушкин сделался там своим человеком. Он заезжал к Ушаковым часто, иногда во время дня заезжал три раза, как пишет Л.Н. Майков.
Охотно беседовал Пушкин с матерью Ушаковых и часто просил ее диктовать ему известные ей русские народные песни и повторять их напевы. Еще более находил он удовольствия в обществе ее дочерей. Обе они были красавицы, отличались живым умом и чувством изящного. Обе сестры — восторженные почитательницы Пушкина. Младшая, шестнадцатилетняя Елизавета, была влюблена в полковника Киселева, впоследствии она вышла за него замуж. Пушкин увлекся старшей, семнадцатилетней, Екатериной.
По описанию пушкиноведа П.И. Бартенева: «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые косы нависли до колен, выражение лица очень умное. Она любила заниматься литературою. Много было у нее женихов; но по молодости лет она не спешила замуж».
Зима 1826–1827 года была, может быть, самой счастливой в жизни Екатерины Ушаковой. Девушка полюбила Пушкина, поэт ответил ей взаимностью. Пушкин ездил чуть ли не всякий день, они читали стихи, слушали музыку, дурачились и заполняли бесконечными карикатурами и стихотворными подписями альбомы Екатерины и Елизаветы.
Пушкину было около тридцати лет, но он никак не мог сделать решающего шага. Что-то останавливало его, и он в самый важный момент признания отступал. Было желание, было чувство, но, видимо, подсознательный «романтический» идеал не находил опоры в окружающих его прекрасных и даже влюбленных в него девушках. На этот раз Пушкин так же остановился на полпути. Московская, вездесущая молва все сватала их, настойчиво твердила, что «русский гений уже давно сложил к ногам красавицы с пепельными косами до колен свое сердце и до свадьбы ждать остается совсем немного. Пушкин все пребывание свое в Москве только и занимался, что Ушаковой: на балах, на гуляньях, он говорил только с нею, а когда случалось, что в собрании Ушаковой нет, то Пушкин сидит весь вечер в углу, задумавшись и ничто уж не в силах развлечь его». Все ждали предложения. Она и сама, таясь от себя, ждала его.
Но в мае 1827 года Пушкин уехал в Петербург. Перед отъездом, 16 мая, он вписал в альбом Екатерины стихотворение «В отдалении от вас». А 26 мая Екатерина написала в письме к своему брату Ивану: «Он уехал в Петербург, может быть, он забудет меня… Город опустел, ужасная тоска».
В Петербурге, ледяном и гранитном, поэт не монашествовал, отнюдь. Танцевал, веселился. Увлекался фрейлиною двора Россет, сватался к Аннет Олениной. В марте 1829 года он вернулся в Москву. Встречи с Екатериной возобновились. Он привез ей из Петербурга, в качестве подарка, вместе с золотым браслетом на руку — очень тонкой работы — еще и книгу своих стихотворений. А на ней сделал значительную надпись: «Всякое даяние — благо, всякий дар совершен свыше есть. Катерине Николаевне Ушаковой от А. П. 31 сент. 1829 г. Nec femina, nec puer». («Не женщина, не дитя».) Екатерина была горда тем, что к ее скромному мнению о своих стихах Пушкин чутко прислушивался, и что-то из ее восторгов и «милых критик» на его летучие строфы западало ему в сердце.
Появившись в доме Ушаковых, Пушкин узнал, что Екатерина Николаевна помолвлена с князем Петром Долгоруковым. Пушкин знал о пороках князя Петра и приехал к отцу семейства, чтобы убедить его расстроить свадьбу дочери. Доказательства о поведении жениха, вероятно, были слишком явными, потому что старик перестал упрямиться, а Пушкин остался по-прежнему другом дома.
«Между Екатериной Николаевной и Пушкиным в этот период завязывается тесная сердечная дружба, — пишет современник, — и, наконец, после продолжительной переписки, Екатерина Ушакова соглашается выйти за него замуж».
В это время на пути поэта встает образ неприступной красавицы Натальи Гончаровой, любовь к которой поэт вскоре уже и не скрывает. Чуткою и нервною душою своею Екатерина чувствовала, видела тайными очами сердца, что поэт неслышно уходит, ускользает от нее, что душа его постепенно «огончаровывается» и сделать теперь она уже ничего не в силах. Она и не пыталась что-либо делать.
Однажды Пушкин посетил известную гадальщицу, у которой некогда бывал даже государь Александр Павлович. Пушкин не раз высказывал желание побывать у этой гадальщицы; но Ушакова постоянно отговаривала его. Однажды Пушкин пришел к Ушаковым и в разговоре сообщил, что он был у гадальщицы, которая предсказала ему, что он «умрет от своей жены». Хотя это сказано было как бы в шутку, как нелепое вранье гадальщицы, однако Ушакова взглянула на это предсказание более внимательно и объявила Пушкину, что, так как он не послушался ее и был у гадальщицы, то она сомневается в силе его любви к ней; а с другой стороны, предвещание, хотя и несбыточное, все-таки заставило бы ее постоянно думать и опасаться за себя и за жизнь человека, которого она безгранично полюбит, если сделается его женою; поэтому она и решается отказать ему для него же самого.
