Чарльз кэмерон: Чарльз Камерон — Прогулки по Петербургу

Чарльз Камерон — любимый архитектор императрицы, создатель парковых ансамблей и мастер галерей

Екатерининский парк, Царское Село

В этом году исполнилось 275 лет со дня рождения Чарльза Камерона, одного из любимых архитекторов Екатерины II, выдающегося мастера русского классицизма, создателя садово-парковых ансамблей императорских резиденций в Царском Селе и в Павловске.

Камеронова галерея, архитектор – Ч. Камерон, годы постройки: 1784 – 1787   

Чарльз Камерон был представителем так называемого «археологизирующего» классицизма, так как прослыл известным знатоком архитектуры древнеримских терм. По заказу Екатерины II в начале 80-х годов 18 века он воспроизвёл в Царском Селе миниатюрное подобие римских построек. Термы Камерона включают Холодные бани, изящный павильон «Агатовые комнаты», висячий сад и прогулочную колоннаду – Камеронову галерею, непревзойдённый шедевр архитектора.     

Холодная баня с Агатовыми комнатами, Екатерининский дворец    

Ощущение древности в интерьере Агатового павильона создаёт богатая отделка натуральным цветным камнем (мрамором, яшмой, ониксом) и копии античных скульптур.

Камерон был искусным мастером архитектурного декора. Созданные им в Екатерининском дворце интерьеры отличаются разнообразием использованных декоративных материалов. Агатовые комнаты были предназначены для отдыха после купания — здесь императрица проводила ранние утренние часы, занимаясь просмотром государственных документов и отвечая на письма.

Александровский парк, Царское Село. Китайская деревня, архитекторы – Ч. Камерон, А. Ринальди, годы постройки: 1790-е      

Последняя четверть 18 века ознаменовалась расцветом стиля шинуазри, или, в буквальном переводе, «китайщина». По всей Европе строили китайские пагоды, интерьеры дворцов оформлялись стилизованными под Восток картинами, а фарфоровая посуда вытесняла серебряную. Екатерина II, естественно, не осталась в стороне от модных веяний и приказала архитектору Чарльзу Камерону подготовить проект комплекса сооружений в китайском стиле. За основу была взята старинная голландская гравюра из личной коллекции императрицы.

Строительство уголка Китая в России началось спустя 10 лет, правда успели возвести лишь 10 стилизованных домиков из 18 и обсерваторию. В Китайской деревне любил жить Н. М. Карамзин. Именно здесь он работал над своим самым знаменитым трудом — «Историей государства Российского».

Павловский дворец, г. Павловск. Павловский дворец, архитектор – Ч. Камерон, годы постройки: 1782 – 1786  

12 декабря 1777 года по случаю рождения первого внука, будущего императора Александра I, Екатерина II подарила земли в долине реки Славянка, где любила охотиться, своему сыну, великому князю Павлу Петровичу. Одновременно с работами в Екатерининском дворце императрица поручила Чарльзу Камерону разработать проект резиденции наследника престола — усадьбы в селе Павловское близ Царского Села.

Любопытно, что Камерон оставался архитектором императрицы и сам в Павловском никогда не бывал. Но по его чертежам на возвышенности построили Большой дворец — воплощение палладианской загородной виллы. Екатерина II обожала архитектурное наследие итальянского зодчего Андреа Палладио, и именно Чарльз Камерон смог воссоздать его в императорских резиденциях. Правда, после 1786 года Камерон, из-за постоянных конфликтов с Павлом Петровичем, а затем и с его супругой — великой княгиней Марией Фёдоровной, отказался от работ в Павловском. В итоге, комплекс достраивал итальянец Винченцо Бренна.

Долина реки Славянки, Павловский парк. Храм Дружбы, архитектор – Ч. Камерон, годы постройки: 1781 – 1784   

Неподалёку от дворца в долине реки Славянки Чарльз Камерон создал павильон «Храм Дружбы», который стал ответным подарком Павла и его супруги Екатерине II в благодарность за эти земли. Здание возведено в псевдоантичном стиле и представляет собой ротонду, украшенную 16 дорическими колоннами. Она удостоилась самого благосклонного отзыва от Екатерины Великой, которая даже заметила, что Храм ей милее, чем самые красивые места во всей Италии. На сегодняшний день Храм Дружбы по праву считается настоящим символом Павловска, и благодаря простоте своей архитектуры является одним из самых посещаемых мест всего дворцово-паркового ансамбля, ещё одного шедевра непревзойдённого шотландского зодчего в России.

Архитектор Чарлз Камерон

Родился Чарлз Камерон в 1743 г. в обеспеченной шотландской семье.Отец будущего архитектора Вальтер Камерон был членом гильдии плотников. Лучшие мастера гильдии получали звание мастера-строителя и становились помощниками архитекторов. Это была новая профессия. Они составляли сметы, нанимали рабочих, подписывали контракты на поставку строительных материалов. Таким мастером-строителем и был Вальтер Камерон. Семья жила в Лондоне, где в те времена вовсю шла застройка новых районов.

Под руководством отца юный Чарлз семь лет изучал строительное дело, осваивал организацию строительных работ. Но Камерон-младший принял решение стать архитектором. Отец не возражал. Изучение архитектуры, как правило, начиналось с изучения ее истории, и Камерон отправился в Рим. В Англию Камерон возвратился полный впечатлений и в 1772 издал книгу «Термы римлян», которая свидетельствовала о прекрасном знании автором античного зодчества, литературы, истории и философии. Имя Камерона как теоретика стало известным не только в Англии, но и в Италии, Франции и России.
После опубликования книги Камерон семь лет прожил в Англии, но применить свои знания и способности у себя на родине не смог. Заказы поступали к хорошо известным, опытным зодчим. Камерон, мечтавший о самостоятельной работе, с радостью принял предложение приехать в Россию, где ему были обещаны исключительные условия. Россия не пугала молодого архитектора, так как в те времена в Петербурге работало много англичан и шотландцев — мастеров разных специальностей.
В начале августа 1779 г; Камерон отплыл из Англии в Россию. Петербург поразил архитектора. Он увидел просторы Невы и раскинувшийся на ее берегах современный европейский город. Повсюду велись строительные работы. Облицовывались гранитом набережные Невы и стены Петропавловской крепости. Рядом с построенным недавно Валлен-Деламотом Малым Эрмитажем возводил здание Большого Эрмитажа Фельтен. Неподалеку сооружался Мраморный дворец Ринальди. На Васильевском острове строилась Академия художеств, уже сформировалась застройка Невского проспекта до реки Фонтанки.

Целая плеяда талантливых архитекторов создавала новый облик столицы. Камерону предстояло работать рядом с ними. В России, где в ту пору сложился новый архитектурный стиль — классицизм, перед молодым зодчим открывались новые широкие возможности для творчества.
После официального приема у императрицы Камерону было поручено создать новый архитектурный ансамбль в Царском Селе. С ним был подписан контракт на три года и присвоено почетное звание архитектора ее императорского величества. Так начался новый этап творческой биографии Камерона.
Зодчему было предложено поселиться в Царском Селе, где вскоре он приступил к строительству ансамбля, примыкающего к боковому северному (Зубовскому) корпусу дворца под прямым углом. Екатерина II желала «иметь проект античного дома». В ансамбль входят Холодная баня, Агатовые комнаты, Галерея статуй (Камеронова галерея), Висячий сад и Пандус. Свой первый проект в России Камерон разработал очень быстро, но строительство ансамбля продолжалось долгих восемь лет. Большая часть работ проводилось только в летние месяцы, зимой же шла заготовка материалов. Ансамбль органично вписался в пейзаж Царскосельского парка, обогатил его художественный облик, придав ему величественность и классическую строгость. Это одно из немногих сооружений, которое до сегодняшних дней не подвергалось перестройкам.
В то же время Камерон создавал новые интерьеры в Большом Царскосельском дворце. Архитектор установил в помещениях дворца камины, и даже каминные принадлежности были выполнены по его рисункам. Вместе с Камероном работали десятки других талантливых мастеров: скульпторов, художников, декораторов, паркетчиков, и зодчий следил, чтобы люди, работавшие с ним, всегда исправно получали положенное жалование.
Работы под руководством Камерона в южной части дворца были закончены в 1784 г. Созданные им залы — Арабесковый, Лионский, Китайский и личные комнаты Екатерины II — это единый комплекс интерьеров, который был соединен с Висячим садом и Агатовым павильоном. Ансамбль Камерона обозначил границу между регулярным и пейзажными парками.
В конце XVIII века было модным увлечение китайскими мотивами, и в эти годы архитектор строит целый комплекс «китайских» сооружений в Александровском парке — Китайскую деревню и два «китайских» мостика, ведущих в нее, — Большой Китайский и Драконов.
В 1780 г. Камерон разрабатывает проект Софийского собора в Царском Селе. После показа модели собора публике архитектор обратился в совет Академии художеств с просьбой о присвоении ему звания академика, но последовал отказ. С тех пор зодчий никогда более в Академию не обращался и никакого академического звания не имел.
В 1788 г. состоялось освящение собора. А через десять лет неподалеку от него были построены казармы лейб-гвардии гусарского полка, и собор стал его полковой церковью.
Осенью 1779 г. Камерон впервые приезжает в село Павловское, подаренное Екатериной II сыну Павлу в 1777 г. Многое там напомнило ему его родную Шотландию. Здесь Камерону предстояло создать для наследника благоустроенную усадьбу. Несмотря на большую занятость, новый заказ очень его обрадовал. Здесь он увидел возможность создать единый гармоничный ансамбль с дворцом, парком и павильонами. Камерон начал с создания парка. Зодчий сразу определил место, где потом должен был быть выстроен дворец. Торжественная закладка дворца состоялась в 1782 г. Основные строительные работы закончили через год, почти два года шла отделка его залов. Она еще не была закончена, когда наследник престола с женой поселились в нем.
Отношения Камерона с царственными заказчиками не складывались. Зодчий не терпел вмешательства в свое творчество. Камерона отстраняют от работ в Павловске. Постепенно все работы передаются В. Бренне, который начинал свою карьеру в России в качестве помощника Камерона. Человек, несомненно, тоже талантливый, но более покладистый, он больше устраивал заказчиков.
С 1787 г. Камерон продолжал работы только в Царском Селе, а после смерти императрицы император Павел I тотчас же распорядился об отставке зодчего. Для Камерона это было трагедией.
Он приехал в Россию по приглашению, работал много и плодотворно, всегда добросовестно. Отставка была незаслуженной и обидной. Она лишала его не только работы, но и средств к существованию. У Камерона даже отобрали дом в Царском Селе. Оскорбленный архитектор принял решение уехать из России, но разрешения на выезд за границу не получил. Неожиданно гетман К. Г. Разумовский предложил Камерону построить для него дворец в своей резиденции в городе Батурине на Украине.
Разумовский хорошо знал работы Камерона в Царском Селе и Павловске, восхищался ими и, зная, что зодчий остался не у дел, пригласил к себе. Архитектор с радостью согласился. Уже в 1799 г. он начал строительство. На обрывистом берегу реки Камерон создал изумительную по красоте усадьбу: живописный парк, величественный дворец и ряд служебных построек. Достраивали дворец уже без участия архитектора, так как он был вновь приглашен в Петербург.
В 1799 г. работы в Павловском парке возобновились, и о Камероне снова вспомнили.
Его снова вернули на службу, поручив построить летнюю купальню и каменный мост через речку Славянку взамен деревянного. Сейчас этот мост один из лучших в Павловском парке. Позднее на устоях моста были установлены скульптуры кентавров, и мост стали называть мостом Кентавров. Здание Холодной ванны расположено неподалеку от моста.
Несмотря на то что многое из задуманного архитектору не довелось осуществить, ансамбль Павловского дворца и парка — одно из его лучших творений и совершеннейших произведений в истории русской архитектуры и мирового садово-паркового искусства.
После трудных лет, когда архитектор был незаслуженно отстранен от работ и выполнял только частные заказы, в 1802 г. Камерон получил предложение занять пост главного архитектора Адмиралтейств-коллегий. Должность эта была очень почетной. В свое время ее занимали замечательные архитекторы Д. Трезини, И. К. Коробов, С. И. Чевакинский, В. И. Баженов. Но Камерон не сразу принял это предложение. Первым делом он отправился в Кронштадт, осмотрел порт и все строения. Прославленный архитектор, создатель дворцов и изысканных интерьеров серьезно отнесся к проблемам Кронштадта. Результаты поездки он изложил в рапорте, в котором указал на удручающее положение города, не имевшего ни водопровода, ни канализации. Вместе с рапортом он представил план санитарных сооружений. Камерон был назначен на должность с возвращением всех раннее данных ему прав и преимуществ за безупречную двадцатитрехлетнюю службу. Ему была предоставлена большая квартира на первом этаже Михайловского замка.
На посту главного адмиралтейского архитектора Камерону удалось осуществить далеко не все задуманное. Многие работы были только начаты, другие остались на стадии проектирования. Самой же значительной работой Камерона в Кронштадте стал Андреевский собор, проект которого он разработал в 1804 г., а торжественная закладка состоялась 20 июня 1805 г. Церемония закладки проходила как грандиозный праздник. Была даже отчеканена золотая медаль. На празднике не было только архитектора Камерона — автора сооружения. 31 мая шестидесятидвухлетнего архитектора уведомили об отставке, его преемником стал А. Д. Захаров, которому предстояло вести строительство, внося изменения в ходе работ и уточняя проект. До сегодняшнего дня собор не сохранился.
Камерону приказали сдать все дела Захарову и немедленно освободить квартиру в Михайловском замке. Чарлз Камерон скончался в конце марта 1812 г. Его вдове была назначена пенсия.
Сейчас сооружения Чарлза Камерона всемирно известны. Они являются национальным достоянием и охраняются государством.

14 декабря. Лекция «Чарльз Камерон и палладианство в России»

 

В рамках перекрестного лекционного  проекта Государственного исторического музея и Государственного музея архитектуры им. А.В.Щусева сотрудником  Музея архитектуры, искусствоведом, специалистом в области русской архитектуры XVIII-XIX веков  Золотницкой З.В. будет прочитана лекция:

«Чарльз Камерон и палладианство в России».

Лектор расскажет об основных принципах архитектурного стиля, возникшего под влиянием  итальянского архитектора XVI века Андреа Палладио. В ходе лекции слушатели узнают,  в каком дворцово-парковом ансамбле Чарльзом Камероном он был впервые применен в России, а также, какие еще архитекторы способствовали его  распространению в русском усадебном строительстве.

Чарльз Камерон (1743-1812), шотландец по происхождению, архитектор Павловска, знаменитых царскосельских залов, галереи и Агатовых комнат, главный архитектор Адмиралтейства, был человеком необычайной судьбы, все обстоятельства которой все еще не известны исследователям. Многое в его биографии остается загадкой. Скрытность, замкнутость характера Чарльза Камерона обусловили исключительную скудость сведений о нем, а личный архив архитектора не уцелел.

Расцвет палладианства пришёлся на XVII—XVIII века. Чарльз Каммерон, приехавший  из Англии в Россию в 1779 году, применил его в России, где он приобрел особые черты, интимность и изысканную простоту.

На рубеже XIX-XX  веков возрождается интерес к палладианству, к нему вновь обращаются в усадебной архитектуре. Став предметом для размышлений зодчих-неоклассиков и, прежде всего, И.В. Жолтовского, оно неожиданно оказалось востребовано и последующей сталинской эпохой, многообразно воплотившись в «палладианской» до- и послевоенной застройке городов СССР.

Лекция состоится в 16.30 в помещении лектория, на первом этаже Главного здания Исторического музея.

Посещение лекции доступно при покупке музейного билета, который также дает право на осмотр основной экспозиции и  посещение выставки ««Английский завтрак» в России», открывшейся на прошлой неделе. Экспонаты выставки продемонстрируют бытовые  аспекты влияния культур Великобритании и России.

О лекторе: искусствовед, выпускница отделения истории и теории искусства исторического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, заведующая сектором научного отдела хранения и реставрации трехмерных объектов Государственного научно – исследовательского музея архитектуры имени А.В. Щусева. Занимается исследованием и популяризацией творчества отечественных зодчих XVIII-XIX вв. Является автором многочисленных статей и каталогов, посвященных творчеству ведущих зодчих и проблемам русской архитектуры XVIII-XIX вв. Автор ряда программных выставок Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А.В. Щусева, в число которых входят юбилейные выставки В.Баженова, О.Бове, Д.Жилярди

Камерон Чарльз. Термы римлян, их описание и изображение вместе с исправленными и дополненными реставрациями Палладио… — Москва, 1939

  

 

 

Термы римлян, их описание и изображение вместе с исправленными и дополненными реставрациями Палладио, чему предпосылается вводное предисловие, указывающее на природу настоящего труда, а также рассуждение о состоянии искусств на протяжении различных периодов Римской империи / Чарльз Камерон, архитектор ; Перевод с английского А. А. Войтов, В. К. Макаров и Е. Н. Якоби; Редакция Г. И. Котов и В. Н. Талепоровский; Комментарии В.

П. Зубов. — Москва : Издательство Всесоюзной академии архитектуры, 1939. — XIV, 112 с., 7 вкл. л. ил., план. : ил., черт., план.

 

 

ПРЕДИСЛОВИЕ.

 

После Чарльза Камерона, одного из крупнейших архитекторов России конца XVIII — начала XIX в., сохранился целый ряд замечательных архитектурных сооружений в Царском селе (ныне г. Пушкин): «Агатовые комнаты», «Холодная баня», колоннада, висячий сад, пандус, триумфальные ворота и т. д. Он построил в Павловске дворец и парковые павильоны: «Храм дружбы», «Вольер», «Колоннаду Аполлона» и много других. Он создал дворец в Батурине с величественной колоннадой греко-ионийского ордера на фасаде. Во всех творениях Камерон обнаруживает глубокое знание античной архитектуры.

 

Чарльз Камерон известен не только как крупный архитектор, но и как талантливый художник-гравёр, и как ученый исследователь римских терм. В России, однако, Камерон, как ученый архитектор-археолог, сравнительно мало известен. Сведения о его творческой деятельности в этом направлении исчерпываются краткими указаниями нескольких европейских справочников и ссылками их на «Термы римлян», изданные Камероном. Серьезных и детальных исследований в этом направлении мы не знаем.

 

Единственным источником для нас остается его книга «The Baths of the Romans».

