зачем был построен Дом Наркомфина / Новости города / Сайт Москвы
В памятнике конструктивизма, Доме Наркомфина, начались реставрационные работы. По проекту восстановления решено в полной мере воплотить первоначальную идею архитекторов — построить жилое здание коммунального типа. В нем откроется предприятие общественного питания, квартиры и комнаты вновь станут жилыми, а крыши превратятся в общественные площадки.
Заложить фундамент
1920-е годы были крайне благоприятным временем для новаторства в архитектуре. Отправной точкой стала сложная экономическая и общественная ситуация после Первой мировой войны. Бедность городов почти во всех странах Европы и Советском Союзе заставила находить рациональные решения в строительстве и спровоцировала первое проявление индустриализации и стандартизации.
В европейской архитектуре идеи конструктивизма воплощали архитекторы Ле Корбюзье, Вальтер Гропиус, Бруно Таут, а в СССР — Константин Мельников, Лазарь Лисицкий, братья Александр, Виктор и Леонид Веснины, Иван Николаев и Моисей Гинзбург. Последний и стал автором Дома Наркомфина на Новинском бульваре.
Воплотить идею в жизнь
Дом Наркомфина был построен в 1930 году для работников Народного комиссариата финансов СССР. В нем использовались новаторские планировочные идеи, прорабатывались вопросы колористики и инсоляции помещений. Здесь применялись экспериментальные материалы и конструкции: каркас изготовлен из монолитного железобетона, наружные и внутренние стены — из бетонитовых пустотелых камней, стены и перегородки — из фибролита.
Здание держится на трех рядах бетонных столбов, проходящих через все этажи. На столбы опираются перекрытия, на которых построены стены, не несущие нагрузки. Такое решение позволило оформить фасад с помощью сплошного ленточного остекления. Это был первый в стране жилой дом на каркасе из железобетона. Раньше такую конструкцию имели только административные здания — Центральный телеграф на Тверской, типография «Известий» на Страстной площади, Госторг и Центросоюз на Мясницкой.
Корпус оборудован жилыми ячейками нескольких видов: типа К для больших семей, малометражными квартирами типа F, а в обоих концах дома — сдвоенными ячейками 2F с двумя жилыми комнатами, столовой, передней, ванной, уборной и кухней.
Ячеек типа К — восемь. В квартирах площадью 90 квадратных метров есть коридор, кухонный уголок, гостиная на первом ярусе, две спальни и санузел — на втором.
На трех верхних этажах разместили двухуровневые квартиры-ячейки типа F площадью 37 квадратных метров с гостиной на первом уровне и спальней и санузлом на втором. Для такой ячейки была разработана типовая мебель. Это стало еще одним экспериментом, аналогов которому в СССР не было. Жилое пространство разделили на функциональные зоны, для каждой предназначалась группа частично встроенной стандартной мебели. В рабочей зоне стояли письменный стол, кресло и этажерка, в столовой — круглый стол, полка, диван и три мягких табурета. Из них можно было собрать второй диван, составив в ряд вдоль укрепленной на стене мягкой спинки. В спальне располагались две откидывающиеся к стене кровати со стержнями, служившими ночью вешалками для одежды. Рядом с рабочим столом и кроватями были светильники. Кроме них, у основания внутренней лестницы на вертикальной стойке шарнирно укреплялась горизонтальная штанга с лампой, которая могла описывать круг и освещать разные части помещения.
В столовой была запасная газовая проводка, позволяющая установить небольшую кухню с мойкой, газовым или электрическим очагом, рабочим столом, вытяжкой, холодильником, шкафом для посуды и термосом. В конце коридора, соединяющего жилые ячейки F, была и запасная общая кухня, но предполагалось, что питаться жильцы дома будут в столовой.
Стены в квартирах памятника конструктивизма были выкрашены в разные цвета. Типовое оформление разработал приехавший в СССР профессор Хиннерк Шепер, до этого руководивший малярными мастерскими Баухауса. Для жилых помещений были выбраны две гаммы — теплая и холодная.