Последняя известная встреча Пушкина с Ушаковой относится к июню 1830 года.
Она отпустила Пушкина восвояси. Навсегда. Она все понимала. О том, как ей было больно, можно только догадываться. Она по-прежнему ревностно следила за его творчеством, заучивала наизусть все его новые строфы. Возможно, она послала ему письмо, на которое Пушкин написал «Ответ»:
Я Вас узнал, о мой оракул!
Не по узорной простоте
Сих неподписанных каракул,
Но по веселой остроте,
Но по приветствиям лукавым,
Но по насмешливости злой
И по упрекам… столь неправым,
И этой прелести живой.
С тоской невольной, с восхищеньем
Я перечитываю вас
И восклицаю с нетерпеньем:
Пора в Москву, в Москву сейчас!
Здесь город чопорный, унылый
Здесь речи — лед, сердца — гранит;
Здесь нет ни ветрености милой,
Ни муз, ни Пресни, ни харит.
А. С. Пушкин «Ответ». 1830 год. СПб.
Уже после смерти поэта Ушакова вышла замуж за вдовца, коллежского советника Дмитрия Наумова. По его требованию она уничтожила свои девические альбомы с рисунками и записями Пушкина. Золотой браслет был разломан на части, камень из него отдан ювелиру; кольцо же с камнем впоследствии намеренно «потеряно». Из остатков браслета сделали лорнет, разбитый позже Дмитрием Наумовым, припадки ревности которого были постоянны, смешны и безумны одновременно.
Малую толику душевного покоя и удовольствия она нашла в воспитании, пестовании детей своих, которых очень любила. Дети платили ей взаимной теплой привязанностью.
Перед смертью своей Екатерина Николаевна позвала к постели дочь и велела ей сжечь письма Пушкина из заветной шкатулки. Дочь умоляла ее не делать этого, но Екатерина Николаевна была непреклонна, говоря: «Мы любили друг друга горячо, это была наша сердечная тайна, пусть она и умрет с нами».
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
biography.wikireading.ru
Ушакова Елизавета Николаевна. Пушкин и 113 женщин поэта. Все любовные связи великого повесы
Ушакова Елизавета Николаевна
Елизавета Николаевна Ушакова (1810–1872) — младшая сестра Екатерины Ушаковой, жена (с 1830) приятеля Пушкина С. Д. Киселева.
Елизавета Николаевна была очень красива, отличалась живым умом и прекрасным эстетическим чувством. С рождения она страдала близорукостью, но старалась обходиться без очков. Обе сестры Ушаковы были в восторге от Пушкина, старались создавать ему хорошее настроение и соревновались с ним в остроумии. Поэт к обеим сестрам относился очень дружески, записывал в их альбомах стихи и шутки, дополняя это своими рисунками. В 1829 году именно в альбом Елизаветы Ушаковой Пушкин собственноручно записал имена женщин, которыми был ранее увлечен. Это перечисление получило название «Донжуанского списка». Вообще этот ее альбом, первоначально имевший 150 страниц, дает богатый материал для пушкинистов. В нем много записей и рисунков, сделанных лично Пушкиным, а также записей и рисунков Екатерины Ушаковой. Так, на одном из рисунков, сделанном Пушкиным после возвращения из Арзрума 20 сентября 1829 года, поэт изобразил себя на коне, с копьем в руках, в круглой шляпе и бурке. Этот рисунок был сопровожден стихотворением «Делибаш» (по-турецки «Отчаянная голова», 1829).
Записи в альбом Елизаветы Пушкин делал периодически в течение, примерно, четырех лет с 1826 по 1830 год. К сожалению, по ряду причин сохранилось только 98 (вместе с обложкой) страниц этого альбома. На этих страницах оказалось стихотворение «Вы избалованы природой» (1829).
В письме от 15 ноября 1829 года к своему другу С. Д. Киселеву, будущему мужу Елизаветы, Пушкин просил: «Кланяйся неотъемлемым нашим Ушаковым», а в письме от 14 марта 1830 года П. А. Вяземскому сообщал: «Киселев женится на Лизавете Ушаковой, и Катерина говорит, что они счастливы до гадости». Через полтора месяца, 30 апреля, Пушкин присутствовал на этом бракосочетании в качестве поручителя со стороны жениха. Примерно через год, в самом конце марта 1831 года, он писал Киселеву: «Отсылаю тебе твои книги с благодарностью. Что? Не поздравить ли тебя с наследником или наследницею?» Поздравить Киселева в это время уже было можно: 28 марта у него родился первенец — сын Павел.