 

К сожалению, этот замечательный труд не был известен широким кругам русских архитекторов, — более 150 лет он пролежал на полках императорских библиотек.

 

Один экземпляр этой книги был передан по повелению Николая I при учреждении Института путей сообщения (ныне Институт жел.-дор. транспорта) в его библиотеку, два экземпляра — на английском и французском языках — хранятся в библиотеке Государственного Эрмитажа.

 

В далеком прошлом только архитекторы, близко стоявшие к царскому двору, как Кваренги, Бренна, Стасов, Воронихин, Росси и др., могли непосредственно знакомиться с этой книгой.

 

Единственное упоминание об этом труде в русской дореволюционной литературе мы находим у архитектора И. А. Фомина в 1911 г. в «Исторической выставке архитектуры» (стр. 54).

 

Предлагая сейчас читателям в русском переводе книгу Камерона, мы считаем необходимым остановиться на ее значении.

 

Архитектурная книга XVIII в. служила одним из основных проводников изучения античности и пропаганды классики. К концу XVIII в. классика уже широко и глубоко внедрялась в искусство, в обстановку, в быт и т. п.

 

Кроме того, книга по архитектуре представляла самостоятельную ценность, как произведение графического искусства, так как единственным способом репродукции в то время являлась гравюра и эти издания были прекрасно оформлены.

 

Перед нами — объемистый том in folio, в кожаном переплете, размером 40×55 см, с золотым тонким тиснением на корешке. Крупная печать на хорошей, плотной бумаге. Текст — на английском и французском языках, с цитатами из подлинников по-латыни, по-итальянски и по-гречески. Несмотря на большой формат и крупную печать, то и другое настолько пропорционально, что книга не кажется громоздкой. Заставки и концовки глав гравированы на меди. Так же исполнен и весь иллюстративный материал на отдельных листах. Том содержит: 140 страниц текста; гравированный фронтиспис с портретом Андреа Палладио; гравированный лист посвящения этой книги лорду Бьют с заставкой в виде его герба; 25 иллюстраций в тексте и 75 на отдельных листах, с планами, разрезами, перспективами, плафонами, живописными, скульптурными и архитектурными фрагментами.

 

Автор этого труда — шотландец Чарльз Камерон, нашедший свою вторую родину в России, где он провел последние годы своей жизни и где он стал крупным архитектором.

 

Его жизнь полна превратностей. Это — изгнанник из Шотландии, примкнувший к лагерю претендента на английский престол, мятежного короля Чарльза-Эдуарда Стюарта. Молодой Камерон, захваченный политическими событиями, оказался сначала в Париже, затем в Риме, в кругу ближайших соратников Чарльза-Эдуарда. Здесь, долго живя в доме претендента¹, Камерон имел возможность изучить памятники античного Рима.

____________

¹ Письмо Екатерины II Гримму 7 ноября 1780 г. (об. Имп. русск. истор. общ-ва).

 

По своим интересам Камерон примыкает к лучшей передовой группе архитекторов.

 

Среди его современников, изучавших в это время классическую архитектуру (античность), были такие великие мастера и мыслители, как Винкельман, Клериссо, Пиранези, братья Адам, Чемберс, Гюбер Робер и др. Все они, протестуя против вкусов и рутины их времени, искали новые пути архитектурной мысли. Эти пути они видели в отказе от мишурности, необоснованности и нагроможденности барочных форм и в возврате к классической строгости и логике архитектурных форм античности.

 

Своим идейным вдохновителем, руководителем, общим учителем они избрали великого архитектора-мыслителя — Андреа Палладио, который в свое время тоже боролся с тенденциями барокко во имя античной красоты. Камерон в предисловии к своей книге называет Палладио глубоким, ревностным исследователем античности. Постройки, чертежи и рисунки Палладио изучались, копировались и издавались. Лорд Бэрлингтон издал в 1732 г. обмеры римских терм Палладио. Это издание видел Камерон, и оно послужило одним из главных толчков к созданию его собственной работы по исследованию терм Рима.

 

Но пытливость Камерона не остановилась даже перед пересмотром обмеров терм, исполненных Палладио. Положив их в основу своей работы, Камерон тем не менее с английским футом в руках вновь перемерил и зарисовал остатки грандиозных сооружений терм.

 

Необходимо отметить, что, приступая к осуществлению своего замысла — написать трактат о термах древних римлян, Камерон застал их в еще большем разрушении, чем Палладио, который видел их не разрозненно стоящими руинами тех или иных сооружений, а еще достаточно хорошо сохранившимися ансамблями, позволяющими воссоздать их общий план. Поэтому рисунки Палладио — это по только реализованные его обмеры в чертежах, а в значительной мере — его творчество, художественные реконструкции терм, его образы античной архитектуры.

 

То, что застал Камерон, уже не давало прямых указаний для новых композиций — реконструкции терм, и поэтому Камерону в силу необходимости оставалось принять реставрации Палладио за основу графического материала по термам Рима. В дальнейшем, сличая планы Палладио по натуре с остатками сохранившихся руин, Камерон, заметив те или иные случайные неточности в обмерах Палладио, позволял себе любовно исправлять их.

 

Действительно, судя по плану терм Тита (см. табл. VII), можно заключить, например, что ко времени Камерона, за протекшие со дня смерти Палладио годы, сохранилось сравнительно очень немногое, особенно в части надземных руин. Остатки их Камерон отметил па плане Палладио более темной тушевкой. Этот план включен Камероном в число таблиц его книги о термах, но тот же план был издан и отдельным листом. В собрании Архитектурного музея Всероссийской академии художеств имеется несколько гравированных планов, раскрашенных акварелью¹, на одном из которых (на плане терм Тита) имеется интересная пометка. С правой стороны плана сделана надпись: «Metà del Piano giusta il Cameron» («Половина плана по Камерону») и в продольном разрезе терм — «Parte della Elevatione di questo Piano fatta dal Palladio e restituita dal sig-r Cameron» («Часть разреза по этому плану, выполненная Палладио и исправленная синьором Камероном»).

____________

¹ Возможно, исполненных и изданных Камероном и раскрашенных позднее архитектором Бренна.

 

Камерон положил в основу своего иллюстративного графического материала обмеры Палладио, как своего рода единственное сохранившееся архитектурное свидетельство по планировке терм. Не ограничиваясь тщательным сличением их с натурою, он обратился и к литературным источникам по истории терм. Камерон определил по этим источникам название и назначение для каждого помещения терм, обозначенного на планах Палладио. На протяжении всего своего трактата Камерон опирается на литературные источники, основательно им проработанные и сопоставленные с сохранившимися остатками античных терм. Так, например, почерпнув в литературных источниках указание на обогреваемость помещений терм солнцем, Камерон прошел с компасом по местам расположения зданий всех исследованных им терм и, как бы в дополнение к обмерам Палладио, ориентировал планы терм по странам света. Это уже одно ставит работу Камерона в число основных, фундаментальных трудов по вопросу об архитектуре терм. До этого исследования Камерона не существовало столь полного общего исследования терм. Лорд Бэрлингтон ограничился изданием только чертежей римских терм, исполненных Палладио² (смерть Палладио прервала начатый им труд по составлению текста к своим обмерам). Поэтому Камерон уделил в своем труде большое внимание тексту.

____________

² Скамоцци в предисловии к своему изданию обмеров Палладио пишет: «Бэрлингтон имел счастье открыть обмеры Палладио в вилле Мазер, в Тревизанской области — в том великолепном доме, который создан Палладио для знаменитого мецената, патриарха Аквилеи, монсиньора Даниеле Барбаро, ученого переводчика Витрувия».

 

Читая эту книгу, написанную простым, понятным языком и украшенную цитатами древних писателей, поэтов и историков, читатель невольно подпадает под влияние рассказа Камерона. Здесь открываются исторические перспективы разрастания Рима: захватнические грабежи римлянами покоренных ими стран, расцвет Рима, а затем его упадок, расхищение и разгром архитектурного богатства империи, забвение античного Рима среди развалин.

 

Шотландец Камерон не случайно обратил свое внимание на термы.

 

Вопрос о римских банях представлял особый интерес для Англии, где уже в XVIII в. прозводились раскопки римских бань. Во времена мирового господства Рима здесь, на острове современной Великобритании, находилась римская колония, здесь стоял 20-й легион, и здесь были римские свинцово-рудные разработки.

 

Камерон в своем труде о римских банях неоднократно ссылается на примеры раскопок, произведенных в Англии.

 

Он указывает на раскопки римских бань в городке Эбчестер в Иоркшире, на раскопки в Рокстере, графстве Шерпшир и в местечке Хоп, недалеко от г. Честера.

 

Заканчивая работу, Камерон, возможно, ознакомился с руинами римских бань не только в Италии и в Англии. В тексте он приводит гравированные рисунки руин римских бань во Франции, но возможно, что он их не видел в натуре, а познакомился с ними по различным изданиям.

 

В ходе своей научно-исследовательской работы Камерон сам предпринял небольшие раскопки римских терм.

 

Камерон упоминает в одном из примечаний к своему труду, как он обратился с просьбой к папе Клименту XIII о разрешении ему, Камерону, осмотреть термы Тита, глубоко засыпанные землей. Он получил разрешение не только осмотреть руины терм, но и произвести раскопки.

 

Этот на первый взгляд незначительный факт из жизни автора становится для нас одной из существеннейших данных биографии Камерона. Сведения о его жизни и деятельности вообще чрезвычайно скудны. Мы почти ничего не знаем о нем, кроме того, что в 1772 г. он издал свой труд о римских термах, и что в 1779 г. прибыл в Россию ко двору Екатерины II. Все биографические данные о Камероне до сих пор ограничивались сведениями, заимствованными из писем Екатерины II.

 

Факт обращения Камерона с просьбой к папе Клименту XIII, рассказанный им самим, проливает значительный свет на биографию Камерона, особенно в начальный период его архитектурной деятельности.

 

Папа Климент XIII был на престоле с 1758 по 1769 г. Если мы возьмем первый год папства Климента XIII — 1758 — и допустим, что Камерону в то время, когда он по собственной инициативе обратился с просьбой к Клименту XIII и вел уже исследовательскую работу по вопросам архитектуры римских терм, было около 25—30 лет, то тем самым мы определим время его рождения. Предположить более ранний возраст Камерона в указанный момент его архитектурно-исследовательских работ было бы рискованно. Если мы допустим, что Камерон обратился к папе Клименту XIII в последний год его папства, то мы хотя и условно, но все же достаточно конкретно определим время рождения Камерона 30-ми годами XVIII столетия.

 

Итак, Камерон издает в Лондоне свой труд «Термы римлян» в 1772 г., приблизительно на сороковом году своей жизни. Он приезжает в 1779 г. в Россию уже вполне признанным, известным архитектором, пожилым человеком, около пятидесяти лет. Позднее, при Александре I, Камерон, уже в преклонных годах, был назначен архитектором Адмиралтейства. Он умер в 1812 г. около восьмидесяти лет от роду.

 

Указание Камерона на его обращение к Клименту XIII позволяет нам также с точностью до десятилетия определить время и продолжительность его работ над обмерами и изданием «Терм римлян».

 

Задолго до обращения к Клименту XIII Камерон уже рисовал, обмерял и исследовал термы. Он получил разрешение папы Климента XIII на производство раскопок «тех мест, которые могли бы быть полезными в предпринятом им описании и изображении терм, особенно бань Тита, так как они расположены на склоне холма и более других доступны». Камерону пришлось много поработать, прежде чем он проник в помещение терм. «Я был вынужден, — говорит Камерон, — сделать отверстие в стене и спуститься по веревке, а затем проползти через отверстие в другой стене», «Мне стоило большого труда проникнуть в это помещение, засыпанное землей почти до потолка» и т. д.

 

Так же, как его современники, Пиранези и Клериссо, Камерон перевоплощал руины, оживлял их, видел в них не мертвые камни, а образы античной архитектуры, полные действительной жизни и красоты.

 

Камерон одинаково глубоко чувствовал красоту античности и широко охватывал ее логику. Он сочетал в себе археолога и художника.

 

Камерон упорно и настойчиво работал над захватившей его темой. Работа не могла быть закончена в год или два, — она потребовала длительной подготовительной проработки литературно-исторического материала.

 

Параллельно шли зарисовки, обмеры, раскопки и работы, связанные с подготовкой графического материала, еще далее — исполнение подготовленного материала в офортах и гравюрах, хлопоты по его изданию.

 

В письмах Екатерины II к Гримму отмечено, что Камерон до приезда в Россию учился в Риме на античных образцах, долгие годы жил там, что он — великий рисовальщик и что он известен своим трудом об античных банях… Но еще более заслуживает внимания указание архитектора Александра Брюллова, который в своем труде «Термы Помпей» («Thermes de Pompei par A. Brulloff. Paris 1829») несколько раз цитирует Камерона, ссылаясь на его труд «Термы римлян», датированный 1753 г.¹

____________

¹ Очевидно, все же издания 1753 г. не было. Если А. Брюллов в своем сочинении о помпейских термах (A. Brulloff, Thermes de Pompei. Paris 1829) упоминает об издании книги Камерона о термах, вышедшем в Лондоне в 1753 г., то, всего вероятнее, это опечатка или недоразумение. В самом деле: Брюллов на Камерона ссылается на стр. 1, 6, 10 своего труда и только один раз (на стр. 1) указывает место и год издания. В своем распоряжении мы имели лишь фотокопию с английского текста камероновского труда. С этим текстом цитаты Брюллова не совпадают (стр. 29, 32, 35 у Брюллова вместо стр. 27, 30 и 36). Но не следует забывать, что Брюллов указывает заглавие труда по-французски; вероятно, он пользовался французским текстом издания 1772 г. Разница в пагинации слишком невелика, чтобы можно было говорить о каком-то издании, совершенно отличном от издания 1772 г.

Вместе с тем, на стр. 27—30 английского текста помещена выдержка из книги Галиани, которая не могла быть сделана раньше 1758 г. Издания 1753 г. нет ни в библиотеках СССР, ни за границей. Нет его, например, в Парижской национальной библиотеке (см. печатный каталог ее). — Прим. ред.

 

Жак-Шарль Брюнэ в своем справочнике книг и библиофилов 1860 г., говоря о роскошном в красках издании «Терм римлян» Камерона 1772 г., указывает также еще на каталог гравюр Марьетта, говоря, что последний под № 1347, «аннонсировал» (sic!) издание «Терм» Камерона: «Les thermes d’Agrippa, Néron, Titus, Vespasien, Antonin et Dioclétien», in folio, с такого рода припиской: «Il n’y a que 50 exempl. de tirés. Vend. 210 f. Il s’agit peut être d’une autre édition que celle do 1772)»².

____________

² Brunet Jacques-Charles, Manuel du libraire et de l’amateur du livres, I860, t. I, p. 1514.

 

Указание Ж.-Ш. Брюнэ позволяет предполагать, что, во-первых, действительно существовало издание труда Камерона ранее 1772 г., что многие биографы Камерона ошибочно относят приписку о тираже в 50 экземпляров к изданию 1772 г.³, и что, наконец, А. Брюллов в своих примечаниях, очевидно, ссылается именно на раннее издание. Некоторые справочники упоминают еще о третьем издании, 1775 г., экземпляров которого мы, однако, не встречали.

____________

³ И. A. Фомин, Историческая выставка архитектуры. 1911, стр. 54.

 

Таким образом, в общей сложности Камерон положил на свой труд около 20 лет. «Термы римлян» были основной работой первой половины его жизни, до приезда в Россию.

 

«Термы римлян» не только создали известность Камерону, но явились решающим моментом в его жизни, деятельности и славе. Со времени выхода в свет «Терм римлян» Камерон становится признанным мастером, с именем которого считаются и к указаниям которого уже прислушиваются. Этим трудом он вошел в плеяду великих художников XVIII в., «которая способствовала нарождению новых идеалов в искусстве и нового стиля в орнаменте и разрушению пряных и вычурных фантазий стареющего рококо»⁴. Его имя звучит рядом с именами Клериссо, Гюбер Робера, Пиранези, Чемберса, Адама, Стюарта и других его современников.

____________

⁴ А. Т., Материалы для истории царских собраний. «Старые годы», июль—сентябрь 1913 г., стр. 43.

 

Свое произведение Камерон посвятил лорду Бьют.

 

Посвящение своей книги кому-нибудь по каким-либо соображениям было общепринятым обычаем того времени. Правда, с этим обычаем уже боролись, даже высмеивали, как, например, Свифт в своей знаменитой «Сказке о бочке», но этот обычай посвящения долго еще держался. Мы знаем, что род Камеронов почти всем кланом перешел на сторону Чарльза-Эдуарда Стюарта, а после его поражения и бегства из Англии оказался вне закона. Репрессии не исключались и по отношению к Камерону. Он мог закончить свой труд в Италии, но не мог издать его в Англии. Только заступничество кого-нибудь из влиятельнейших людей Англии могло помочь Камерону вернуться на родину. Таким благожелателем по отношению к Камерону стал лорд Джон Стюарт Бьют, также шотландец по происхождению, одни из виднейших государственных деятелей, придворных «политиков» того времени, тонкий дипломат и широко образованный человек. (Он имел большое влияние на молодого короля Георга III, как его воспитатель, и на вдовствующую принцессу, как ее фаворит.) Камерон получил разрешение вернуться в Лондон и закончить свой труд. Благодаря посвящению книги лорду Бьют, книга Камерона приобрела все права на прием в Англии.

 

Книга создала репутацию Камерону и выдвинула его, как талантливого архитектора и исследователя.

 

До сих пор нет точных данных о том, строил ли Камерон что-нибудь до своего приезда в Россию. Но имя его, как архитектора, стало известным после выхода книги.

 

Бесспорно одно: успех Камерона при дворе Екатерины II был в значительной мере обусловлен его известностью архитектора-исследователя строгой античной классики.

 

7 ноября 1780 г. Екатерина II писала Гримму: «… кроме Кваренги и Тромбары, у меня есть англичанин по имени Камерон», и дальше говорила, что этот Камерон совершенно зачаровал ее образами античной архитектуры, что они обсуждали вместе постройку терм в Царском селе, с висячими садами, гротами и роскошными залами и галлереями. Камерон свои знания о римских термах сумел применить в России, создав прекраснейшее произведение архитектуры — «Термы» в Екатерининском парке.