В теплом цветовом решении, которое зрительно ограничивало пространство, потолок был цвета светлой охры, а стены — лимонные. В холодном, которое, напротив, визуально расширяло помещение, потолок предлагалось красить в голубой, а стены — в сероватый или зеленоватый цвет. Чтобы разнообразить оформление, в смежных комнатах рядом с холодными были добавлены теплые розовые и желтые тона и, наоборот, по соседству с теплыми — голубые и серые оттенки.
В доме разместилось и несколько комнат в лучших традициях общежитий — без индивидуальной ванной и туалета. Для отдыха на открытом воздухе использовались лоджия на втором этаже и плоская кровля с солярием и цветником. К жилому корпусу примыкает коммунальная часть здания, в которой находились столовая и детский сад.
Все без исключения квартиры в доме двухуровневые. Окна в помещениях выходят как на запад, так и на восток, таким образом в спальне можно встречать рассвет, а в гостиной — провожать закат.
Провести социальный эксперимент
Дом Наркомфина, согласно замыслу архитекторов, должен был помочь перестроить жизнь и быт советского человека на новые, коммунистические рельсы. Моисей Гинзбург и Игнатий Милинис еще не видели в своем творении дом-коммуну, но называли его зданием переходного типа. Заказчиком выступал министр финансов Николай Милютин — любитель авангарда и необычной архитектуры. И в итоге Москва получила не просто дом, а в некотором роде головоломку, которая была чем-то средним между стандартным многоквартирным зданием и прогрессивным домом-коммуной. Например, во всех ячейках была встроена плита и раковина в качестве индивидуального кухонного элемента, а в бытовом блоке размещались гараж, прачечная, сушилка для вещей, столовая и библиотека. И разумеется, они были общими.
Предполагалось, что в широких коридорах жильцы смогут поставить столики, собираться там и общаться друг с другом. По крайней мере, так это видели архитекторы.
Однако обитатели дома не были готовы изменить привычный уклад жизни, и в середине 1930-х годов бытовой блок перестал работать. Жители старались готовить и есть у себя в ячейках, а если и пользовались столовой, то предпочитали уносить продукты с собой. Галерею вдоль нижнего этажа переоборудовали под кладовки, в итоге коммунальный блок сначала переделали под типографию, а позже — под конструкторское бюро.
Наружное цветовое решение дома тоже было необычным: с внешней стороны колонны выкрасили в белый, а оконные рамы в черный, и создавалось впечатление, что дом повис в воздухе. Кроме того, архитекторы поставили дом на ножки, чтобы не разрывать единое пространство сада, принадлежащего усадьбе Шаляпина, на территории которой находилось здание. Моисей Гинзбург хотел, чтобы дом не доминировал над окружающей средой, а органично в нее вписывался.
Превратить дом в креативное пространство и заселить новых жильцов
Если в 1930-е годы в Доме Наркомфина разные люди, находясь под одной крышей, должны были стать одной большой семьей, то сейчас это место, наоборот, пользуется популярностью и интересом у индивидуалистов — представителей творческих профессий, а также у тех, кто любит жить в необычных местах. На протяжении долгого времени здесь арендуют помещения дизайнеры и художники, а на крыше открыта студия йоги.
Ремонтно-реставрационные работы начаты этой весной и закончатся в 2019-м. До конца 2017 года здесь проведут демонтаж поздних надстроек и пристроек, работы по реставрации наружных стен, кровель, фонарей и подвальных помещений. Рабочие восстановят аварийные участки и воссоздадут металлические витражи коммунального корпуса.
В 2018 году вернут первоначальную структуру интерьерам жилого и коммунального корпуса, восстановят планировки квартир, коридоров, вестибюля и других общественных пространств. На финальном этапе специалисты проведут отделочные работы и благоустроят территорию. Проектом реставрации руководит архитектор Алексей Гинзбург, внук Моисея Гинзбурга.