Любитель пошутить Пушкин, как-то изобразил в альбоме Елизаветы ее будущую жизнь с Киселевым: она в чепчике замужней женщины, муж — в виде кота (от начальных букв его фамилии — Кис), а будущие их дети — в виде котят. Возможно, это как-то задело Киселева, который в письме 19 мая 1833 года, получив предложение Пушкина пообедать у него дома, написал: «…Я зван в семейственный круг, где на днях буду обедать; мне велено поторопиться с выбором дня, ибо барыня [Наталья Николаевна] обещает на днях же другого орангутанца произвести на свет…»
Судьбой сестер Ушаковых Пушкин продолжал интересоваться до последних дней своей жизни.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
biography.wikireading.ru
Пушкин и Ушакова | Великие истории любви
Великие истории любви 11 июля 2018, в 12:138 сентября 1826 года Пушкин приехал из Михайловского в Москву, где в то время находился Николай I, коронованный 22 августа. Сразу же после прибытия поэт был доставлен к императору для личной аудиенции. Беседа Николая с Пушкиным происходила с глазу на глаз. Поэту по возвращении из ссылки гарантировалось личное высочайшее покровительство и освобождение от обычной цензуры. Некоторое время Пушкин жил в Москве. Все светское и артистическое тогдашнее общество наперебой шумело о приезде Пушкина в златоглавую столицу, всяк стремился заполучить его к себе в гости, да и сам он жаждал светского блеска и толпы. Веселился от души, читал в салонах свои стихи, посещал знакомых и знакомился со всеми, кто желал того.
В московском доме старинных дворян Ушаковых Пушкин стал бывать с зимы 1826–1827 годов. Познакомился Пушкин с Ушаковыми в театре, где все лорнеты дам и девиц были направлены на «гордость русской поэзии». В семье Николая Васильевича и Софьи Андреевны Ушаковых были две дочери и сын. Родители сестер занимали видное положение в московском обществе. Они жили в большом двухэтажном доме на Пресне. Семья считалась интеллигентной. Девушки приятно музицировали и хорошо пели. В доме Ушаковых часто собирались московские литераторы и музыканты.
Вскоре Пушкин сделался там своим человеком. Он заезжал к Ушаковым часто, иногда во время дня заезжал три раза, как пишет Л.Н. Майков.
Охотно беседовал Пушкин с матерью Ушаковых и часто просил ее диктовать ему известные ей русские народные песни и повторять их напевы. Еще более находил он удовольствия в обществе ее дочерей. Обе они были красавицы, отличались живым умом и чувством изящного. Обе сестры — восторженные почитательницы Пушкина. Младшая, шестнадцатилетняя Елизавета, была влюблена в полковника Киселева, впоследствии она вышла за него замуж. Пушкин увлекся старшей, семнадцатилетней, Екатериной.
По описанию пушкиноведа П.И. Бартенева: «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые косы нависли до колен, выражение лица очень умное. Она любила заниматься литературою. Много было у нее женихов; но по молодости лет она не спешила замуж».
Зима 1826–1827 года была, может быть, самой счастливой в жизни Екатерины Ушаковой. Девушка полюбила Пушкина, поэт ответил ей взаимностью. Пушкин ездил чуть ли не всякий день, они читали стихи, слушали музыку, дурачились и заполняли бесконечными карикатурами и стихотворными подписями альбомы Екатерины и Елизаветы.
Пушкину было около тридцати лет, но он никак не мог сделать решающего шага. Что-то останавливало его, и он в самый важный момент признания отступал. Было желание, было чувство, но, видимо, подсознательный «романтический» идеал не находил опоры в окружающих его прекрасных и даже влюбленных в него девушках. На этот раз Пушкин так же остановился на полпути. Московская, вездесущая молва все сватала их, настойчиво твердила, что «русский гений уже давно сложил к ногам красавицы с пепельными косами до колен свое сердце и до свадьбы ждать остается совсем немного. Пушкин все пребывание свое в Москве только и занимался, что Ушаковой: на балах, на гуляньях, он говорил только с нею, а когда случалось, что в собрании Ушаковой нет, то Пушкин сидит весь вечер в углу, задумавшись и ничто уж не в силах развлечь его». Все ждали предложения. Она и сама, таясь от себя, ждала его.
Но в мае 1827 года Пушкин уехал в Петербург. Перед отъездом, 16 мая, он вписал в альбом Екатерины стихотворение «В отдалении от вас». А 26 мая Екатерина написала в письме к своему брату Ивану: «Он уехал в Петербург, может быть, он забудет меня… Город опустел, ужасная тоска».