 

Свой труд, в котором Камерон трактует о римском искусстве и который содержит литературное описание терм Рима, он озаглавил «Бани римлян». Во всех городах, где обосновались римляне, в Италии, в Англии и во Франции, всюду были термы и при них бани. Сам Камерон, касаясь происхождения терм в Италии, говорит, что римляне пользовались банями совершенно для других целей, чем греки. Греки посещали бани при гимнасиях для омовений в связи с гимнастическими упражнениями, тогда как римляне пользовались ими для горячих ванн. В Италии гимнасий был частью терм, а в Греции на бани смотрели, как на часть гимнасия. Отсюда происходит, заключает Камерон, что римляне эти здания именовали «термами», и это название впоследствии применялось ко всем общественным баням империи.

 

Тем не менее, желая заинтересовать читателя, Камерон пользуется терминологией своего века, когда более было известно понятие «баня», чем «термы». Сейчас для нас, особенно для архитекторов, наоборот, было бы более естественным рассматривать труд Камерона не по терминологии XVIII в., узко ограничительной и сводящей назначение «терм» к рамкам «бани», а по общему комплексу сооружений и построек, входящих в понятие «термы». Поэтому, сохраняя титульный лист Камерона с буквальным переводом его заглавия «Бани римлян», мы выпускаем его труд под названием «Термы римлян».

 

Это заглавие тем более уместно, что Камерон в своем трактате четко разделяет вопрос о бане в узком смысле слова, и о термах — в широком, архитектурном.

 

План трактата составлен чрезвычайно последовательно. Сначала Камерон в небольшом предисловии, «введении», широко очерчивает термы, как архитектурные памятники античного Рима; он говорит об их назначении во времена расцвета Римской империи и об использовании в последующие века, об их медленном расхищении и уничтожении, об изучении и исследовании их Палладио и, наконец, об его, Камерона, работах, охватывающих современное автору состояние руин терм.

 

Свое предисловие Камерон начинает с глубокой, верной мысли: все исследования античной архитектуры грешат одним общим недостатком — исследователи историки и искусствоведы трактуют об архитектуре не непосредственно по самим архитектурным памятникам, а по литературным источникам, по описаниям их историками и поэтами. С большим сокрушением Камерон пишет: «Вместо того чтобы непонятным местам в тексте античных авторов навязывать свои толкования, они должны были бы тщательно сверить сообщения этих писателей с руинами зданий, которые они описывают. Тогда у нас были бы доказательства вместо рассуждений и твердая уверенность вместо сомнений».

 

Мы глубоко согласны с Камероном, ибо в наше время это явление далеко еще не изжито.

 

Затем следует отдельной главой очерк «Состояние искусства в Риме», написанный живым, образным языком. В этом очерке Камерон каждую новую фазу в развитии искусств Рима объясняет политико-бытовыми факторами. Здесь он в своем аналитическом методе прямолинейно беспощаден. Он одинаково клеймит за грабеж архитектурного богатства и варваров и самих императоров Рима. Более того, он обрушивается на католическую церковь с ее религиозными обрядами и театрально-пышными церемониалами. Он резко осуждает римских пап, считая, что христиане, и в особенности «святой престол», более варварски, чем действительные варвары, разрушили Рим, строя свои соборы и базилики из материалов, добываемых путем расхищения античных построек. В этом очерке Камерон говорит о красоте и архитектуре терм, о размахе и мощности их комплексов, вмещающих целый ряд совершенно различных и по назначению и по характеру помещений. Он рассматривает термы, как основное ядро архитектурного убранства Рима, в значительной мере обогащенное и разросшееся в каждую из последующих эпох строительства, отражая тем самым характерные моменты развития архитектуры. Почти все общественные здания в той или другой мере включались в общий ансамбль застройки терм, если не в буквальном смысле комплексного решения, то по связи главных городских магистралей, акведуков и площадей. Здесь получили свое применение все виды римской архитектурной отделки и все конструктивно-технические достижения, как, например, кладка каменной облицовки на металлических скрепах, бетон, стукко, стекло, водопровод с подачей не только холодной, но и горячей воды и т. п.

 

Перед читателем этого блестящего, увлекательного исторического очерка раскрывается все величие расцвета античной архитектуры Рима и ее конец.

 

Труд Камерона был бы неполноценным, если бы он ограничился только разбором и анализом архитектурной логики художественного образа терм. В своем исследовании Камерон не только эстет XVIII в., художник-поэт, но и археолог, инженер и техник. В главе, трактующей о помещениях в римских термах, он кропотливо и обстоятельно знакомит читателя с функциями помещений «бань», рассчитанных на последовательность процедур омовения, паренья, гимнастики и массажа. Здесь же он затрагивает вопросы подогрева и подачи горячей воды в отделения терм. Камерон в этой главе приводит богатейший литературно-исторический материал, цитируя суждения по затронутым вопросам Витрувия, Плиния, Галена, Цельза, Галиани и др. И, как и в предыдущей главе, Камерон открывает перед читателем-архитектором увлекательные страницы, за которыми каждый архитектор видит архитектуру античного Рима в новом освещении. Затрагивая вопросы логичности, функциональности и техники архитектуры Рима, Камерон ставит перед архитектором ряд технико-экономических вопросов по благоустройству городов. Эта часть трактата интересна еще и тем, что в ней Камерон приводит только мнения историков и специалистов далекого прошлого, но своих выводов не делает, предоставляя это читателю. А это опять толкает читателя-архитектора на изучение античности.

 

Наконец, Камерон, после общих очерков по истории и технике терм, дает обзор отдельных терм Агриппы, Нерона, Тита, Домициана и Траяна, Каракаллы, Диоклетиана и Константина. Здесь его литературная часть интересна для нас, как материал, позволяющий затронуть ряд композиционных и технических вопросов строительства этих терм.

 

Литературные источники по исследованию терм широко проработаны Камероном и для XVIII в. не только убедительно предложены читателю, но живо, интересно пересказаны. Перевод оригиналов, приводимый Камероном, всюду очень близок к тексту подлинника.

 

Среди приводимых мнений некоторые отличаются остротой мысли. Так, обращаясь к свидетельствам отдельных авторов о римских термах, Камерон ссылается на археолога XVIII в. Ладзери, утверждавшего, что Пантеон в Риме был первоначально вестибюлем при термах Агриппы. Это предположение не вполне разделяется современными археологами. Ф. Ф. Велишевский и др. высказываются за то, что хотя Пантеон первоначально и был построен, как часть терм Агриппы, но не как вестибюль, а как лаконик. Уже во время постройки к нему был пристроен портик, и он служил храмом. В данном случае чрезвычайно существенно замечание самого Камерона, что для него не имело особой важности исследование вопроса, был ли Пантеон целиком построен Агриппой или только восстановлен. Для него имели большее значение указания целого ряда авторов на назначение Пантеона, как на одно из помещений терм Агриппы. Он приводит несколько страниц из трактата Ладзери, который утверждал, что Пантеон хотя и «ротонда», но не был храмом, а был баней с бассейном, что даже орнаменты Пантеона не религиозного характера, а одинаковы с украшениями зал во дворце Палатина, что это заметил не только он, но и другие.

 

Говоря о Пантеоне, как о части терм Агриппы, Камерон только разделял общее мнение его времени.

 

То же самое следует сказать и о его атрибуции терм Тита. Необходимо только отметить, что в XIX в. мнение некоторых археологов склонилось, на основании исследования вновь обнаруженных кирпичей и техники кладки стен, к новой гипотезе: руины терм Тита во времена Камерона были признаны частью терм Траяна.

 

Мы должны отметить, как одно из действительно положительных и присущих труду Камерона качеств, богатство и увлекательность его изложения. Он суммирует собственное впечатление от руин архитектурных памятников с описанием их поэтами и историками. В каждом отдельном случае это позволяет ему представить перед нами красивые панорамы былых архитектурных ансамблей. Например, он сообщает, что перед портиком Пантеона стояла колоссальная бронзовая статуя Агриппы на колеснице, с базальтовыми львами по обеим сторонам и урной из порфира с его прахом. В термах Антонина среди бассейна возвышался остров из мрамора с многочисленными статуями, поблизости которого находился мраморный корабль с такими же фигурами. Камерон обращал также большое внимание на указания историков и очевидцев, касающиеся конструктивных вопросов; так, говоря, например, о термах Каракаллы, он цитирует Спартиана. Спартиан рассказывает о том, как изумлялись современные ему архитекторы внутренней отделкой «солнечной комнаты», купол которой покоился на бронзовой арматуре («the vaulted ceiling was wholly supported with brass or copper»). Лучшие архитекторы, полагал Спартиан, не в силах были сделать что-либо подобное.

 

К сожалению, во времена Спартиана конструкция свода не была исследована и ясно описана, так как свод тогда еще был совершенно цел и не было нигде на нем разрушений, сквозь которые можно было бы обследовать его конструкцию. А позднее, когда свод действительно разрушился, никто не обратил на него внимания, и конструкция купола осталась невыясненной. Однако сообщение Камерона весьма ценно, так как приводит нас к выводу, что у римлян применялось не только бетонное перекрытие, но, возможно, даже по металлическим конструкциям, вновь появившимся после продолжительного забвенья в XIX в.¹

____________

¹ Толкование текста Спартиана, данное Камероном, представляет собою лишь один из вариантов расшифровок этого до сих пор остающегося темным текста. — Прим. ред.

 

Нельзя отказать Камерону в остроумной и непринужденной иронии: для характеристики какого-нибудь архитектурного решения или исторического момента он пользуется иногда неожиданно колкой цитатой из какого-либо поэта. Например, короткий, но острый удар Марциала: «Что может быть гнуснее Нерона и прекраснее нероновых терм?»

 

Камерон, сам увлеченный своей темой, сумел мастерски развернуть ее перед читателем. Интерес к его повествованию не спадает, а нарастает. Он не дает указаний в смысле рецептуры или предложений, что́ надо искать и делать в архитектуре. Повторяем, его труд нельзя поэтому ни в коем случае рассматривать, как школьное пособие. Нет, это прекрасный образец агитации за изучение античной архитектуры.

 

Нам приходится только сожалеть, что русские архитекторы были лишены возможности познакомиться ранее с трудом Камерона.

 

* * *

 

В своей книге Камерон, как автор-архитектор, очень скромно говорит о своих обмерах римских терм и вообще, как правило, почти не ссылается, за небольшими исключениями, на прилагаемые иллюстрации. Особенно это относится ко второй части книги, к альбому планов, фасадов, разрезов и архитектурных деталей римских терм.

 

Между тем, для нас эта вторая часть — сюита офортов — представляет не меньший интерес.

 

Среди гравёров XVIII в. мы встречаем имя гравёра Чарльза Камерона. К сожалению, справочники приводят очень краткие сведения о нем и опираются главным образом на участие Камерона, как гравёра, на нескольких выставках в Англии и на иллюстрировании изданной им книги «The Baths of the Romans». Отдельных листов или сюит гравюр Камерона, упоминаемых в справочниках, пока еще не удалось обнаружить в собраниях наших художественных музеев. Тем самым офорты книги Камерона приобретают для нас огромное значение, проливая свет не только на его мастерство в области гравюры и на архитектурно-художественный вкус, но и на ряд биографических моментов, касающихся его художественного образования.

 

Прежде всего мы позволим себе сделать небольшую оговорку в том смысле, что для художников и рисовальщиков XVIII в. гравирование не являлось каким-то особым искусством. Многие художники, не только XVIII в., но и нашего времени, хорошие рисовальщики карандашом, пробовали свои силы в технике гравюры, особенно в офорте. Техника офорта не представляет больших трудностей для рисовальщика, так как главное в мастерстве гравёра — штрих, линия рисунка, система тушевки — остается общим с основным характером рисунка того или другого художника.

 

Большое значение имеет, конечно, личный пример работы уже опытного мастера, так как в смысле мастерства весьма существенным является техника и сила травления и резьбы, а также и печати. В этой специфике гравюры — сочетании манеры рисунка и техники травления и печати — выявляется степень виртуозности гравёра.

 

Камерон знал технику офорта. Он мог видеть офорты Пиранези в процессе их прорисовки, травления и печати.

 

Свои наброски и рисунки Камерон, естественно, делал в манере штриховой тушевки, характерной для его времени, которая выражалась в штриховой сетке классической гравюры, в перекрестку линий по двум и даже по нескольким направлениям, в так называемую клетку. Это — общее влияние века, но для характеристики Камерона, как гравёра, более значимо влияние Пиранези. Оно сказалось в применении волнистой линии, особенно в изображении рваной, грубо тесаной поверхности камней и стволов деревьев. Короткие, но широкие волнистые штрихи позволяют глубоко травить металлическую доску без опасения образования выжженных мест на гравюре и в то же время дают возможность при печати получить сочные, сильные теневые пятна на картине и красиво изобразить фактуру зернистой поверхности надломов камня. Кроме этого, следует отметить еще одну особенность в гравюре Камерона, тоже указывающую на сильное влияние Пиранези. Не на всех офортах и не в одинаковой мере, но на многих, особенно с изображением фасадов, разрезов и перспектив терм, Камерон часто отбрасывает контурную линию и работает на сочетании или контрастности света и тени, не проводя линий, ограничивающих поверхности, а обрывая штрихи на грани освещенной плоскости.

 

Этим приемом широко пользовался Пиранези, и применение такого же приема в офортах Камерона не оставляет сомнений в прямом влиянии Пиранези на молодого Камерона.

 

Но это далеко не исчерпывает влияния творчества Пиранези на Камерона. Надо сказать, что по отношению к Камерону не так характерны даже эти отдельные технические приемы гравировки, как самый способ гравюры — офорт, и притом итальянский. Точно в подтверждение того, что Камерон не имел в юности непосредственной связи с Англией и не получил художественного образования у себя на родине, он, несмотря на расцвет в Англии техники гравюры, не воспользовался ни одним из новых способов, широко применяемых там. В то время именно его сверстники и соотечественники, английские и шотландские гравёры, довели до совершенства гравюру черной манерой, пунктиром, меццо-тинто, акватинто и лависом. Достаточно упомянуть хотя бы таких мастеров гравюры, как Мак-Арделля (1710—1765), Дж. Уатсона (1740—1790), Дж. Диксона (1730—1801), Грина (1739—1813), Томаса Уатсона (1743—1781), В. Дикинсона (1746—1823), Дж.-Рафаэля Смита (1740—1811), В. Уорда (1766—1826), Райланда, Бартолоцци и др., чтобы убедиться в справедливости этого предположения. Нельзя было, будучи в Англии, не подпасть под влияние их мастерства и, занимаясь гравюрой, не попробовать своих сил в черной или в пунктирной манере.

 

Работы Камерона в офорте позволяют нам положительно утверждать, что Камерон получил свои навыки гравёра не во Франции и не в Англии, а в Италии. Свои работы в гравюре Камерон выставил в Лондоне, сначала — в 1764 г. — на выставке Свободного общества (Free Society) и в 1772 г. — в Общество художников (Society of Artists), продемонстрировав реконструкции терм Антонина, исполненные в офортах.

 

Приступив в 70-х годах к изданию «Терм римлян», он заказал в Лондоне часть гравюр, особенно с гравировкой шрифта-текста, известным в то время профессионалам-мастерам. Точно так же, повидимому, исполнялась копировка чертежей и рисунков Палладио.

 

Благодаря этому сюита офортов «Терм римлян» получила довольно неровный по технике и мастерству характер. Есть листы с робким, беспорядочно набросанным штрихом, есть уверенно, далее жестко отчеканенные.

 

Конечно, в Италии велика была слава Пиранези; понятно поэтому, что сила и обаяние его манеры не могли не оказать влияния на архитекторов-гравёров того времени. Встречаются листы с очерченным контуром и наряду с ними — с мягким переходом от света к тени; встречаются листы с сильным влиянием Пиранези, и тут же листы со своеобразным, небрежно брошенным штрихом самого Камерона. Последнее можно видеть на одном из листов, где общая картина — архитектурный пейзаж в руинах — по первому общему впечатлению похожа на листы Пиранези. Но здесь, наряду с характерным волнистым штрихом в манере Пиранези, мы видим вертикальные прямые штрихи Камерона (см. левый край, развалины стен в тени, лист IX. Вид экседры терм Тита).

 

Сам Камерон, повидимому, относился к своим гравюрам с большой строгостью, не считая некоторые из них настолько совершенными, чтобы их подписывать. Из всей сюиты, общим числом в 100 листов (25 в тексте), он подписал следующие пять:

• 1) лист XXI — капитель и карниз дорийского ордера из терм Диоклетиана. Подпись: «С. Cameron Arch^tus fecit»;
• 2) лист XXIII — коринфский ордер из терм Диоклетиана. Подпись под левым углом офорта: «Carolus Cameron Arch^tus» и под правым: «B. Mayor Pictor fecit»¹;
• 3) лист XLVII — барельеф из терм Константина. Подпись в рамке круга: «C. Cam.»;
• 4) лист LXXI — фрагмент плафона виллы Адриана. Подпись в рамке круга: «C. Cam.»;
• 5) лист LXXII — то же, фрагмент плафона виллы Адриана. Подпись в рамке круга: «C. Cam.».

____________

¹ Барнаби Мейор — гравёр-художник, умер в 1774 г. в Лондоне.

 

Совершенно ясно также вытекает из подписи под листом посвящения лорду Бьют, что лист этот был заказан Камероном по приезде в Лондон профессионалу гравёру-резчику. Под указанным листом — подпись: «C. Hall fecit № 24. Margaret str Cavendish Square». Этот лист дает основание предполагать по характеру шрифта и росчерков, что тот же мастер гравировал вообще надписи над и под офортами Камерона, законченными в Англии.

 

Итак, отсюда можно заключить, что в основном Камерон исполнил свой труд в Италии и только по приезде в Англию, при дружеском содействии лорда Бьют, имел возможность его отпечатать, закончив некоторые доски уже в Лондоне.

 

Нельзя не отметить воспроизведения Камероном гравюр с чертежей Палладио. В основу своих исследований Камерон положил сверку чертежей Палладио с натурой, с остатками и вновь открытыми деталями римских терм; поэтому он должен был продемонстрировать свои обмеры рядом с чертежами Палладио. Это сопоставление Камерон производит разными приемами. Иногда на чертеже Палладио он изменяет только ту часть, в которой, при сличении чертежа с памятником, обнаружил небольшие неточности в деталях; в таких случаях он отмечает свои поправки более темной тушевкой. Например, лист III, где план Пантеона в прорисовке ниш и в постановке колонн, исполненный Камероном, отличается от зарисовки Палладио. Второй прием: не изменяя рисунка Палладио, Камерон вклеивает отдельными створками свои поправки (листы XIIb и XVIb), и, наконец, третий — Камерон дает самостоятельно исполненные им обмерные планы.