Дать вторую жизнь ЗИЛу, ГЭС-2 и хлебозаводу
Дом Наркомфина — не единственный реставрируемый объект столицы. Предназначение бывших промышленных зон меняется в корне, а памятникам конструктивизма дают вторую жизнь. Неизменными остаются две вещи — сохранение архитектурного облика и атмосферы творчества, которая царит в этих пространствах. Яркий пример — Культурный центр «ЗИЛ». В 1931 году началось строительство дворца культуры «ЗИЛ», тогда он назывался именно так. В 1933 был построен малый театр, а в 1937 — примыкающий к нему клубный корпус. Здесь открылся зимний сад — застекленная полуротонда с выходом в парк, театральный зал, библиотека и множество творческих кружков. Стены облицевали серым мрамором и создали скрытое освещение, визуально приподнимающее потолок. Задуманный архитекторами образ пространства в целом сохранился до наших дней. Как и основная функция культурного кластера — сегодня здесь каждый вечер по будням проходят лекции и дискуссии по разным дисциплинам, устраиваются концерты, экскурсии и творческие вечера.
Исторический вид вернули, а новую жизнь поистине вдохнули архитекторы и строители, занятые в проекте по реставрации бывшей кондитерской фабрики «Большевик». В 1884 году на Петербургском шоссе (Ленинградский проспект) был построен архитектурный ансамбль из красного кирпича с широкой парадной лестницей, фонтаном у входа и ажурной кованой решеткой. В Москве появилась первая электрифицированная фабрика. Архитектор Оскар Дидио, чтобы выделить здание кондитерской фабрики среди окружающей застройки, разбавил красную кирпичную кладку вставками из светлого кирпича. Уникальный орнамент напоминал рисунок на печенье. Реставрация была кропотливой: архитекторы аккуратно вырезали сломанный кирпич и затем воссоздавали новый. Декоративную отделку фасадов здания «Большевика» восстанавливали по архивным чертежам и фотографиям. Самую ценную часть ансамбля — три корпуса, выходящих на Ленинградский проспект, — удалось сохранить в первоначальном виде, причем не только название, но и исторический облик. В нем было заменено инженерно-техническое оснащение, а само здание приспособлено под современное использование. Там открыт Музей русского импрессионизма, работают лофт-пространства и фирменный кондитерский магазин марки «Большевик».
На Болотной набережной ведутся работы по преобразованию здания ГЭС-2 в культурное пространство. ГЭС-2 строилась в начале XX века в качестве Центральной электрической станции Московских городских железных дорог. Станция была введена в эксплуатацию 2 февраля 1907 года по старому стилю. В новом творческом центре будет использовано множество инновационных технологических решений, которые сделают здание местным образцом энергоэффективности. Например, изменится расположение труб, некоторые их части станут прозрачными для того, чтобы поместить внутрь вентиляционное оборудование, а рядом собираются разбить березовый лес. В арт-пространстве будут проходить выставки, концерты и лекции. По словам кураторов, в здании ГЭС-2 будет жить культура во всех ее проявлениях.
Завод по производству креативных индустрий или, как его принято называть, дизайн-завод «Флакон» был основан в середине ХIX века. Здесь действовал хрустально-стекольный завод по производству флаконов для духов, поставляемых на первую в России парфюмерную фабрику. История постройки началась в середине 2000-х. В заводских помещениях создали пространство для творческих компаний, а фактурные краснокирпичные здания сохранили, как и высокие потолки и символичное название.
На Новодмитровской улице по соседству с дизайн-заводом «Флакон» идут работы по преобразованию здания хлебозавода № 9 в новое городское пространство. Хлебозавод открылся в 1934 году и работал до лета 2015 года. В 2016 году началась масштабная реконструкция здания, которая завершится в следующем году. Здесь откроется более ста офисных помещений и 40 лофт-резиденций. Завод также станет площадкой для проведения фестивалей, концертов и лекций.