В Петербурге, ледяном и гранитном, поэт не монашествовал, отнюдь. Танцевал, веселился. Увлекался фрейлиною двора Россет, сватался к Аннет Олениной. В марте 1829 года он вернулся в Москву. Встречи с Екатериной возобновились. Он привез ей из Петербурга, в качестве подарка, вместе с золотым браслетом на руку — очень тонкой работы — еще и книгу своих стихотворений. А на ней сделал значительную надпись: «Всякое даяние — благо, всякий дар совершен свыше есть. Катерине Николаевне Ушаковой от А. П. 31 сент. 1829 г. Nec femina, nec puer». («Не женщина, не дитя».) Екатерина была горда тем, что к ее скромному мнению о своих стихах Пушкин чутко прислушивался, и что-то из ее восторгов и «милых критик» на его летучие строфы западало ему в сердце.
Появившись в доме Ушаковых, Пушкин узнал, что Екатерина Николаевна помолвлена с князем Петром Долгоруковым. Пушкин знал о пороках князя Петра и приехал к отцу семейства, чтобы убедить его расстроить свадьбу дочери. Доказательства о поведении жениха, вероятно, были слишком явными, потому что старик перестал упрямиться, а Пушкин остался по-прежнему другом дома.
«Между Екатериной Николаевной и Пушкиным в этот период завязывается тесная сердечная дружба, — пишет современник, — и, наконец, после продолжительной переписки, Екатерина Ушакова соглашается выйти за него замуж».
В это время на пути поэта встает образ неприступной красавицы Натальи Гончаровой, любовь к которой поэт вскоре уже и не скрывает. Чуткою и нервною душою своею Екатерина чувствовала, видела тайными очами сердца, что поэт неслышно уходит, ускользает от нее, что душа его постепенно «огончаровывается» и сделать теперь она уже ничего не в силах. Она и не пыталась что-либо делать.
Однажды Пушкин посетил известную гадальщицу, у которой некогда бывал даже государь Александр Павлович. Пушкин не раз высказывал желание побывать у этой гадальщицы; но Ушакова постоянно отговаривала его. Однажды Пушкин пришел к Ушаковым и в разговоре сообщил, что он был у гадальщицы, которая предсказала ему, что он «умрет от своей жены». Хотя это сказано было как бы в шутку, как нелепое вранье гадальщицы, однако Ушакова взглянула на это предсказание более внимательно и объявила Пушкину, что, так как он не послушался ее и был у гадальщицы, то она сомневается в силе его любви к ней; а с другой стороны, предвещание, хотя и несбыточное, все-таки заставило бы ее постоянно думать и опасаться за себя и за жизнь человека, которого она безгранично полюбит, если сделается его женою; поэтому она и решается отказать ему для него же самого.
Последняя известная встреча Пушкина с Ушаковой относится к июню 1830 года.
Она отпустила Пушкина восвояси. Навсегда. Она все понимала. О том, как ей было больно, можно только догадываться. Она по-прежнему ревностно следила за его творчеством, заучивала наизусть все его новые строфы. Возможно, она послала ему письмо, на которое Пушкин написал «Ответ»:
Я Вас узнал, о мой оракул!
Не по узорной простоте
Сих неподписанных каракул,
Но по веселой остроте,
Но по приветствиям лукавым,
Но по насмешливости злой
И по упрекам… столь неправым,
И этой прелести живой.
С тоской невольной, с восхищеньем
Я перечитываю вас
И восклицаю с нетерпеньем:
Пора в Москву, в Москву сейчас!
Здесь город чопорный, унылый
Здесь речи — лед, сердца — гранит;
Здесь нет ни ветрености милой,
Ни муз, ни Пресни, ни харит.
А. С. Пушкин «Ответ». 1830 год. СПб.
Уже после смерти поэта Ушакова вышла замуж за вдовца, коллежского советника Дмитрия Наумова. По его требованию она уничтожила свои девические альбомы с рисунками и записями Пушкина. Золотой браслет был разломан на части, камень из него отдан ювелиру; кольцо же с камнем впоследствии намеренно «потеряно». Из остатков браслета сделали лорнет, разбитый позже Дмитрием Наумовым, припадки ревности которого были постоянны, смешны и безумны одновременно.
Малую толику душевного покоя и удовольствия она нашла в воспитании, пестовании детей своих, которых очень любила. Дети платили ей взаимной теплой привязанностью.
Перед смертью своей Екатерина Николаевна позвала к постели дочь и велела ей сжечь письма Пушкина из заветной шкатулки. Дочь умоляла ее не делать этого, но Екатерина Николаевна была непреклонна, говоря: «Мы любили друг друга горячо, это была наша сердечная тайна, пусть она и умрет с нами».
Автор: Пушкин и Ушаковаlyudi.org