 

Любопытно, что при том и другом способе воспроизведения чертежей Палладио они гравированы без предварительного оборота изображения их на доске, вследствие чего отпечатки все имеют зеркальное изображение, если их сравнивать с изданием Скамоцци римских терм Палладио. Особенно это заметно на фасадах и разрезах с несимметричными формами архитектуры (см. листы IV, VI, XIII, XVII).

 

Описать все изменения, исполненные Камероном на чертежах Палладио, мы здесь считаем трудным. Мы придерживаемся ориентации Камерона: то, что дано в книге, — это то, что отвечает действительности, это то, что он видел сам, сам обмерил и зарисовал. Поэтому, когда он дает рисунок какой-нибудь капители или карниза, как, например, лист XXXV, почти буквально повторяющий лист XXII Скамоцци, это значит, что такую капитель можно было еще видеть среди руин старого Рима.

 

К сожалению, Камерон, как архитектор, свободно владеющий рисунком, мало уделяет внимания объяснению прилагаемых к трактату гравюр. Этот лаконизм — вообще одна из характернейших черт самого Камерона; она с такой же последовательностью отразилась на его проектах. Что касается его гравюр в приложении к трактату о римских банях, то здесь этот лаконизм становится иногда чрезвычайно досадным. Камерон почти не говорит в тексте о тех иллюстрациях, которыми он снабжает свой труд. Таким образом, заставки и концовки в тексте оказываются часто только украшением книги; между тем, они в большинстве случаев имеют непосредственное отношение к римским термам, и только краткое обозначение на самых иллюстрациях позволяет нам понять их назначение. Еще более лаконичны листы альбома. Если в тексте Камерон ссылается при описании терм на листы с планами этих терм в реконструкции Палладио или в собственных обмерах, то дальше, предлагая вниманию читателей целый ряд скульптурных и живописных фрагментов и даже целые композиции декора сводов, он ограничивается лишь кратким указанием на то, что они взяты из терм Константина или Тита, и т. п. Это тем более досадно, что именно эти-то листы и могли служить позднее мотивами для архитектурно-декоративных работ как самого Камерона, так и его последователей.

 

Андреа Палладио тоже не оставил записей и объяснений к своим обмерам, на что с сожалением указывает Скамоцци, когда в своем предисловии к «Термам римлян», переизданным им в 1797 г. с издания лорда Бэрлингтона (1732 г.), он писал, что «этот ученый англичанин сделал счастливую находку чертежей Палладио, но не нашел при них никаких замечаний и объяснений».

 

Пробел, оставленный Палладио и Камероном, мог бы быть в некоторой степени пополнен теми объяснениями, которые приводит Скамоцци в своем издании. Но приводимые им объяснения чертежей часто вряд ли удовлетворят современных архитекторов.

 

Вообще, к отзывам Скамоцци о труде Камерона надо относиться с некоторой осторожностью.

 

Дело в том, что Скамоцци являлся не только исследователем творчества Палладио или терм Рима, а прежде всего и главным образом — издателем. Поэтому, говоря в своем издании о труде Камерона, он с подчеркнутым уважением упоминает его имя и в то же время преднамеренно умаляет значение его труда, выставляя на первый план преимущества своего издания. Правда, он говорит в своем предисловии, что «прочел его книгу с невыразимой жадностью, надеясь найти в ней волшебную нить, которая направляла бы его на правильный путь сквозь сложный лабиринт помещений, входящих в комплекс терм», и что Камерон действительно, несмотря на трудности, встречающиеся при «выяснении истины в густых сумерках древности», составил поучительный трактат, достойный внимательного изучения, но тут же добавляет: «однако всего этого недостаточно, чтобы полно осветить настоящий вопрос», и далее, пространно говоря о форме ванны и помещении лаконика, укоряет Камерона в том, что у него встречаются «такие противоречивые мнения, по которым нельзя притти ни к какому выводу», и т. п. За всеми пышными эпитетами «достославный», «знаменитый» и «ученый» Скамоцци прикрывает свое истинное отношение к Камерону. Он настойчиво перечисляет достоинства своего издания, главным образом — полную идентичность с изданием лорда Бэрлингтона, его дешевизну, а потому и доступность широкому кругу читателей.

 

Скамоцци отбрасывал и замалчивал положительные стороны труда Камерона. Он только слегка коснулся целеустремленности Камерона в сторону изучения и исследования истории и строительства терм римлян, ставя вместо этого на первый план «переиздание» обмеров Палладио в узком смысле. Он так и говорит: «Камерону пришлось переиздать это исключительное произведение Палладио», но указывает при этом, что Камерон, желая издать его еще более роскошно, чем это было сделано лордом Бэрлингтоном, сильно увеличил свою книгу и по объему и по цене, тем самым сделав ее совершенно недоступной для массового «читателя, изучающего Андреа Палладио».

 

Таким образом, Скамоцци в критике труда Камерона как бы не замечает труда Камерона по исследованию памятников, а главное внимание уделяет чертежам А. Палладио.

 

С этим, однако, никак нельзя согласиться.

 

Труд Камерона, не говоря уже о тексте, в графической части менее всего отвечает понятию «переиздания», так как не только по формату самой книги и по подбору гравюр не повторяет издание лорда Бэрлингтона, но положительно во всех деталях дает новые. Все планы приведены с корректурой цифровых данных, согласно личным обмерам самого Камерона, все помещения снабжены специальной номенклатурой, чертежи даны в другом масштабе, в другом порядке и под другими названиями. На всех планах Камерон дает ориентацию по странам света. Так, вопреки номенклатуре лорда Бэрлингтона и Скамоцци, Камерон называет термами Веспасиана те здания, которые названы Бэрлингтоном термами Домициана и Траяна. По количеству листов Камерон далеко перешел объем изданных лордом Бэрлингтоном листов Палладио. Скамоцци имел задачей переиздать Палладио в количестве 25 чертежей, а Камерон дал 75 гравюр отдельной сюитой и 25 гравюр иллюстраций в тексте.

 

Порядок гравюр Скамоцци далеко не тот же, что у Камерона, как это можно видеть из следующего сопоставления обоих изданий:

 

 

Все это убедительно говорит не о переиздании Палладио, а о действительно самостоятельной проработке Камероном поставленного перед ним вопроса о термах римлян.

 

* * *

 

Что можно почерпнуть из богатого материала, собранного Камероном в его трактате?

 

Прежде всего — логику архитектурной планировки терм. Их четкие, правильные, строгие планы говорят о дисциплине, об организованности творческих установок древних римлян.

 

Значение выполненного Камероном труда огромно.

 

Сам Камерон, благодаря своему труду над исследованием античных терм, стал исключительнейшим мастером архитектуры, что он доказал во всех архитектурных произведениях, созданных им в России. Каждое из его произведений, — было ли это отделка «терм» в Царском селе (ныне г. Пушкин), дворца в Павловске или планировка города Софии и отдельных парковых павильонов, — каждое из них прежде всего было созвучно с античной архитектурой терм.

 

Камерон, как ученый-археолог, был последователен и точен в зарисовках памятников античного Рима, и он же, как художник-поэт, свободен и дерзок в своих интерпретациях красоты и поэтического пафоса античности.

 

Мы можем указать несколько примеров, наиболее характерных в этом отношении.

 

Так, изучая историю строительства терм Рима, Камерон во введении к своему труду обратил особое внимание на интересный период обогащения римской архитектуры за счет покоренной и порабощенной Греции. В своем творчестве, много позднее, уже в России, он подчеркнуто отобразил в композициях именно это своеобразное сочетание форм римской и греческой архитектуры. Это прекрасно выражено, например, во всем комплексе, в концепции парковой архитектуры «Агатовых комнат», «Холодной бани», и так же величественно выражено в композиции фасада дворца гр. Разумовского в Батурине, где Камерон сочетает архаику латинских арок первого этажа с ионийской колоннадой, капители которой близки капителям Эрехтейона.

 

Подметив в планировке римских терм их общепринятую обязательную ориентацию по странам света, с поворотом не фасадов, а углов зданий на юг и север, он с такой же ориентацией расположил «термы» при Екатерининском дворце в Царском селе.

 

Знакомство по литературно-историческим источникам со строительством римских терм и непосредственное изучение памятников античной архитектуры в натуре привело Камерона к освоению архитектуры римских терм в синтезе с античной скульптурой и живописью. И можно видеть, как глубоко проникло это ощущение в творчество Камерона. На всех его произведениях по архитектурному декору зданий и интерьеров помещений лежит отпечаток римского декора, будут ли это ниши со статуями на фасадах «Холодной бани», или интерьер «Агатовых комнат», или роспись сводов и потолков в «Лионской гостиной», или, наконец, расстановка тонких колонок в спальне Екатерины ІІ и развеска крупных круглых медальонов по стенам, — Камерон всюду как бы возрождает античную красоту терм. Высшим выражением такого понимания античного декора можно считать замечательную отделку «Зеленой столовой» в Екатерининском дворце.

 

Убранство интерьеров «Холодной бани» натуральными мраморами, агатом, яшмой, бронзой и другими материалами, применявшимися в римских термах, в сочетании с нежной росписью сводов также возрождает античную красоту терм.

 

Но особо надо подчеркнуть, что увлечение античной архитектурой Рима не заслонило перед Камероном громадного значения греческой архитектуры.

 

Камерон в России один из первых раскрыл в своих постройках красоту и величие «простоты» античной классики Греции. Первое, что он создал здесь, был «Храм дружбы» в Павловске — этот чудеснейший памятник классической архитектуры (1782 г.).

 

Влияние работ Камерона сказывается на творчестве ближайших к нему сотрудников и архитекторов, непосредственно соприкасавшихся с ним на поприще архитектуры в Царском селе и в Павловске, — на произведениях Воронихина, Стасова и других русских архитекторов.

 

«Термы римлян» затрагивали также вопросы о планировке городов: только город, который в какой-либо степени отражает широту композиции античного Рима, с его площадями, триумфальными воротами, театрами и термами, по представлению целого ряда архитектурных школ того времени, мог называться городом. Этот взгляд мы находим у многих авторов.

 

К. Росси — ученик Бренна и помощник Камерона — во всех своих композициях охватывает широкие ансамбли города и каждую свою постройку делает исходным моментом своих новых, но цельных по замыслу и архитектурной композиции планировок. Так были решены Михайловский дворец с выходом на Невский проспект, Александринский театр с Чернышевской площадью, Главный штаб и Арка, Синод и Сенат с перспективой Галерной улицы и т. п. Даже в последующее время интерес к римским термам не угасает. А. Брюллов не только исследует и обмеряет помпейские бани, но строит в Петербурге ряд зданий в духе античной архитектуры.

 

Трактат Камерона мог и должен был стать настольной книгой архитектора — мыслителя и художника, как в прошлом, так особенно теперь, именно в наше время, поставившее перед нами большие и серьезные задачи по усвоению и переработке классического наследия.

 

Пользуюсь случаем принести благодарность группе сотрудников Государственного Эрмитажа в составе А. А. Войтова, О. В. Лавровой, В. К. Макарова и Е. Н. Якоби за проделанную ими работу по переводу и за ценные указания и сведения.

 

В. Н. ТАЛЕПОРОВСКИЙ

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Ванны и ванное кресло. Инструменты, употреблявшиеся в банях.

 

 

Обилие объемистых сочинении о римских древностях, казалось бы, заставляет думать, что тема эта узко исчерпана. Однако надо сознаться, что до последнего времени нам приходилось довольствоваться самыми поверхностными и неточными сообщениями тех писателей, от которых мы вправе были ожидать полнейшей осведомленности.

 

Какой бы ни проливали свет кропотливые исследования этих ученых и как бы мы ни были склонны превозносить их за собранные ими материалы, надо все же признать, что труды их нашли бы себе лучшее применение, если бы они, прежде чем вступить на столь обширное поприще, как толкование античности, добавили к своим книжным познаниям также и надлежащее знание самой архитектуры. Вместо того, чтобы подгонять темные места в тексте античных авторов к своим собственным натянутым толкованиям, они должны были бы тщательно сверить сообщения этих писателей с развалинами тех зданий, которые они намереваются описывать; тогда мы располагали бы доказательствами вместо рассуждений и имели бы уверенность вместо сомнения.

 

Трактуя захватывающий наше внимание предмет, мы склонны отвлекаться идеями, которые с первого взгляда кажутся естественно вытекающими из существа вопроса, но при более глубоком рассмотрении должны быть отброшены, как не относящиеся к данному предмету. Вследствие этого писатель часто должен ставить себя на место непредубежденного читателя для того, чтобы по возможности избежать предвзятых мнений и пристрастия, иногда овладевающих им, хотя бы и против его воли. Легко убедиться, что эта предосторожность особенно необходима в данном случае, если мы примем во внимание, насколько разнообразно было во времена римских императоров назначение бань, приспособлявшихся при тогдашней роскоши для удовольствия и удобства. Эти здания заслуженно считаются в числе самых замечательных творений римлян как по своим огромным размерам, давшим повод некоторым писателям восхвалять их в самых необузданных выражениях, так и потому, что они были воздвигнуты в самый цветущий период империи правителями, которые из честолюбия старались превзойти своих предшественников, а из желания снискать привязанность народа, для пользования которого эти здания предназначались, стремились проявить при их сооружении все свое величие.

 

Храмы были предназначены только для религиозных обрядов и церемоний; театры, амфитеатры, базилики и прочие сооружения имели каждое в отдельности свое определенное, особое назначение; в банях же все это, повидимому, было объединено. Помимо поражающего количества помещений и всего прочего, необходимого для бани, там находились просторные залы и портики для прогулок, с экседрами и сиденьями для собраний философов; туда же были перенесены самые большие библиотеки города, а в обширных помещениях народу показывались театральные зрелища и бои гладиаторов.

 

С такой всеобъемлющей шириной замысла мы столь часто встречаемся в истории этих сооружений, что с трудом можно удержаться от желания изучить каждую часть в отдельности, т. е. предпринять попытку, которая вовсе не отвечала бы задачам настоящего труда.

 

Но, остерегаясь такого разбрасывания, мы должны в то же время позаботиться о том, чтобы не впасть в противоположную крайность. Так, для читателя может оказаться поучительным и интересным, если мы сопроводим описание бань историей развития архитектуры у римлян, придерживаясь хронологического порядка, начиная от эпохи, когда у них зародилась роскошь, и кончая эпохой упадка. В это исследование, относящееся скорее к истории самого города Рима и испытанным им переворотам, чем к его обитателям, введены выдержки из древних авторов, могущие осветить строительные методы или дать представление о великолепии римлян в общественной жизни и их изящной утонченности в частном быту.

 

Здесь можно отметить, что нет другой такой отрасли изящной литературы, которая сильнее привлекала бы внимание и возбуждала любопытство человечества, чем та, которая имеет своим предметом превратности судеб великих и могущественных народов. Мы невольно поражаемся величию Афин¹, красоте зданий, воздвигнутых Периклом, и тем возвышенным понятиям о свободе и независимости, которые он внушал афинянам и о которых говорят нам современные ему писатели. Но какое представление о героических подвигах своих предков может дать народ, быт и нравы которого совершенно изменились, от законов и образа правления которого не осталось и следа, язык которого почти утрачен вследствие смешения с языками невежественных варваров? Таково положение этой некогда процветавшей страны, и те сведения, которые мы могли бы получить путем тщательного исследования существующего ее состояния, были бы сравнительно ничтожны, если бы не сохранилось великолепных сооружений рассматриваемой эпохи, представляющих собой самый лучший и существенный комментарий к словам историка. Поэтому мы рассматриваем историю империи и развитие искусства с единой точки зрения; общественные памятники и надписи исследуются нами с особенным вниманием потому, что они в меньшей мере подвержены изменению или порче, чем недостоверные традиции или рукописи.

____________

¹ «В одном этом городе Аттики красноречие цвело много лет, и более пышно, чем во всей Греции» (Веллей Патеркул, І, 18).

 

Нынешнее состояние Рима немногим лучше состояния Афин. И здесь мы вынуждены прибегать к тем же источникам, но и они исчезнут, если не будут приняты вовремя соответствующие меры; в скором времени, пожалуй, будет напрасным искать некоторые памятники, которые до сих пор еще устояли против разрушительного воздействия гражданских и религиозных смут. Разве не печально, что даже в XVI столетии, когда Рим снова стал центром учености, а его властители — покровителями искусства, многие старинные здания, в особенности бани, были обезображены; суеверие первых христиан отвергло украшения их как мирскую суетность, невежество последующих веков сочло их бесполезными, теперь же они были сняты либо для поддержания роскоши частных лиц, либо для увековечения памяти властелинов, не стыдившихся разрушать произведения императоров, сравняться с которыми они не имели никакой надежды. Так обращались с остатками античности, к которым римляне в течение многих веков относились как к высокочтимым памятникам величия и великолепия их предков.

 

 

Лаконик в Помпеях.

 

 

В те времена, о которых идет речь, большой помехой в развитии искусств была любовь к новшествам, доходившая до того, что художник легче достигал популярности, следуя причудам своей собственной фантазии, чем руководствуясь чистыми и подлинными образцами искусства, которые он провозглашал, однако, источниками своего мастерства. Правда, люди, впервые навязавшие миру этот ложный вкус, обладали действительными заслугами и способностями; по достоинству достигнув величайшей славы в живописи и скульптуре, они заслужили своими новшествами в архитектуре то безотчетное уважение и доверие, на которые в те времена мог рассчитывать талант, выдающийся среди своих соотечественников превосходством своих познаний. Отсюда эти странные и фантастические композиции, которые встречаются в огромном количестве именно там, где более всего процветало искусство; отсюда и эта толпа подражателей, которые, под впечатлением славы своих учителей, в этом отношении по меньшей мере незаслуженной, низвели архитектуру до такого состояния путаницы и испорченности, какое можно сравнить разве только с варварством готики, ими же самими презираемой.