Архивные документы предоставлены Главархивом Москвы
памятник на «ножках» и двухэтажные квартиры
Жилой дом построили на Новинском бульваре для работников Народного комиссариата финансов (Наркомфина) СССР. Уникальный памятник конструктивизма переживает реконструкцию, о которой говорят не только в Москве, но и во всем мире. Как сейчас выглядят знаменитые двухуровневые квартиры «дома-корабля» и когда жители справят новоселье? Рассказываем.
Дом Наркомфина находится на Новинском бульваре, д. 25, корп. 1 в районе Пресненский. Это пример уникального экспериментального опыта архитекторов 1920-1930-х годов. Авторы проекта – Моисей Гинзбург и Игнатий Милинис – хотели создать максимальное количество открытых пространств, так как жильцы должны были стать одной большой семьей. Поэтому в здании появились коммунальный корпус, общая терраса по периметру дома и общественные пространства на крыше.
При строительстве были использованы новаторские для той эпохи идеи, проработаны вопросы колористики и инсоляции помещений. Также применялись экспериментальные материалы и конструкции: каркас – из монолитного железобетона, наружные и внутренние стены — из бетонитовых пустотелых камней, стены и перегородки — из фибролита.
Здание держится на трех рядах бетонных столбов, которые проходят через все этажи. Фасад оформили с помощью сплошного ленточного остекления. Это был первый в стране жилой дом на каркасе из железобетона. Такая технология применялась только при возведении административных зданий – например, Центрального телеграфа на Тверской, типографии «Известий».
По замыслу архитектора Моисея Гинзбурга, бетонные колонны в три ряда, на которых стоит дом, были открыты, но позже их обнесли стенами. Специалисты снесли лишние перегородки, вернув первому этажу первоначальный облик.
За всю историю этого уникального здания там ни разу не проводился капитальный ремонт. В 1987 году Дом Наркомфина взяли под государственную охрану как объект культурного наследия регионального значения. В 2004 году Всемирный фонд памятников включил дом-коммуну в список 100 памятников архитектуры, находящихся под угрозой разрушения.
Началу реставрационных работ препятствовала имущественная проблема. Здание имело множество собственников. Частью помещений владели юридические и физические лица, другая часть находилась в собственности города Москвы.
Цитата
«Дом Наркомфина – самый известный образец конструктивизма не только в Москве, но и во всем мире. Скоро москвичи и весь мир увидят отреставрированное здание, которое является гордостью архитектуры», –
Сергей Собянин
Мэр Москвы
Возможность комплексной реставрации Дома Наркомфина появилась в 2016 году – после консолидации прав собственности в руках единого собственника ООО «Лига прав».
В 2015-2016 годах разработали проект реставрации, основанный на комплексных научных исследованиях. В качестве главного архитектора проекта был приглашен Алексей Гинзбург – внук архитектора Моисея Гинзбурга. Реализация проекта началась в июле 2017 года.
Цитата
«Это уникальный памятник московского конструктивизма. Реставрационные работы завершены уже на 80%, заканчивается остекление. Полным ходом ведется отделка в знаменитых квартирах-ячейках», –
Алексей Емельянов
Руководитель Мосгорнаследия
Дом состоит из так называемых жилых ячеек нескольких видов: типа К для больших семей, малометражных квартир типа F, а в обоих концах здания расположены сдвоенные ячейки 2F с двумя жилыми комнатами, столовой, ванной, уборной и кухней.
В доме шесть этажей и 44 квартиры. Его особенности:
- двухуровневые квартиры;
- кухни-гостиные с увеличенным остеклением;
- эксплуатируемая кровля с общественным пространством;
- ленточное остекление;
- высота потолков 3-7 метров;
- полная отделка с системой «умного дома»;
- ориентация спален – на восход, гостиных – на закат.