 

Однако не было недостатка и в рассудительных людях, которые хотя и находились сначала под тем же влиянием, но все же не настолько сбились с пути, чтобы предпочесть эту обманчивую видимость совершенства подлинной и существенной красоте греческой и римской архитектуры, когда эта архитектура была принесена к ним в своем настоящем виде; они восстановили старый, верный метод строительства, единогласно ставя на первое место среди новых архитекторов Палладио. Этот точный и усердный исследователь античности, повидимому, нашел, что бани особенно заслуживают внимания; правда, он не успел издать исследование о них, уже подготовленное и обещанное им в книге об архитектуре; но по рисункам, оставшимся после его смерти, к счастью найденным и опубликованным покойным лордом Берлингтоном, видно, что он исследовал их с необычайной тщательностью и вниманием, не только изучая и обмеряя планы, фасады и разрезы в том виде, как они сохранились в его время, но и дополняя и восстанавливая их, чтобы показать, какими они были раньше. И то и другое исполнено с такой точностью и полнотой, что эта книга, подобно тому как она является основанием и фундаментом настоящего труда, должна будет лечь в основу труда и всякого будущего автора, трактующего этот предмет. Произведение Палладио, которое не было им окончательно выправлено, дошло до нас в очень несовершенном виде. То, что теперь предлагается читателям, имеет целью пополнить этот недостаток: описанные им здания снова обмерены и незамеченные им ошибки исправлены. Фасады и разрезы бань, представленные Палладио в их первоначальном неповрежденном состоянии, даны здесь в том разрушенном виде, в котором они находятся ныне, с точных рисунков, сделанных на месте, или с лучших обмеров этих зданий, изданных во времена Палладио. Таким образом, сравнивая реставрации Палладио с источниками, послужившими основанием для них, читатель будет в состоянии судить о степени доверия, которого эти реставрации заслуживают.

 

 

План и разрез церкви Санта Мариа Маджоре близ Ночеры, бывшей ранее римской баней. Колонны имеют в диаметре около двух футов; некоторые — из чиполинского мрамора, прочие — из алебастра, гранита и мрамора Порта Санта. Масштаб в футах.

 

[СОДЕРЖАНИЕ]

 

Предисловие.. ІІІ

 

Термы римлян, их описание и изображение вместе с исправленными и дополненными реставрациями Палладио, чему предпосылается вводное предисловие, указывающее на природу настоящего труда, а также рассуждение о состоянии искусств на протяжении различных периодов Римской империи. Чарльз Камерон, архитектор.. 1

Введение.. 1

Состояние искусств со времени их появления в Риме до падения Империи.. 3

Глава І. О помещениях, относящихся к баням.. 12

Глава ІІ. О банях римлян при императорах.. 19

Глава ІІІ. О банях Агриппы.. 22

Глава IV. О банях Нерона.. 26

Глава V. О банях Тита.. 28

Глава VІ. О банях Домициана и Траяна.. 30

Глава VІІ. О банях Каракаллы.. 32

Глава VІІІ. Бани Диоклетиана.. 35

Глава IX. О банях Константина.. 37

Таблицы

 

Комментарии и указатель.. 91

 

Примеры страниц

  

 

 

 

  

 

 

 

 

 

Тайны Чарльза Камерона. Повести каменных горожан [Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга]

Тайны Чарльза Камерона

Чарльз Камерон прибыл в Россию в 1779 году по личному приглашению императрицы Екатерины II и при содействии адмирала С. К. Грейга, шотландца по происхождению. Государыне понравилась книга архитектора о римских термах. Архитектор привез и помощников А. Менеласа и В. Хейстли. Последний стал мостостроителем, а вот Адам Менелас впоследствии и сам прославился постройками в Царском Селе. Контракт поначалу подписали на три года, но вышло так, что Камерон остался в России на всю жизнь.

Сам Чарльз Камерон оказался не только великолепным архитектором, образованнейшим искусствоведом, но даже знатоком садово-паркового хозяйства — мастером ландшафтной планировки. Во многом английские парки Царского Села обязаны своей красотой его трудам, а Павловск — целиком его заслуга.

Именно в это время будущий император Павел I, фактически заточенный своей матерью Екатериной Великой в Павловске, увлекся масонством. «В его окружении были масоны разных обрядов — шведского, немецкого, английского. Но английское, или голубое, масонство является лишь первой ступенью более секретного — шотландского, красного. Эта ветвь ордена претендует на особую древность и знание сокровенных тайн. В ней 33 степени посвящения, называемых градусами. Первые три соответствуют голубому масонству, затем идут степени красного. Далее — еще более тайные градусы черного и, наконец, белого масонства. Высшая, тридцать третья степень — „Верховный инспектор“. Он курирует все ложи в стране или двух-трех странах, не входя ни в одну из них. Однако надзирает за их деятельностью с правом открыть или закрыть любую ложу. В 1717 году сразу четыре ложи объединились в Лондоне. Затем они появились по всей Европе. Многие масоны считают, что их знания восходят к шотландской ветви рыцарского ордена тамплиеров, а основы традиции восходят к жрецам Египта. Уже в 1730-е годы ложи действовали в России, а их первым „Верховным инспектором“ долго был шотландец Джеймс Кейт[52]. Будучи офицером на русской службе, он курировал ложи в России и Пруссии»[53].

А причем тут архитектура, Чарльз Камерон и декоративная скульптура, коей посвящена эта книга? Не спешите. «Пока что доподлинно не известны имена следующих „Верховных инспекторов“». Многое указывает на Ч. Камерона, хотя его степень посвящения не установлена. Особая символика внесена архитектором в генеральный план Павловского парка — район Большая Звезда напоминает пятиугольник, район Старая Сильвия — глаз с расходящимися лучами. Это символ всевидящего ока Великого архитектора Вселенной — универсального божества в масонстве. Ныне в Павловске не увидеть весь треугольник с «глазом» Старой Сильвии. Видны лишь две вершины — центр Большой Звезды и Круг белых берез. Но старые военно-топографические планы показывают — третьей вершиной был застроенный ныне участок, где планировали разместить царский зверинец, переведенный затем в Гатчину. Однако дело вовсе не в предполагаемом высоком положении Камерона в масонстве шотландского обряда. Что здесь такого? Ведь именно в Британии в среде архитекторов окрепло это движение, бывшее в XVIII веке модным и в России. Так, масонами были екатерининский министр иностранных дел Никита Панин и посол в Лондоне граф Семен Воронцов. (Большинство англичан и шотландцев на русской службе — Гейги, Кейты и др. — Б. А.) Важнее другое — вот первая тайна Камерона.

Его считали и до сих пор в некоторых публикациях называют аристократом по происхождению. Но историки доказали, что Камерон не был представителем знатного шотландского рода. Он родился в семье лондонского строительного подрядчика, всего лишь однофамильца шотландских аристократов. В 1760 году Чарльз был принят в ученики к своему же отцу. Согласно цеховой традиции в ученики брали семнадцатилетних юношей, поэтому дата рождения Чарльза — 1743 год, а не 1734-й, как считали, стало быть «старик Камерон» приехал в Россию в возрасте Д. Трезини — 31 года. Со своим однофамильцем-аристократом Камерон познакомился, когда находился в Италии на стажировке. Из Италии Чарльз вывез до 500 медных гравюр, посвященных античной архитектуре. Вряд ли вывезенная коллекция была приобретена им лишь на свои средства — не исключена помощь масонской ложи.

^{Сампсониевский собор}

Случилось так, что его отец разорился и продал коллекцию Чарльза в счет погашения долгов. Неожиданно для патриархальной семьи шотландского корня Чарльз подал на отца в суд. Факт немыслимый и рождающий сомнения даже в том, а был ли это его родной отец? Сие теперь уже трудно установить. Во всяком случае, после тяжбы Чарльз охотно принял приглашение от Екатерины II, считавшей его дворянином и якобитом. Выходит, Камерон в России в течение многих лет сознательно или невольно выдавал себя за другого? Зачем? Непонятно. Возможно, когда-нибудь раскроется эта тайна выдающегося мастера, образованнейшего, умнейшего и весьма загадочного человека своего времени. Даже внешность его была необычной и запоминающейся: рыжеватые волосы, нос с горбинкой, проницательный взгляд. Говорили, что обликом и скрытностью он отчасти напоминал Леонардо да Винчи.

Наряду с работами в Павловске Камерон проектировал Китайскую деревню в Царском Селе. Мало кто знает, что в ней должна была располагаться обсерватория, ведь масоны интересовались астрономией. Сын покровителя Камерона адмирала Самуила Карловича Грейга (1736–1788)[54], также ставший адмиралом русского флота, А. С. Грейг (1775–1845)[55] много лет спустя курировал строительство Пулковской обсерватории. «В ней астроном Струве впервые измерил расстояние до Веги — около 26 световых лет. Интересно, что почти на таком же расстоянии от нас находится одна из звезд Ориона, почитаемого в высших масонских кругах. Именно ее положение на небосводе проецируется в плане Павловского парка на Пиль-башню, а в плане царскосельских парков — на Китайскую пагоду.

Звездный узор в планах царскосельских парков касается только тех объектов, которые проектировали Камерон и его ученик Менелас. Однако последний, создавая уже при Александре I часовню Шапель, Белую Башню, Арсенал и находящиеся за границами парков Египетские ворота, выстроил из них весьма любимые масонами равнобедренные треугольники»[56].

Масонских знаков в питерской архитектуре и в декоративном убранстве зданий хватает. Нет-нет да и мелькнет на фасаде масонский треугольник, циркуль, пирамида или мастерок. И все же при достаточной распространенности масонская символика лицо нашего города не определяла.

Да и государь император Павел Петрович (трагическая личность на российском троне — совершенно несоответствующая той исторической карикатуре, которую зачастую все еще преподносят зрителям и читателям СМИ) довольно быстро масонство разглядел и с масонами «разобрался»[57]. Что ему и не простили.

Существует легенда, согласно которой в Павловском парке Камерон повстречал двух, как бы мы сказали сегодня, мальчиков из «неблагополучных семей», подружился с ними и стал преподавать им историю искусств. Один из подростков, «забытый» матерью-балериной, будущий замечательный архитектор Карло Росси, второй — будущий император Александр I.

Даже если это всего лишь легенда — она мне очень нравится! Что же касается камероновых загадок и собственно главного предмета нашего разговора — маскаронов, то Камерона можно считать родоначальником, первым автором тех тайн и загадок, что таят эти создания мастеров вот уже третье столетие. Он поместил первые в современном понимании маскароны на пандусе Камероновой галереи и многое в них зашифровал. Его тайны пали на благодатную почву — такой нивой взращивания легенд стало царствование государя Павла Петровича, которое, несмотря на краткость, стало яркой и романтично-трагической страницей и в истории, и в архитектуре, где целый период и целый стиль получили название Павловского классицизма.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Чарльз Камерон

Каждый год тысячи людей встречаются с одним из лучших произведений зодчего — галереей Екатери­нинского дворца в городе Пушкине (бывшем Царском Селе), названной в честь создателя «Камероновой». В памяти остается образ необычной изящной по­стройки, которая как бы одновременно принадлежит и дворцу и парку. Архитектор сумел соединить гра­цию с монументальностью, легкость с впечатлением устойчивости.

Многих поэтов вдохновляли произведения Камеро­на. Особое место в творчестве зодчего занимает Пав­ловск. Если в других произведениях он следовал замыслам своих предшественников, то честь создания Павловска целиком принадлежит Камерону. Его ру­ка чувствуется во всех частях дворца и парка, не­смотря на то, что после опалы и смерти Камерона в Павловске работали многие архитекторы. Камерон построил еще несколько парковых павильонов, со­здал превосходные интерьеры в Царском Селе (Пуш­кине). Им были сделаны проекты Батуринского двор­ца графа Разумовского и других построек. Работы Камерона стоят в ряду лучших произведений русско­го классицизма.

Долгое время ранний период биографии Камерона был неясен для исследователей. В середине 30-х го­дов крупным историком архитектуры В. Н. Талепоровским была создана версия, впервые показавшая целостную картину молодости Камерона. По мнению Талепоровского, он был аристократом, потомком одного из старейших шотландских родов, ближайшим соратником Чарльза-Эдуарда Стюарта, претендента на английский престол. Значение труда этого исследователя для изучения творчества Ка­мерона огромно. В заключении его книги чувствуется уверенность и удовлетворение проделанной работой. Но неожиданно для читателя там появляется стран­ная фраза:

«Инкогнито Чарльза Камерона, создан­ное им самим и так ревниво оберегаемое временем, должно быть в конце концов раскрыто».

Что же заставило серьезного исследователя, посвя­тившего большую часть жизни изучению творчества Камерона, усомниться в верности своих мыслей, оста­вить потомкам решение проблем, занимавших его в течение нескольких десятилетий? Не вдаваясь в под­робности, интересные лишь для историка, обратимся к одному эпизоду, который может пролить свет на причины сомнений Талепоровского. Он, безусловно, знал, что, по английским данным, политический дея­тель Чарльз Камерон, отождествляемый Талепоров­ским с архитектором Камероном, умер задолго до появления последнего в России: в 1760 году по до­роге в Глазго при невыясненных обстоятельствах. Из этого делался вывод, что Камерон, возможно, не умер, а уехал в Россию.

Однако сведений о том, что эти два Камерона на самом деле одно лицо, у нас нет. Документы не да­ют веских оснований сомневаться, что Чарльз Каме­рон — военачальник, мятежник, воспитанник претен­дента на английский престол — действительно умер в 1760 году. Кто же тогда был знаменитым русским архитектором? Трудно утверждать, что какой-то чело­век, узнав от умирающего историю его жизни, спустя 19 лет уехал в Россию и выдавал себя в Петербурге за аристократа-эмигранта, чтобы найти применение своим блестящим архитектурным способностям и эн­циклопедическим знаниям. Остается предположить, что во второй половине XVIII века в Англии жили два человека, носившие фамилию и имя «Чарльз Ка­мерон». Недавно автору данной статьи удалось най­ти в Ленинской библиотеке документы, подтверж­дающие это. Оказалось, что те люди были знакомы и уважали друг друга.

Сегодня мы впервые можем с достаточной уверен­ностью назвать дату рождения архитектора Камеро­на и рассказать о его происхождении. В английских архивах исследователем Изобел Рай были найдены материалы, которые в сопоставлении с данными, имеющимися в нашей стране, способны раскрыть ин­когнито Чарльза Камерона. Он не был аристокра­том, никогда не ездил в Шотландию, не воспитывал­ся в Риме, не был военачальником или мятежником. Чарльз Камерон был сыном плотника, но не рядово­го мастера, а подрядчика, члена знаменитого в то время в Лондоне ремесленного цеха, сохранившего средневековые традиции и названия. Его отца звали Уолтер. Но почему эти данные были найдены лишь в наши дни, а не раньше? Если прежде материалы о Камероне искали в тех архивах, куда могли попасть документы, связанные с его архитектурной деятель­ностью, то теперь круг поисков был расширен. Мно­гие ценные сведения получены… из старых дел анг­лийского налогового ведомства, а также из архива цеха плотников.

И. Рай удалось выяснить, что Чарльз был в 1760 году официально зачислен учеником к своему отцу Уолтеру Камерону. У цеха плотников существо­вала традиция заканчивать семилетнее обучение своих будущих членов, когда им исполнится 24 года. Бла­годаря этому появилась возможность определить год рождения Камерона. Итак, Чарльз Камерон родился в 1743 году, а не в 1728-м, как предполагалось до по­следнего времени. Конечно, эти расчеты приблизи­тельны. Но, во всяком случае, они позволяют с большей вероятностью отнести время рождения Ка­мерона к началу 40-х годов XVIII столетия.

Учеба в цехе плотников не пришлась по душе Ка­мерону. Куда больше ему нравилось работать в мас­терской главы цеха плотников Исаака Вэара. Там он был не столяром, плотником или краснодеревщи­ком, а рисовальщиком. Крупный практик и теоретик архитектуры того времени Исаак Веар заметил гра­фические способности юноши. В 1765 году он при­влек Камерона к работе над гравюрами для переиз­дания книги известного мецената лорда Барлингтона.

Интереснейшая фигура — Ричард Барлингтон! Он дважды имел право на титул графа. Громоздкий список высоких должностей, которые он занимал в правительстве, можно заменить лаконичным совре­менным словом — «министр». Для нас интересно, по­жалуй, даже не то, что Барлингтон был хорошим ар­хитектором. Важнее, что он был основоположником того направления в английском классицизме, выра­жением которого впоследствии стало творчество и Камерона. Отличительной чертой этого течения яви­лось глубокое изучение и знание архитектуры антич­ности и итальянского Возрождения.

Весной 1767 года Камерон понял, что его не мо­жет удовлетворить ни учеба в цехе плотников, ни техническая доработка иллюстраций к чужим трак­татам. Он порывает с цехом плотников и решает стать архитектором. Камерон задумывает книгу, посвящен­ную архитектуре Древнего Рима, и уезжает в Италию.

Но только ли возможность собрать материал для книги привлекала Камерона? Конечно, нет.

Рим в конце XVIII века был центром художе­ственной мысли. Архитекторы, рисовальщики, гра­веры, живописцы разных национальностей, уже зна­менитые или совсем юные, образовали буйную, вос­торженную часть римского населения. Они жили, встречаясь и споря; остро чувствовали новые веяния искусства. Именно здесь суждено было сформировать­ся принципам нового искусства будущих десятиле­тий. Художественное наследие Древнего Рима обиль­но питало воображение. Произведения античной куль­туры можно было увидеть в Ватикане, в частных коллекциях, но самый живой интерес вызывали но­вые статуи, архитектурные детали, извлекаемые из-под земли в ходе раскопок.

В Риме начинается архитектурная биография Чарльза Камерона. Здесь он сумел проникнуть в тайны античного искусства. Сила таланта сделала его не подражателем, но новатором, смелость которого в переосмыслении классического наследия не превзойде­на. Уверенность Камерона в своих силах основыва­лась на проникновенном чувстве и опыте, приобретен­ном бесчисленными зарисовками, обмерами и даже археологическими изысканиями.

В Риме произошла знаменательная для Камерона встреча. Он познакомился с Шарлем Луи Клериссо, французским архитектором, рисовальщиком, антиква­ром, опытным педагогом. В 70-х годах Клериссо де­лал проект «античного дома» для русской императри­цы. Но проект стоил чрезмерно дорого, и Екатери­на II отказалась от услуг Клериссо. Вскоре после этого в Петербург приехал Камерон, которому и бы­ло поручено переработать проект. Не был ли Клерис­со человеком, с которым связан приезд Камерона в Россию? В возрасте 36 лет он приезжает в Петербург. Нам остается ответить на вопрос, почему Камерон скрывал происхождение и прошлое. Екатерина II ста­ралась превзойти европейские дворцы не только блеском балов и красотой построек, но и собранием у себя знаменитых модных или просто заниматель­ных личностей, которых только можно было заполу­чить в Петербург. Императрица принимала великого философа Дени Дидро и не возражала против приез­да знаменитого шарлатана графа Калиостро.

Камерон скрывал свое незнатное происхождение, выдавал себя за аристократа-эмигранта для того, что­бы заинтересовать Екатерину II, представиться зага­дочным, респектабельным и изящным. Он сумел про­извести нужное впечатление, выдав себя за отпрыс­ка знатной фамилии, о которой было в то время мно­го разговоров. Клан Камеронов прославила романти­ческими похождениями мисс Дженни. Она участвова­ла во главе собственных войск в битве при Гленофане, была возлюбленной претендента на английский престол. Памфлеты о ней были широко распростране­ны в Лондоне. Возможно, из них Камерон и получил сведения, нужные для того, чтобы рассказать Екате­рине II о своих знатных однофамильцах. Рассказ его привел в восторг императрицу. Она писала барону Гримму:

«В настоящее время я увлечена мистером Камероном, архитектором, шотландцем по происхож­дению, якобистом (то есть приверженцем Стюартов, короля Якова. — Ред.) и по убеждениям и по при­роде… Это голова, голова, вызывающая во­ображение…»

В Петербург Камерон приехал в 1779 году по приглашению Екатерины II. Камерон остается в Петербурге. Именно в России суждено было ему возводить дворцы и разбивать парки. Творчество Камерона неотделимо от русской культуры XVIII века. Значение его как одного из основоположников русского классицизма чрезвычайно велико.

Императрица, восхищённая его познаниями и декоративным искусством зодчего, стала давать ему многие поручения по украшению Царскосельской резиденции. Увлечённая античностью, она пожелала воссоздать у себя атмосферу древнего Рима, и Камерон с 1780 года, воспроизводя в миниатюре хорошо изученные им римские термы, строит у восточного конца Большого Екатерининского дворца двухэтажный корпус с Холодными банями на первом этаже, и парадными помещениями — Агатовыми комнатами на втором. Они были выстроены в новом, невиданном ранее стиле классицизма, богато отделаны агатом, яшмой, мрамором, позолоченной бронзой. Через овальную лоджию-вестибюль можно выйти в Висячий сад, устроенный на уровне второго этажа.

От Висячего сада под прямым углом к Большому дворцу на высоком цокольном этаже возвышается протяжённая галерея-колоннада, завершающаяся в парке у озера эффектной лестницей, украшенной бронзовыми изваяниями.
В архитектуре фасада Агатовых комнат и Камероновой галереи использован своеобразный приём противопоставления грубой рустованной обработки цокольных этажей терм и галерей чрезвычайно тонкой прорисовке архитектурных форм и деталей обоих сооружений.

Ансамбль Камероновой галереи, терм и висячего сада создан в 1783—1786 годах.

В 1790-е годы в Большом дворце Чарльз Камерон произвёл отделку нескольких помещений. Несмотря на разрушения дворца немецкими войсками во время Великой Отечественной войны, они уцелели, были отреставрированы, и являются характерными образцами искусства зодчего в создании дворцовых интерьеров, из которых особенно интересны Зелёная и Купольная столовые. Замечательна анфилада небольших покоев Екатерины в Зубовском корпусе дворца, среди которых необычны по отделке Опочивальня, Диванная, так называемая Табакерка, и другие.
В декоре этих помещений Камерон применил необычные методы отделки, в частности, инкрустацию слоновой костью. Наряду с этим, он применял и недорогие материалы, например, стекло с цветной подкладкой из фольги.

Интерьеры пострадали в годы войны и позднее, во время устройства в Зубовском корпусе санатория, были уничтожены. Предполагается их воссоздание.

Софийский собор в городе София (теперь часть Пушкина) около Санкт-Петербурга – одна из первых церквей в стиле Палладио, построенных в России. Строительство собора было начато в июле 1782 г. Царица пожелала иметь точную копию Константинопольской Софии вблизи своей летней резиденции и для создания проекта этой «Византийской» церкви призвала своего любимого архитектора – Чарльза Камерона. Сведущий в римской архитектуре шотландец не имел, однако, достаточного представления об архитектуре византийской. В результате, собор, украшенный дорическими портиками, более похож на знаменитую виллу Капра ла Ротонда, построенную Палладио в Виченце.

Параллельно с разнообразными работами в Царском селе, в 1782 году Камерон приступил к формированию резиденции наследника Павла — Павловска. Дворец, парк и ряд павильонов в нём созданы по его проектам и под личным наблюдением.
Пейзажный парк формировался им, исходя из особенностей рельефа, и характера растительности, в естественном лесном массиве в 1790-х годах в содружестве с художником — декоратором, известным мастером дворцово-паркового искусства и архитектором П. Гонзаго. В обширном парке 600 га.

Наверху склона, круто спускающегося к реке Славянке возвышается дворец.
На высоком цокольном этаже на главном и садовых фасадах установлены портики с колоннами своеобразно трактованного Коринфского ордера, имеющего широкий сплошь орнаментированный фриз, охватывающий весь дворцовый объём. Параллелепипед этого объёма завершён плоским декоративным куполом, барабан которого окружён часто расположенными колоннами.

Композиционно — планировочная схема дворцового ансамбля, воплотила палладианскую систему итальянских вилл в русской интерпретации.
Главный высокий объём дворца, крытый дугообразными переходами, соединён с низкими служебными павильонами по концам, фланкирующими парадный двор и подъезд к нему.
К парадному двору и ныне ведёт широкая прямая аллея, как бы растворяющаяся в далях парка.
Парадные помещения дворца, образующие анфилады по сторонам центрального зала, были изысканно оформлены Камероном с присущим его манере изяществом и искусством. Интерьеры пострадали при пожаре в 1793 году, но были возобновлены архитектором Бренна.
Дворец был подожжен нацистскими оккупантами при отступлении в 20-х числах января 1944 года Его документально точно воссоздали и реставрировали в 1960-х годах.

Неподалёку от дворца в долине реки Славянки Камерон создал несколько замечательных по гармонии с природой и красоте архитектурных композиций из павильонов и мостиков. Среди них выделяется образной близостью к античному круглому храму павильон «Храм Дружбы» (1780 — 1782 годы). В этом сооружении искусно сочетается римская ротонда с римским дорическим ордером колоннады круглого периптера.
Тогда же созданная «Колоннада Аполлона» отражает романтические настроения тех лет.
Важное место в ансамбле с дворцом и партерным регулярным «Собственным садом» занимает терраса и павильон «Трёх граций» 1800—1801 гг.
У парадного въезда на краю водоёма находится вольер.
В 1799 году через реку Славянку был переброшен горбатый мостик.

Павловский ансамбль является вершиной архитектуры и паркостроения в России конца XVIII века.

После смерти Екатерины II и воцарения Павла в 1796 г. Камерону отказывают в заказах и он отправляется на Украину в Батурин, где для гетмана Кирилла Разумовского Камерон строит к 1803 году Батуринский дворец. После смерти Павла и воцарения Александра I Камерон был вновь возвышен.

В 1802—1805 состоял главным архитектором Адмиралтейства, после него этот пост занял А. Д. Захаров.

Встретившись с произведениями Камерона, вы непременно почувствуете их красоту и изящество. Нет сомнения, вы их полюбите!

Д. ШВИДКОВСКИЙ

Камерон Чарльз: краткая биография, работы, фото

Камерон Чарльз – шотландский архитектор, чей гений получил развитие и воплощение в творениях во времена Просвещения в эпоху Екатерины Великой в России. Он создал замечательные по красоте постройки в Царском Селе и Павловске.

Точно не установлена дата его рождения. Предположительно это 1745–1746 год. И хотя он был шотландцем, и было бы логично предположить, что будущий архитектор появился на свет в Эдинбурге, но историки указывают Лондон как место его рождения. Его отец, подрядчик-строитель, хотел приучить сына к этому ремеслу и отдал его на обучение в «Компанию плотников». Но юношу привлекало совсем иное. Он обучался рисунку и гравировке и скоро стал отличным рисовальщиком и познакомился с архитектором Исааком Веаром, который увлек его изучением античных бань и работой над книгой о них.

Висячего сада к озеру ведет вновь выстроенная галерея с колоннадой. Ее завершает лестница, которую украшают скульптуры из бронзы. Этот ансамбль был начат в 1783 году и завершен через три года.

Интерьерные работы

В Большом Екатерининском дворце проводятся внутренние работы по преображению личных покоев императрицы и парадных апартаментов. Опочивальня с необыкновенными стеклянными колоннами, Диванная комната (иначе ее еще называют «табакеркой»), обложенная плитками из белого и синего стекла с подкладками из цветной фольги, Лионская гостиная, обои которой были шелковыми, Зеленая и Купольная столовые – это все шедевры, которые создал Чарльз Камерон. Работы по изменению интерьеров проводились в конце 80-х годов XVIII века. Эти произведения Камерона вдохновляют современных дизайнеров.

«Чарльз Камерон», салон

Крупная российско-британская галерея интерьера «Чарльз Камерон» расположена в центре Москвы на Большой Грузинской. Здесь могут создать и великолепное, удовлетворяющее самым высоким требованиям родовое гнездо, и произвести отделку квартиры. При работе внутри квартиры будут учтены все пожелания заказчика. В помещении столовой, например, можно выделить требуемые зоны. Ее интерьер можно планировать от самого начального этапа, закончив такими нюансами, как сервировка. Все будет иметь значение: мебель, свет, аксессуары, текстиль. Возможна также планировка и оформление холла – этой визитной карточки квартиры. Зеркала, консоли, свет – все будет эффектным и стильным. К мебели в холле предъявляются особые требования. Ее главная эстетическая функция – сформировать пространство. Холл обычно следует за небольшой прихожей и решается в общей стилистике квартиры или дома. Эта входная зона открывает вид на гостиную и объединяется с ней цветом, материалами и декоративными приемами. Так, его центром может стать классический комод, на который можно поместить бронзовые статуэтки, фигурки птиц или животных, вазы и шкатулки с инкрустацией.

Пол можно акцентировать мраморной розеткой. Вариантов очень много. Опытные дизайнеры сотрудничают с лучшими мировыми производителями, поэтому оригинальность, высокое мастерство, безупречный вкус будут присутствовать в его оформлении. Безусловно, свое высокое мастерство художники проявят и при разработке дизайна кухни, спальни, кабинета, библиотеки.

Современные требования к комфорту и удобству будут совмещены с классическими традициями. Специалисты галереи «Чарльз Камерон» дадут совет, как правильно выбрать квартиру в новостройке. Если же идет строительство отдельно стоящего дома, то в этой фирме можно узнать мнение о кровельных материалах. Фирма знает абсолютно каждую мелочь, которая касается строительства и благоустройства дома или квартиры. С 2013 года галерея работает не только в Москве, но и в Каннах. Она имеет уникальную Библиотеку каталогов и образцов, позволяющую решить любые задачи. Однако, обращаясь к современности и преемственности поколений, мы несколько отклонились от первоначальной темы – Чарльз Камерон – архитектор, создавший стиль классицизма в России.

Возродить православие, изгнать турок из Константинополя, подарить внуку империю – это были мечты императрицы. В России в Крыму по мере его освобождения основывались города с греческими названиями – Севастополь, Симферополь. А у себя в Царском Селе она пожелала возвести храм, подобный Константинопольской Софии. Камерон не стал его копировать, но схожесть видна сразу.

Центральный купол будто парит над всем храмом, его изящность подчеркнута необычным цветом восьми колонн из черно-красного гранита. Он не слишком похож на привычные православные церкви, но современники приходили от него в восторг. Главное в нем – простота и гармония форм.

Работы в Павловске

В обширном пейзажном парке на крутом берегу речки Славянки вырос огромный дворец.

Он напоминает дворянский дом, очень гармоничный и видный с любой точки сада. К нему ведет аллея, и сбегаются дорожки свободной формы из разных мест парка. Здание отражается в речке, а неподалеку от дворца расположился Храм Дружбы. Он представляет собой округлую ротонду, которая окружена 16 колоннами и перекрыта плоским куполом. В центре купола находится круглое окно, которое освещает павильон. Она расположена на поляне, окруженной ажурными светлыми березами, тополями и кедрами, очень гармонично вписываясь в пейзаж. Здесь устраивались завтраки и ужины, а также концерты. И далее продолжает Чарльз Камерон постройки в Павловске.

Архитектурно-ландшафтные композиции

А на другом берегу речки напротив дворца белеет колоннада Аполлона. В полукруге дорических колонн, высеченных из известняка, стоит копия статуи Аполлона Бельведерского. Первоначальное сооружение было абсолютно круглым. Но в 1817 году во время грозы часть сооружения обрушилась. Вид стал исторически достоверным, и это прибавило ему живописности. Было решено не подвергать колоннаду реставрации, а оставить в таком виде.

В регулярной части парка был построен птичник, точнее, «Вольера», центральный зал которой соединялся с двумя небольшими павильонами по бокам.

Это сооружение являлось аллегорией, противопоставлением жизни и смерти. Между освещенных солнцем и увитых виноградом колонн порхают и распевают птицы, а в павильонах находятся урны, пеплохранительницы и подлинные античные надгробия, которые Мария Федоровна, жена Павла Петровича, собирала в Италии. Эта легкая, изящная и скромная постройка – одно из самых замечательных творений зодчего, проникнутая чувствительностью и умилением, которое так соответствовало духу XVIII века.

Великолепен и павильон Трех граций, который представляет собой крытую террасу, окруженную ионическими колоннами. Внутри находится скульптурная группа, высеченная из цельного куска мрамора. Площадка павильона окружена мраморной балюстрадой. С нее отрывается один из самых прекрасных видов на парк.

Последние годы жизни творца

После смерти Екатерины II в 1796 году непредсказуемый император Павел отказывает Камерону в заказах, и тот, будучи в опале, отправляется в Малороссию по приглашению гетмана Разумовского. У него в имении архитектор строит Батуринский дворец. Александр I вновь возвращает зодчего в столицу.

Умер Чарльз Камерон в Санкт-Петербурге в 1812 году. На этом мы заканчиваем описание жизни и работ, которые создал Чарльз Камерон. Биография показывает, что именно в России нашлось применение его творческому гению, совершенно новаторскому для своего времени.

Чарльз Кэмерон | Политика Принстона

Чарльз Кэмерон назначен на должность сотрудника Департамента политики и Принстонской школы общественных и международных отношений. Он специализируется на анализе политических институтов, особенно судов и закона, американского президентства и законодательных органов. В его работах часто сочетаются теория игр и количественные методы, а иногда и исторические материалы.

Автор многочисленных статей в ведущих политических журналах, он также является автором книги Veto Bargaining: Presidents and the Politics of Negative Power (Cambridge UP 2000), получившей премию Fenno Prize Американской ассоциации политических наук за лучшую книгу в исследования в области законодательства и премия Уильяма Райкера как лучшая книга по политической экономии.

Получатель нескольких грантов Национального научного фонда, он был научным сотрудником Института Брукингса, национальным научным сотрудником Института Гувера, приглашенным научным сотрудником Принстонского центра изучения демократической политики, а также регулярно посещал его. как профессор юридического факультета Нью-Йоркского университета.

До того, как поступить на факультет Принстона, он 15 лет преподавал в Колумбийском университете. Он держит M.P.A. и к.т.н. (Связи с общественностью) из Принстонского университета.Он был принят в Американскую академию искусств и наук в 2014 году. Он чрезвычайно заядлый, хотя и не очень опытный наездник. Он не любитель душных портретов.

«Stare Decisis and Judicial Logrolls», совместно с Льюисом Корнхаузером и Гири Парамасвараном, RAND Journal of Economics — готовится к выпуску

«Великие судьи: судебное лидерство в теории и практике», совместно с Мехди Шадмехром, в «Лидерство в американской политике» , редакторы Джеффа Дженкинса и Крейга Волдена, Университет Канзас-пресс (2017)

«Теоретическое обоснование У.С. Верховный суд », совместно с Льюисом Корнхаузером, Oxford Research Encyclopedia of Politics , Oxford University Press (2017)

«Выдвижение кандидатур в Верховный суд — игра с продвижением вперед?» с Джонатаном Кастеллеком, American Polit Science Review, 110 (4): 778-797 (2016)