Территорию возле дома благоустроят, рядом разместится парковка на 40 машин. На крыше обустроят зону отдыха для жителей дома и всех москвичей: здесь могут появиться солярий и спортплощадка.
Раньше здесь проводились занятия йогой. С крыши вся Москва как на ладони: будто на расстоянии вытянутой руки Дом правительства Российской Федерации, деловой центр «Москва-Сити», сталинская высотка на Баррикадной, здание МИД и гостиница «Украина».
Цитата
«Уникальность проекта в том, что у здания остается его функционал как полноценного жилого дома. Здесь 44 квартиры, большинство уже продано. Мы делаем все для того, чтобы у всех москвичей был доступ к этому дому, чтобы они могли насладиться отреставрированным памятником архитектуры», –
Гарегин Барсумян
Генеральный директор ООО «Лига Прав»
Реконструкция дома Наркомфина завершится до конца года. Проект реставрации основан на комплексных научных исследованиях. Специалисты восстанавливают исторический облик здания.
Реставрация дома Наркомфина
Что построят в районе Пресненский
Два шага от входа — и потолок. Как жилось москвичам в доме Наркомфина? | Город | Недвижимость
Улица Чайковского, дом 25, квартира 34 — адрес моего детства. Сюда меня привезли из роддома им. Грауэрмана и здесь, на Чайковского, ставшей впоследствии Новинским бульваром, прошли первые годы моей жизни.
По лестнице, ведущей вниз
Длинные широкие коридоры — «улицы», по которым взрослые могли чинно прохаживаться, общаясь друг с другом, а дети — бегать… Ряд дверей. Открываешь свою — и попадаешь в маленькую прихожую, из неё — вход в комнаты. Делаешь два шага, и вот ты уже возле… потолка. Лестница ведёт вниз, в просторную гостиную. Рояль с гипсовым бюстом Бетховена, круглый обеденный стол, за которым собиралась вся семья.
Маленькая спальня — как ниша, очень уютная, с низким, в отличие от гостиной, потолком. Ванная с… газовой плитой. Строгий мамин голос: «Иди быстро умываться, а то скоро гости придут, мне надо готовить». Присутствие плиты в таком неподходящем месте объясню чуть позже.
Внутренний вид коридора квартир тип «F» 5-го этажа: чёрно-белые пары дверей коридора, белые двери ведут в квартиры нижнего яруса, чёрные — в квартиры верхнего яруса. Фото: Flickr.com/ paulkuz3Мы соседствовали с Дейнеками. Хозяин квартиры номер 18 был известным художником-модернистом. Мозаичные панно на потолке станции метро «Маяковская» сделаны по его эскизам. Бабушка купила у Дейнеков два чешских платяных шкафа, которые потом долго ещё кочевали с нами по разным квартирам. Мы так их и называли — «шкафы Дейнеки».
Когда родители решили уехать в другой район, я очень плакала, не хотела переезжать. А любимый дом — сейчас уже не только памятник конструктивизма, но и объект культурного наследия. Он по-прежнему стоит за музеем Шаляпина, рядом со знаменитой высоткой на Красной Пресне.
Фото: Commons.wikimedia.orgОпередить время
Есть люди, которые опережают своё время на много лет вперёд. В области воздухоплавания и космонавтики таким был Циолковский. В области архитектуры и дизайна — Гинзбург.
Построенный в 1930 году для работников Народного комиссариата финансов СССР (Наркомфина) дом по проекту Моисея Гинзбурга и Игнатия Милиниса привёл бы в восторг любого современного горожанина.
Судите сами. Вы приезжаете домой и, проходя по переходу, попадаете в «коммунальный блок», где забираете своё чадо из детского сада, потом идёте в кафе, расположенное здесь же, или в спортзал, или в библиотеку. При хорошей погоде на крыше на специальной террасе солярия принимаете солнечные ванны. А вечером смотрите на звёзды и огни Москвы, находясь в самом центре города. При доме была ещё и прачечная.