Член Американской академии искусств и наук

Чарльз Кэмерон: биография неоклассического архитектора

Биография Родился в Лондоне, в семье плотника. и строитель, Камерон обучался у архитектора Исаака Уэра (1704-66), который был признанным знатоком итальянского Возрождения архитектура и стиль Андреа Палладио (1508-80), который подготовил ключевой английский перевод книги Четыре книги архитектуры Палладио ( I Quattro Libri dell’Architettura ), в комплекте с его собственными иллюстративными гравюрами.После смерти Уэра Кэмерон продолжил свою работу над новым изданием Fabbriche лорда Берлингтона. Antiche , трактат древнеримского искусства. Он посетил Рим в 1768 году, где также осмотрел термы Тита. как остатки других общественных бань в городе. Возвращение из Италии в 1769 году он опубликовал результаты своих исследований в 1772 году в книге под названием: «Римские бани» с подробной документацией. на английском и французском языках. Немногое известно о его карьере между 1769 г. и отъезд в Санкт-Петербург в 1779 г., кроме того — через не по своей вине — он оказался втянутым в финансовый скандал, связанный с его отец, который был заключен в тюрьму Флит за долги. Между тем в России люди с классическим образованием Императрица Екатерина II недовольна своим окружением. Архитектура барокко, и быстро осознали «имперский» имиджевый потенциал неоклассической Изобразительное искусство.Через своего европейского агента барона Мельхиора Гримма она наняла несколько неоклассических дизайнеров и декораторов, включая Кэмерона, которые прибыли в Санкт-Петербурге в 1779 году. Екатерина сразу же полюбила шотландцев, очень впечатлен его навыками рисования а также его знание как греческого искусства и памятники Древнего Рима. Спроектированные здания Чарльз Кэмерон Кэмерон начал с работы над расширением Китайской деревни в Царском Селе, поселение, которое выросло вокруг Екатерининского дворца — одного из главных летних дворцов Романовых Королевская семья.Кэмерон также добавил больше жилых помещений в Деревню. как китайские мосты через канал. Эти здания были предметом капитального ремонта Василия Стасова в 1817 году. Затем Кэмерон получил задание отремонтировать залы в стиле рококо основная часть Екатерининского дворца (1780-84), первоначально спроектированная знаменитый итальянский архитектор в стиле барокко Бартоломео Растрелли (1700-71) в течение 1750-х гг. Это, поначалу относительно скромное, проект в конечном итоге превратился в крупную часть работы, которая произвела щедрые, но изысканные интерьеры всего дворца, заимствовавшие черты из различных источников, включая Роберта Адама, Палладио и Рафаэля. Тогда же, в 1782 г. спроектировать двухэтажную баню в смешанном стиле классицизма / ренессанса с роскошные интерьеры, примером которых является Павильон «Агат». В 1784 г. баня была расширена за счет добавления Камероновой галереи — двухэтажная галерея с цокольным и верхним этажами из натурального камня отмечены столбцами. Галерея, украшенная статуями художников и философов, долгие годы был излюбленным местом императрицы Екатерины. В это время Кэмерон также принимал участие в оформлении Софийского Вознесенского собора близ Царского Села. На по инструкциям Кэтрин, он был разработан Кэмероном (и построен русский архитектор Иван Старов 1745-1808) как имитация собора Айя София, базилика, ставшая мечетью, в Константинополе — город Екатерины. очень хотел освободиться от турок. На самом деле Кэмерон был меньше, чем знаком с церковью Святой Софии — иконой христианской искусство византийского периода, известное своей иконой живопись и мозаика.Его дизайн поэтому был более классическим, с портиками в дорическом стиле с каждой стороны, в то время как его пять куполов больше напоминали Hagia Eirene. См. Также: Русский Искусство (ок. 30 000 г. до н.э. — 1920 г.) и Петр. Искусство (c.1686-1725). Павловский дворец Павловский дворец был самым важный (и неоднозначный) архитектурный проект. Создан для Екатерины сына и наследника Павла, это привело к серьезному расколу между Кэмероном и цесаревичем.Проект зародился в 1777 году, когда императрица Екатерина подарила тысячу рублей. гектаров лесных угодий вдоль реки Славянка, в районе Царского Села, Павлу и его жене Марии Федоровне, чтобы отметить рождение их первый сын. В 1780 году, после того, как здесь были проведены различные подготовительные работы, Екатерина поручила Камерону спроектировать дворец на земле. Это он сделал в стиле Андреа Палладио, итальянского архитектора-классика с кем Кэмерон был больше всего знаком. Кэмерон начал с разработки двух павильоны: Храм Дружбы, круговой дорический храм с шестнадцатью колонны под низким куполом, в которых находится статуя императрицы Екатерины; и Колоннада Аполлона, еще один круглый греческий стиль конструкция с двойным рядом колонн, поддерживающих антаблемент, образующих площадка под открытым небом для реплики Бельведерского Аполлона (около 330 г. до н. э.) первоначально созданный Leochares. Для самого дворца Кэмерон снова нанял дизайн Палладио, первоначально использованный последним для виллы Триссино.Интересно, что такая же конструкция использовалась в Америке в 1820-х годах Томасом. Джефферсон (1743-1826) для Университета Вирджинии. Во дворце трехэтажная центральная секция кубической формы с низким куполом, поддерживаемым шестьдесят четыре колонны, при этом по обе стороны от квартала стояли две одноэтажные колоннады, связанные с хозяйственными постройками. Кэмерон также спроектировал вольер, Лайм-авеню и частные сады, а также спланировал оригинальный ландшафт. За 12 месяцев строительства, Павел и Мария путешествовала по континенту, встречаясь с королевской семьей и приобретая много драгоценные предметы, например: гобелены гобелены, севрский фарфор, античные мраморные статуи, картины маслом, изысканная мебель, часы, люстры, старинная керамика и керамика, все для Павловска.Пока их не было, они поддерживали постоянный контакт с застройки в Павловске через своего местного куратора строительства, Kuchelbecker, которому они дали поток инструкций по самым маленьким подробности. Такое вмешательство, плюс необходимость приспособления к постоянно растущему количество декоративных элементов сильно раздражало Кэмерон, который тоже привык к работе с неограниченным бюджетом на материалы. Павел и Мария, однако, имели лишь небольшой бюджет, и их все больше беспокоили о затратах Кэмерона.Более того, их не устраивала яркая полихромия. украшение использовалось Кэмероном, и хотелось более приглушенной цветовой гаммы. Выше все, Павел не хотел в Павловске ничего, что напоминало бы ему Екатерининскую Дворец в Царском Селе. В результате в 1786 году Павел поместил флорентийский дизайнер Винченцо Бренна (1747-1820) уволил Кэмерона, который продолжила работу над стройками Екатерины, в Крыму, Украина и другие страны, вплоть до ее смерти в 1796 году. См. Также: Русский Живопись: XVIII век. Заключительные годы Когда он стал царем в 1796 году, Павел уволил Кэмерон покинул все свои посты и снова завладел домом последнего. в Царском. Мы знаем, что, чтобы свести концы с концами, Кэмерон был вынужден продать его собрание книг, но мало что известно о его архитектурной деятельности во время 5-летнего правления Павла, за исключением короткого периода (1800-1001 гг.), когда он построил Ионический павильон Трех граций в Павловске для Марии Федоровны.Состояние Кэмерона улучшилось после смерти Пола, когда его преемник Александр I назначил его главным архитектором Российского Адмиралтейства. В течение на этом посту (1802–1805) Кэмерон спроектировал военно-морской госпиталь. в Ораниенбауме и изготовил несколько чертежей Морского собора. в Кронштадте. В 1805 году вышел в отставку. Последние несколько лет он прожил в Михайловский замок (любимая резиденция Павла I, также называемая Михайловским Замок или Инженерный замок) в центре Санкт-Петербурга.Он умер в 1812 году. Странный, но талантливый человек, он не говорил по-русски, имел мало Русские друзья, и его искренне недолюбливали за его высокомерие. Но он оставался в России до самой смерти. На пике карьеры он был архитектором. доверенное лицо Императрицы России; но закончил проектированием морских казарм. Другое в неоклассическом стиле Архитекторы Америка Уильям Торнтон (1759-1828) Один из проектировщиков здания Капитолия США. Бенджамин Латроб (1764-1820) Дизайнер Балтиморской базилики. Чарльз Булфинч (1863-1844) Спроектировал Государственный дом Массачусетса. Великобритания Джон Нэш (1752-1835) Спроектировал множество кварталов в Лондоне. Сэр Джон Соун (1753-1837) Банк Англии. Сэр Роберт Смирк (1780-1867) Британский музей Франция Жак-Жермен Суффло (1713-80) Дизайнер Пантеона, Париж Клод Николя Леду (1736-1806) Дизайнер Королевских соляных заводов, Арк-э-Сенанс. Жан Шалгрен (1739-1811) Дизайнер Триумфальной арки, Париж. Германия Карл Готтхард Лангханс (1732-1808) Дизайн Бранденбургских ворот, Берлин. Карл Фридрих Шинкель (1781-1841) Старый музей, Берлин.

Чарльз Кэмерон, архитектор Екатерины Великой, императрица России, онлайн-книга

Русское искусство 18-19 веков часто отличается уникальным сочетанием западных художественных идиом с русским стилем.Своеобразие русского стиля можно увидеть в некотором изобилии, использовании роскошных материалов и любви к насыщенным цветам. Кроме того, масштаб часто отличает русский дизайн от других, поскольку большинство крупных заказов искусства и строительства были пропагандистскими работами Империи, предназначенными для выражения мощи и культуры российского государства во дворцах, улицах и церквях, где разыгрывалась судебная церемония.

Екатерина Вторая, в правление которой Камерон работал в России, приехала в Россию, невеста-младенец для наследника Романовых оставалась там на протяжении всей своей жизни — в конце концов, устранив своего мужа и правив в одиночестве.Хотя она родилась за границей и ее юность неизгладимо отпечаталась на мировоззрении и культуре ее немецкой родины, с годами Екатерина все больше и больше становилась русской. Гордая, преувеличенная в своих мечтах и ​​пышно чувственная, Екатерина заслужила свой титул «Великая» как за свои русские аспекты своей личности, так и за достижения ее правления.

До ее времени русские правители импортировали искусство и культуру оптом, иногда с ограниченная способность различать, что составляет прекрасный дизайн и качество изготовления.В этом отношении Екатерина была совершенно непохожа на своих предшественниц. Она была очень начитана, особенно в классике. Из массивных роскошных портфолио, заполненных изысканными гравюрами, она изучала дизайн и архитектурные стили. Она имела прекрасное образование в классических орденах и могла сразу заметить коринфскую или ионическую столицу, которая была «нестандартной» по масштабу или деталям.

Изучив классическую архитектуру по гравюрам, а не увидев памятники воочию, она приобрела вкус к архитектуре, которая была четко и точно нарисована.Она судила об умении архитектора по его умению хорошо рисовать. Большое, резкое и изящно окрашенное здание доставило удовольствие Екатерине, покровительнице, для которой планирование строительного проекта было почти более приятным, чем наблюдение за его строительством. Особой популярностью у нее пользовались такие архитекторы, как Кэмерон и особенно Кваренги, которые реалистично населяли свои проекты миниатюрными человечками.

В то время как иностранцы считали Екатерину обладательницей неограниченных денег и ресурсов, чтобы построить все, что она хотела, на самом деле у нее часто не хватало средств.Во время ее правления страна росла и участвовала в дорогостоящих войнах, истощавших казну. Многие из проектов, которые Екатерина задумала вместе с архитекторами на бумаге, пришлось свернуть, когда они были построены.

Иногда, особенно в конце ее правления, здание поднималось только для того, чтобы обнаруживать, что не хватало денег для завершения внутренней отделки в соответствии с планом, и завершение интерьеров некоторых дворцов и общественных зданий могло занять много времени. годы.

Однако Екатерина была несдержанной (в рамках разума и респектабельности), когда дело касалось ее личных потребностей.Ей требовалось определенное жилое пространство и круг друзей, которые помогли бы ей выдержать стресс и бремя государственной и частной жизни. В мире Екатерины общественная и личная стороны ее жизни были размыты и накладывались друг на друга. От тронного зала до частного будуара она жила под взором своих подданных, иностранцев и любовников. Екатерина сделала все возможное, чтобы пропагандировать миф и реальность своего величия, поскольку она хорошо осознавала высокий уровень своей собственной культуры и недостатки в своей личной жизни, которые подвергались серьезной критике в стране и за рубежом.Желая, так сказать, «возвыситься над всем этим», Екатерина использовала впечатляющие здания и интерьеры, которые отражали ее собственную славу, и по их размеру и богатству ее недостатки казались незначительными по сравнению с такими достижениями интеллекта и власти. Также ее целью было создать постоянное наследие самой себя на российском пейзаже, которое никто не мог бы уничтожить.

Как чувственный человек, глубоко ценивший непосредственное физическое восприятие красоты, цвета и вкуса, Екатерина имела естественное желание создавать здания и интерьеры, которые затрагивали бы чувства, а также интеллект.В этом желании ей посчастливилось заручиться услугами Скотта, Чарльза Кэмерона (1740-1812), который смог воплотить идеи Екатерины в реальность.

Эта книга о Чарльзе Кэмероне была издана в Англии в 1943 году в разгар Второй мировой войны. Описанные здесь дворцы находились в тылу врага и находились в руках нацистов и их испанских союзников. В то время циркулировали сообщения о разрушении Павловска и Царского Села, и выживание работ Камерона подвергалось сомнению.Книга была почти молитвой за выживание шедевров Чарльза Кэмерона в России.

Георгий Лукомский оказался в исключительной ситуации, чтобы описать памятники и их историю, поскольку он знал их не понаслышке как первый хранитель Александровского дворца в 1918 году, приступив к работе сразу после ссылки Романовых в Тобольск. Его героические усилия вместе с усилиями десятков интеллигентов и дворцовых рабочих спасли эти памятники от вероятного разрушения большевиками.Когда дворцы попали в руки кураторов и рабочих, они решительно защищали их, иначе большевики уничтожили бы их как бесполезные реликвии старого порядка. Историю этой борьбы и судьбы дворцов при советской власти и результатов немецкой оккупации блестяще рассказала Сюзанна Масси в своей книге «Павловск, жизнь русского дворца».

Мы хотели представить эту книгу в Интернете, потому что она практически недоступна для широкой публики, а немногие доступные экземпляры на книжном рынке стоят до нескольких сотен долларов за штуку.Это замечательная монография об одном из величайших авторов неоклассической архитектуры и декора. Работа Кэмерона сильно повлияла на Кваренги. Это можно увидеть в его дизайне Александровского дворца, лучшего образца неоклассической архитектуры в России и квинтэссенции екатерининского интеллектуализма, выраженного в кирпиче, растворе и расписной лепнине.

Когда вы закончите читать эту онлайн-книгу, мы надеемся, что вы посетите другие сайты, спонсируемые Alexander Palace Associated и построенные Pallasart, перечисленные ниже.Мы рекомендуем вам заполнить форму на сайте APA, чтобы получать уведомления о нашей деятельности и обновлениях на наших сайтах.

Вверху: Александровский дворец через Кухонный пруд, выходящий на комнаты Александры Федоровны.

Пожалуйста, отправьте свои комментарии на этой странице по адресу Bob Atchison

человек — Департамент истории — доктор Чарльз Кэмерон Лудингтон

Доцент

Биография

Чарльз Лудингтон получил степень бакалавра истории в Йельском университете и степени магистра и доктора в Колумбийском университете.Он опубликовал очерки о гугенотской диаспоре в Ирландии, британской и ирландской политической мысли в эпоху позднего Стюарта и об истории потребления вина в Великобритании с середины семнадцатого века до середины девятнадцатого века. В его первой книге The Politics of Wine in Britain: A New Cultural History (2013, мягкая обложка 2016) потребление вина использовалось как окно в английскую, шотландскую и британскую политическую культуру от Кромвеля до королевы Виктории. Он был избран членом Королевского исторического общества в Лондоне в 2014 году.После получения докторской степени в 2003 году Лудингтон преподавал раннюю современную и современную британскую историю, европейскую историю, европейскую интеллектуальную историю и историю питания в Университете Дьюка, Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл и Государственном университете Северной Каролины. Он получил три награды в области преподавания, в том числе лектор года в Колледже гуманитарных и социальных наук в Университете штата Северная Каролина, где в 2013 году получил звание доцента-преподавателя истории. С 2015 по 2017 год Лудингтон был Марией Кюри. Старший научный сотрудник Университетского колледжа Корка и Университета Бордо имени Мишеля Монтеня.Он исследует роль ирландских купцов в превращении вина Бордо в роскошный продукт в период 1700-1855 годов.

Преподавание и научные интересы

История Великобритании и Ирландии, 1600-1900

История еды

История вина

Франция 18-го века

Проектов

См. Сайт

Финансируемые исследования

См. CV

Расширение и вовлечение сообщества

См. CV

Публикации

Книги

Food Fights: How the Past Matters in Contemporary Food Debates , под редакцией Мэтью Букера (Chapel Hill: UNC Press, ожидается в 2018 г.)

A Long Shadow: Story of an Ulster -Ирландская семья (CreateSpace, 2017)

Политика вина в Великобритании: новая культурная история (Бейзингсток: Palgrave Macmillan, 2013, мягкая обложка 2016)

Опубликованные эссе

«Соединенное Королевство: налоги, предубеждения , и Неустойчивая любовь к вину », в Ким Андерсон и Висенте Пинилья, ред., Винная эволюция глобализации: сравнительная история Старого и Нового Света (Кембридж: Cambridge University Press, 2018)

«Политика вина в Англии восемнадцатого века», History Today 63: 7 (июль 2013), крышка и 42-48.

«Выпивка для одобрения: вино и британский двор от Георга III до Виктории и Альберта», в издании Даниэль де Вугт, Royal Taste (Фарнхэм: Ashgate, 2011), 57-86.

«Кларет — ликер для мальчиков: портвейн для мужчин»: как портвейн стал вином англичанина, ок.1750-1800 », Journal of British Studies 48: 2 (апрель 2009 г.), 364-90.

«Королю воды»: шотландский и бордовый, ок. 1660-1763 », изд. Mack Holt, Alcohol: A Social and Cultural History (Oxford: Berg Press, 2006), 164-84.

«Будьте иногда верны своей стране»: политика вина в Англии, 1660-1714, в Адаме Смите, изд. A Pleasing Sinne: Drink and Conviviality in Early Modern England (Woodbridge, Suffolk: Boydell and Brewer, 2004), 89-106.

«Хороший и особенный вкус: потребление и значение роскошного кларета в Англии начала восемнадцатого века, 1702-1730-е» в А. Линн Мартин и Барбара Сантич, ред., История кулинарии (Бромптон: Ист-стрит, 2004), 77-86.

«Гугенотская диаспора: сети власти для беженцев», в Хираме Моргане, изд. Информация, СМИ и власть на протяжении веков (Корк: Irish Academic Press, 2001), 84-95

«От древней конституции к Британской империи: Уильям Этвуд и императорская корона Англии», в Джейн Олмейер, изд. Политическая мысль в Ирландии семнадцатого века (Кембридж: издательство Кембриджского университета, 2000), 244-70.

«Между мифом и краем: гугеноты в истории Ирландии», Историческое исследование , 73: 181 (февраль 2000 г.), 1-19.

Презентации

«Изобретая Grand Cru Claret: ирландские винные торговцы в Бордо восемнадцатого века», Ирландское сообщество в Бордо в восемнадцатом веке, Бордо, Франция, 25 ноября 2017 г.

«Le Vin et Deux Villes: Bordeaux et Porto, «Ville et Vin en France et en Europe du XVe siecle a nos jours», Университет Бордо-Монтень, Бордо, Франция, 23 ноября 2017 г.

«Маккарти в Бордо», выходные дни культуры и истории Маккарти, Данмануэй, Корк, май 26, 2017

«Ирландские торговцы вином и проблема наследия», 12-я ежегодная конференция, Ассоциация франко-ирландских исследований, Лимерик, 20 мая 2017 г.

«Инновации среди ирландских торговцев вином в Бордо восемнадцатого века», UCC Food Конференция: «Инновации в ирландской еде и напитках: прошлое, настоящее и будущее» , Корк, Ирландия, 11 марта 2017 г.

«Le Vrai et le Faux: Qu’est ce que le Vin de Porto», Университет Тулузы, Жан Жорес, 26 января 2017 г.

«Irish Mercha nts и развитие вин Бордо », серия публичных лекций публичной библиотеки Корка, 17 сентября 2016 г.

« Ирландская история и развитие портвейна и вин Бордо », Летняя школа классических лодок Glandore , Гландор, Ко.Корк, Ирландия, 16 июля 2016 г.

«Вино в Великобритании: краткая экономическая история», 10-я ежегодная конференция Американской ассоциации экономистов-виноделов , предконференционный симпозиум, Бордо, Франция, 19 июня 2016 г.

«Соль -Говядина и масло: роль Корка в торговле вином Бордо, Фестиваль Корк-Харбор , Корк, Ирландия, 9 июня 2016 г.

«Тихие революционеры: ирландские торговцы вином и создание вин Bordeaux Grands Crus Wines», Дублинский гастрономический симпозиум , Дублин, Ирландия, 1 июня 2016 г.

«Ирландские торговцы и создание вин Bordeaux Grands Crus», 2-я Международная конференция по истории культуры , Европейский институт истории и культуры , Тур, Франция, 26 мая 2016 г.

«Ирландские торговцы и создание вин Bordeaux Grands Crus», Конференция «Миры в бокале вина: перспективы гуманитарных и социальных наук» , Королевский колледж, Лондонский университет, Соединенное Королевство, 9 мая 2016 г.

«Les Grands Vins de Bordeaux: роль Ирландии в развитии роскошного бордо», серия семинаров по историческим исследованиям в Университетском колледже Корка, 28 января 2016 г.

Пленарный докладчик: «Торговля , Налоги и вкус: как Бордо и порт стали всемирно известными винами », A Safe Place for Ships: Second Annual Irish Maritime History Conference , University College Cork, Cork, Ирландия, 16 октября 2015 г.

Спикер на выпускном факультете, Департамент истории, Университет штата Северная Каролина, Роли, Северная Каролина, 9 мая 2015 г.

«Из западной страны в мир: глобальная история сыра чеддер», Великобритания и Всемирная конференция , Остин, Техас, 4 апреля, 2015

«Терруар или нет Терруар: глобальная история сыра чеддер», Американское общество экологической истории , Ежегодная конференция, Вашингтон, 21 марта 2015 г.

«Только наш тип: краткая история мужских клубов в англоговорящий мир », East Chapel Hill Rotary Club, 12 сентября 2012 г., Chapel Hill, NC

« Почему Handel Theodora провалился? » Опыт Теодоры: смысл и звук восемнадцатого века , UNC-Chapel Hill, 27 января 2014 г.

«Вино и« первые дебаты современного общества »: что нам может сказать ганноверская элита», Североамериканская конференция Британские исследования , Монреаль, ноябрь 2012 г.

«Побочный ущерб: война, налоги, вежливость и создание роскошных бордоских вин», История продуктов питания: от теории к практике , Государственный университет Северной Каролины, Роли, Северная Каролина, май 2012 г.

«Вино англичанина», англоговорящий союз, колониальное отделение, Нью-Берн, Северная Каролина, ноябрь 2011 г.

«Пить за власть: великое британское соревнование по употреблению алкоголя в конце грузинской эпохи», Отравляющие вещества и интоксикация в исторической перспективе , Christ’s College, Кембриджский университет, Англия, Великобритания, июль 2010 г.

«Мужественность, война и вино», Consortium on the Revolutionary Era, 1750-1850, Ежегодная конференция , Чарльстон, Южная Каролина, февраль 2010 г.

«Порт и британство в восемнадцатом веке», Американская историческая ассоциация , 124-е ежегодное собрание, Сан-Диего, январь 2010 г.

«Политика вина в Англии, 1679–1689», Конференция по восстановлению Бангорского университета III , Бангор, Уэльс, Великобритания, июль 2009 г.

«Вежливость, вино Знатоки и политическая власть в Англии начала восемнадцатого века », In Vino Veritas Conference , Центр исследований раннего нового времени и средневековья, Бингемтонский университет, Бингемтон, Нью-Йорк, апрель 2009 г.

« Кларет, порт и британская идентичность в Восемнадцатый век », Британский ученый , Ежегодная конференция, Остин, Техас, февраль 2009 г.

« Политика пьянства в Великобритании, 1780–1820 », Южная конференция по британским исследованиям 9000 6, Ежегодная конференция, Новый Орлеан, октябрь 2008 г.

«Британская идентичность в Шотландии, 1764-1815 гг .: что может сказать нам вкус к вину», Британское общество исследований восемнадцатого века , Конференция для аспирантов, Винчестер, июнь 2008 г.

«Политика, портвейн и английские средние звания, 1714-1760-е» Американское общество исследований восемнадцатого века , Ежегодная конференция, Портленд, Орегон, март 2008 г.

«Как портвейн стал вином англичанина, 1756-1800,» Тихоокеанский регион Побережье конференция по британским исследованиям , Ежегодная конференция, Сан-Марино, Калифорния, март 2008 г.

«Побочный ущерб: война и развитие элитных вин, случаи кларета и портвейна», Школа права Университета Северной Каролины , апрель 2007

«Нидерланды, славная революция и британская историческая память», Нидерландский семнадцатый век и его последующие жизни , Университет Дьюка, Дарем, Северная Каролина, март 2007 г.

« Ей-богу, он пьет как мужчина !: Вино, мужественность и британство », Семинар по британским исследованиям , Йельский университет, Нью-Хейвен, Коннектикут, апрель 2004 г.

« Будьте иногда верны своей стране: кларет, портвейн и политика вино в Англии, 1660-1714 гг. » Напиток и праздники в Англии раннего Нового времени , Университет Рединга, Соединенное Королевство, июль 2001 г.

« «Хороший и особенный вкус»: рост и значение роскошного кларета в Англия, 1702-1730-е гг. » Вторая международная конференция по истории продуктов питания и напитков , Университет Аделаиды, Австралия, июль 2001 г.

« Политика вина в Великобритании и Ирландии, 1660-1860 гг. », Университет штата Мичиган, 31-е Ежегодное исследование Среднего Запада Американского общества восемнадцатого века , ноябрь 2000 г.

«Гугенотская диаспора: сети власти беженцев», 24-я Ирландская конференция историков , Университетский колледж Корка (Ирландия), май 1999 г.

«Nei The Saxon nor Celt: The Huguenots in Irish History », Колумбийский университет ирландских исследований Семинар, Нью-Йорк, Нью-Йорк, и Конференция по истории аспирантов Принстонского университета , Принстон, Нью-Джерси, октябрь 1997 г.

Обязанности

Консультации по бакалавриату (история)

Образование

• Бакалавр истории Йельского университета, 1987
• Магистр истории Колумбийского университета, 1995 год
• М.Фил по истории Колумбийского университета, 1997
• Кандидат исторических наук, Колумбийский университет, 2003 г.

Hub Angels Investment Group LLC

The Hub Angels Группа начала собрание в марте 2000 г. с целью сопоставить активных инвесторов на ранней стадии с технологически ориентированные, начинающие компании. С акцентом на большой район Бостона, известный как «Хаб» местными жителями Бостона, Hub Angel Investment Group разработала свою нынешнюю методологию и структуру инвестирования, в которую входит венчурный фонд. с правом совместного инвестирования для отдельных Участников Фонда.В настоящее время в хаб-фондах насчитывается около 200 членов. I, II, III, IV, V и VI.

Предыстория: «Ангелы-хабы» начали встречу в марте 2000 г. с целью сопоставить активных инвесторов на ранней стадии развития с технологически ориентированными начинающими компаниями. С акцентом на большую часть Бостона, известную как «Хаб» местными жителями Бостона, Hub Angel Investment Group разработала свою нынешнюю методологию и структуру инвестирования, которая включает венчурный фонд с права совместного инвестирования для отдельных Участников Фонда.В настоящее время в хаб-фондах I, II, III, IV, V и VI насчитывается около 200 членов.

The Hub Funds инвестируют в отраслевые секторы в рамках стратегия диверсификации, но с упором на здравоохранение / науки о жизни, ИТ / Интернет / коммуникации и технологические области. Hub инвестировал в более чем 40 компаниях, включая Hub Group и ее участников вложив более 40 миллионов долларов. Венчурные фирмы, которые приняли участие в финансировании портфеля компаний Hub входят: DFJ Gotham, Greenhill, Копье, Первый раунд, Норвич, Рок-Клен, Брук, Томас Вайзель, Fidelity, BCVP, Bessemer, Blue Chip, VCFNE, Seed, Origin, Intel, TL, Сингапур EDB, Venrock, Commonwealth, Stage 1, Long River, Anchor Capital, Project11, Supply Chain Ventures, River Hollow Partners, Polaris, Foundation Capital, SAPPHIRE, Atlas, Raine Capital, GGV, InterWest, Nauta Capital, Laconia, 645 Ventures, Pallasite и FlagShip.В совокупности это составляет почти 1 миллиард долларов инвестированного капитала.

Сектор: Здравоохранение / науки о жизни, ИТ / Интернет / связь и технология

Стадия: компании старше 12 месяцев с основной командой менеджеров, значительный адресный рынок, защищаемые технологии, бета-сайты или проверенные рынком продукт / услуга, а также эффективность капитала бизнес-модель (

Местоположение: Предпочтительно для Массачусетса, но также для северо-восточных штатов и Восточной Канады

Инвестиции: покупка привилегированных акций на 250–750 тыс. долларов, (намного) менее чем 10 млн. предварительная оценка, представительство в совете директоров, активные инвесторы

Процесс = «влево»> Компаниям, которые соответствуют указанному выше профилю, предлагается представить резюме, используя «шаблон» Hub a 3-х страничный обзор важных характеристик компании.Во время отборочных сессий Группа управления и ее советники используйте эти сводные данные для определения компаний, которые наилучшим образом соответствуют инвестиционным интересам группы. Члены хаба встречаются шесть раз в год, чтобы заслушать 15-минутные презентации 3-5 компаний с последующими вопросами и ответами и процессом голосования, чтобы определить, будет ли группа провести формальную комплексную проверку любой из представленных компаний. Процесс комплексной проверки ориентирован на 30 дней, чтобы добраться до обязательство инвестировать и любое дополнительное время, необходимое для объединения синдиката и завершения раунда.Ежегодно Hub Screens порядка 350 компаний представляет около 25, проходит комплексную проверку 15, и инвестирует в 3 или 4. В среднем Hub инвестирует три раза в каждую портфельную компанию. Наличие фонда помогает нам сдерживаться сухой порошок для участия в будущих турах. Эта стратегия вселяет в наши портфельные компании уверенность в том, что мы будем там, когда они привлекают капитал, защищают пропорциональные интересы хабов и могут сократить время, необходимое компаниям для закрытия раундов. Независимо от того независимо от того, делает ли Hub инвестиции в компанию, Hub Angels стараются помочь начинающим компаниям с обратной связью, советы и контакты.

Цель: Наша цель — использовать проверенную структуру и дисциплинированный процесс, движимые сильным менеджментом и опытом наших членов хаба, чтобы помочь компаниям на ранних стадиях развития, роста и выхода. Наши участники ожидают надлежащей отдачи от своего капитала и готовы активно участвовать в поддержке потребностей компаний, входящих в портфель хабов, для обеспечения успеха. Инвестиции горизонт для любой портфельной компании составляет от 4 до 9 лет. Однако есть много факторов, которые влияют на условия и время выхода. для каждой портфельной компании.

Руководство: Группа управления принимает на себя организационную и административную ответственность за Фонды, включая поток сделок, комплексную проверку, переговоры и закрытие инвестиций. В Hub Management Group входят два члена: Чарльз Кэмерон (UMass, MIT, Гарвард) и Дэвид Веррилл (Bowdoin, MIT). Хотя у нас нет официальных связей, у нас есть высокий близость к Массачусетскому технологическому институту и ​​другим ведущим местным школам, поскольку многие из нас — выпускники. Эти школы предоставляют инновационные технологии и критические человеческие ресурсы.Мы также используем местный академический и научный опыт для оценки новых технологий и определения их вероятность успеха. Управление Hub включает три комитета: членский, инвестиционный и консультативный.

Структура: Компания Hub Angel Investment Group LLC представляет собой гибридную бизнес-модель ангела и венчурного капитала, структурированная так, чтобы позволить участникам участвовать в процессе, и с прозрачностью, недоступной через фонд венчурного капитала. Кроме того, наличие фонда позволяет нам резервировать капитал для будущих раундов — для защиты и увеличения нашей коллективной собственности в каждом портфеле. Компания.Если Участник считает какие-либо наши инвестиции особенно привлекательными, он или она имеет возможность сделать дополнительные параллельное инвестирование на тех же условиях Фонда. Это хорошо работает для наших Членов, поскольку нет постоянного интереса к параллельные инвестиции.

Для предпринимателей: Hub Angels стремится работать с инновационными предпринимателями и поддерживать их, а также играть активную роль в помогая им строить успешные предприятия. Чтобы быть наиболее эффективными и уважительными к предпринимателям и нашим Членам время, мы принимаем только те компании, которые обращаются к нам через нашу обширную сеть.По нашему опыту, мы много с большей вероятностью найдут компании, полученные через нашу надежную сеть, и будут работать с ними, чем с компаниями, которые сталкиваются с транец. Компании, которые действуют во многих предпринимательских сетях в регионе, найдут способы получить направление в Hub. Хотя только около 1% компаний, как мы видим, получают финансирование от Hub, мы стараемся повысить ценность всех компаний, которые обращаются к нам. Часто это включает в себя предоставление отзывов об их предложениях, направление к другим источникам капитала и установление связей. в наших сетях.

Для инвесторов: Все члены являются аккредитованными инвесторами, как определено SEC. Мы фонд только для членов и принимаем новые участников, когда мы открываем новый фонд. В целях соблюдения конфиденциальности, запрошенной нашими членами, мы не публикуем публично списки те, кто участвует в Hub Angels. Тем, кто заинтересован в получении информации о присоединении к Hub, следует связаться с управляющими партнерами, Дэвид Веррилл и / или Чарли Кэмерон.

Команда: Hub был основан Чарльзом Кэмероном и Дэвидом Verrill:

Чарльз Кэмерон возглавит новую программу освещения NYSID

Признавая необходимость профессиональной подготовки и обучения в области дизайна интерьера, Нью-Йоркская школа дизайна интерьера (NYSID) запускает программу магистра профессиональных исследований (MPS) в области дизайна внутреннего освещения с июня 2011 года.Кандидаты должны уже иметь профессиональную степень в области архитектуры, инженерии, дизайна интерьера или смежной дизайнерской дисциплины. NYSID привлекло дизайнера освещения Чарльза Кэмерона в качестве координатора области освещения для этой годичной практической программы, ориентированной на график работающих профессионалов. Курсы будут проводиться в ночное время и по выходным, а степень за 30 кредитов будет охватывать ряд тем, включая историю и теорию дизайна освещения; принципы устойчивости; проектирование интегрированных систем; а также финансовый анализ, соответствие кодексу и сопровождение проекта.Программа будет проходить в новом Центре выпускников NYSID по адресу 401 Park Ave. South.

«Для меня большая честь и радость присоединиться к президенту Сайферсу, Дину Агелоффу и другим региональным координаторам в продолжающемся развитии Нью-Йоркской школы дизайна интерьеров», — заявляет Кэмерон. «Я особенно горжусь разработкой программы MPS в дизайне внутреннего освещения, которую мы будем внедрять в следующем году. Эта программа своевременна из-за растущей важности высококачественного и энергоэффективного освещения в нашей нынешней практике проектирования пространств. для людей.»

Кэмерон занимается проектированием архитектурного освещения и преподает им более десяти лет. До того, как основать собственную фирму Studio C Squared, он занимал должности партнера и главного дизайнера в Meeker Cameron Lighting Design Group и Luce Group. Он работал инструктором в NYSID в течение последних трех лет, а также был приглашенным лектором в Нью-Йоркской школе визуальных искусств и Университете Дрю в Мэдисоне, штат Нью-Джерси. Кэмерон получил степень магистра изящных искусств в театральном дизайне освещения в Нью-Йорке. Университет и степень бакалавра театрального искусства Университета Дрю.В настоящее время он занимает пост вице-президента Нью-Йоркской секции Общества светотехники с 2010 по 2011 год.

Чарльз Кэмерон

Чарльз консультирует спонсоров, попечителей и страховщиков по корпоративным пенсионным планам. Его опыт варьируется от реструктуризации пенсионных планов, вызванных слияниями и поглощениями или банкротством, до переговоров о финансировании и договорных соглашениях по смене контроля и закрытия планов.

Корпоративные пенсионные планы уникальным образом сочетают в себе характеристики чувствительности к репутации и финансового риска в сложном, строго регулируемом правовом контексте, в котором необходимо согласовать позиции доверенных лиц, спонсоров, акционеров, работодателей, союзов, регулирующих органов и политиков.Чарльз имеет большой опыт в этом, а также в руководстве или участии в необходимых многопрофильных группах консультантов, привлеченных из наших групп по финансированию, страхованию, налогообложению и разрешению споров.

Особенности:

• INEOS Grangemouth — консультировал INEOS по поводу закрытия пенсионного плана с установленными выплатами на месте, где Unite была признанным профсоюзом
• GKN — консультировал GKN plc по вопросам защиты от враждебного предложения Melrose Industries
• British Steel Pension Scheme — консультировал Tata Steel India и Tata Steel UK по реструктуризации BSPS на 12 миллиардов фунтов стерлингов, крупнейшей реструктуризации пенсионной схемы в Великобритании.
• Asda Pension Scheme — по рекомендации Walmart Inc.о выкупе в размере 3,8 млрд фунтов стерлингов с компанией Rothesay Life
• USS — предоставил Попечительскому совету USS независимый отчет о поведении профессора Джейн Хаттон, бывшего директора Попечительского совета USS

Чарльз в прошлом председатель законодательного и парламентского подкомитета Ассоциации пенсионных юристов, а также сотрудник Weinberg & Blank по слияниям и поглощениям.

Chambers 2020: Цитаты клиентов: «Чарльз Кэмерон чрезвычайно компетентен и обладает блестящим стратегическим мышлением», — замечают источники , которые также хвалят его «неизменно высокое качество обслуживания и советов. Он обладает значительным опытом консультирования по сложным вопросам снижения рисков и изменения пособий, а также по аспектам пенсионных схем корпоративных операций.

Legal 500:

Чарльз Кэмерон — ведущий показатель для важных мероприятий по снижению рисков

Цитаты клиентов: «Чарльз Кэмерон — настоящий классный деятель.

No related posts.