Да-да, это та самая шаговая доступность. Гинзбург воплотил эту идею в жизнь более 80 лет назад. К сожалению, когда мои родители въехали в дом в 1950-х, ничего из элементов шаговой доступности уже не работало. Солярий закрылся, как и столовая. Вот жильцам и пришлось ставить незапланированные газовые плиты в ванные комнаты, рядом со спальнями.
Застроили 1-й этаж, который, по мнению Гинзбурга, вообще непригоден для жизни. Но даже в таком виде дом был прекрасен и совсем не походил на другие московские дома — ни снаружи, ни внутри. Все окна спален смотрели строго на восток, а гостиных — на запад. Это значит: да будет свет в квартире в течение всего дня! И неплохое проветривание, кстати, тоже. А как вам потолки разной высоты в комнатах одной квартиры? В спальне необходим уют, а в гостиной — простор. Стены выкрашены разной краской, чтобы где-то уменьшить, а где-то увеличить пространство. Добавить тепло или создать прохладу.
Дом моего детства, уникальный памятник ушедшей эпохи. В народе его называли «пароходом». Может, за надстройку на крыше, похожую на капитанский мостик, а может, за тот белоснежный цвет, каким был выкрашен фасад. Когда закончится реставрация и дом очистят от лишнего, как днище корабля от ракушек, думаю, он обретёт былой гордый вид, примет на борт уже других пассажиров, но будет плыть по волнам моей памяти таким, как я его помню.
Второе рождение
Реставрация дома Наркомфина идёт полным ходом, хотя и даётся с большим трудом. Здесь много лет не проводилось капитального ремонта, дом сильно обветшал, жильцы вовсю занимались самостроем. К тому же в доме очень сложная система коммуникаций. Со всем этим и приходится разбираться архитектору Алексею Гинзбургу — внуку того самого Моисея Гинзбурга.
Смотрите также:
Дом из прошлого, который предсказал будущее — Strelka Mag
Историки, кураторы и педагоги обсуждают, какие идеи Моисея Гинзбурга намного опередили свое время, что делает Дом Наркомфина уникальным и как предстоящие торги могут повлиять на его будущее.
Фасад Дома Наркомфина. Надземный переход соединяет жилые и коммунальные блоки.
В начале 2000-х годов в здании жили художники и художники. На короткое время многие квартиры дома Наркомфина были заселены.
Изначально дом был построен на опорных колоннах, которые впоследствии были встроены в цокольный этаж.
Известие о том, что город выставил на торги свою долю в Доме Наркомфина, снова поднял вопрос о настоящем и будущем здания. С одной стороны, дом — один из самых узнаваемых памятников русского конструктивизма. С другой стороны, памятник мирового уровня сложно распознать в простом здании с износом 68%. Журнал Strelka попросил экспертов из разных областей объяснить, почему Дом Наркомфина считается памятником новаторства и какие идеи, реализованные в его дизайне, опередили свое время на десятилетия.
В 1930-е годы в дизайн здания на Новинском бульваре, 25 были заложены идеи «века». В то время Моисей Гинзбург проектировал популярное доступное жилье и компактную мебель, пытаясь определить личную независимость от повседневной домашней рутины. Спустя почти 90 лет квартиры-студии, современные жилые комплексы и проекты Алехандро Аравены попытаются ответить на те же вопросы.
ДОМ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА: ВРЕМЯ МЕНЯЕТСЯ, ИДЕЯ НЕТ
Дом, построенный в 1930 году для Наркомфина (сокращенно Наркомфина), был по сути «дитем своего времени».В этот период вся Европа искала новое жилищное решение. «Новое жилье должно было быть доступным, но при этом соответствовать предполагаемому уровню жизни. Он также должен был быть пригоден для массового производства, чтобы улучшить жизнь целых слоев общества », — говорит Александр Острогорский, профессор Московской архитектурной школы« МАРШ ». «Однако в СССР, в отличие от Европы, попытки улучшить уровень жизни за счет решения жилищных вопросов были неотъемлемой частью государственной идеологии.И поэтому советские эксперименты были, пожалуй, самыми яркими ».
Крыша была местом, где жители могли проводить свободное время. Здесь взрослые загорали и занимались спортом, а дети играли и шпионили за землей через перила.
В то время рассматривалось несколько концепций, включая жилые комплексы, город-сад и коммунальные дома. Однако люди, переезжающие в эти дома, часто были не готовы принять резкие изменения в своем образе жизни, отказаться от привычных удобств и принять набор правил коммунальных квартир.Проект «Дом Наркомфина» был уникальным в том смысле, что он был призван постепенно вводить новые стандарты жизни в жизнь людей. Поэтому его назвали «домом переходного типа».
«В отличие от коммунальных домов, где у людей было небольшое спальное место, и они должны были делить остаток своей семейной жизни с другими, в Доме Наркомфина были небольшие частные квартиры. В то же время в здании имелась большая часть общего пользования, в которую входили столовая, спортзал, клуб, библиотека и детский сад.Таким образом, преимущества нового образа жизни были подкреплены «пряником», а не «кнутом», — утверждает основатель проекта « Москва взглядом инженера » Айрат Багаутдинов. «К слову, такой подход предвосхитил популярную сегодня идею жилых комплексов с развитой инфраструктурой. Иногда люди охотно предпочитают квартиру меньшего размера, если она дополнена необходимой инфраструктурой ».
СКРЫТИЕ КОРИДОРА И СОЗДАНИЕ КВАРТИРЫ-СТУДИИ НА БЮДЖЕТ
Главный принцип, использованный при проектировании Здания Наркомфина, имеет определенные параллели с принципом конструктора.Гинзбург спроектировал двухэтажные клеточные квартиры с неравномерной высотой потолков. В спальнях, фойе и ванных комнатах высота потолка составляла 2,3 метра, а в жилых комнатах, где жители работали и проводили время с друзьями и семьями, потолки были почти вдвое выше. Объединив три типа ячеек (F-тип — самый маленький, K-тип — для больших семей и двойные 2F-камеры, расположенные в самых дальних частях здания), Гинзбург сэкономил на строительных материалах и добился наиболее эффективного использования пространства.
«Одна из важнейших идей Гинзбурга заключалась в том, чтобы расположить камеры таким образом, чтобы можно было разместить основные коридоры между спальнями. В одной квартире спальня находится над коридором, а в соседней — ниже. Поэтому Гинзбург не потратил ни одного лишнего метра площади на создание коридора — это естественная полость между грамотно устроенными двухэтажными камерами », — говорит Багаутдинов. Некоторые другие идеи Гинзбурга, впервые реализованные здесь, актуальны и сегодня.Например, вместо стандартных кухонных комнат в квартирах Наркомфина была установлена кухонная гарнитура, которая включала в себя встроенную плиту, раковину, холодильник и комоды. Блоки были похожи на современные кухонные гарнитуры со встроенной техникой. Сами квартиры были хорошо освещены, имели совмещенную спальню-кабинет-кухню и внутреннюю лестницу, сильно напоминавшую недавно набравшие популярность квартиры-студии.
Дом Наркомфина имеет два основных коридора. Нижний коридор временно утеплен новой стеной, которая используется для выставок.
Квартиры с черными дверями имеют восходящую лестницу и спальню над коридором. В квартирах с белыми дверями все наоборот.
Другой пример — монолитный железобетонный каркас, технология, популярная в течение последних 20-25 лет. «Новаторскую для своего времени технологию представил инженер-проектировщик Сергей Прохоров, — говорит Айрат. «С одной стороны, такое обрамление было дорогим. Однако, благодаря использованию дешевых бетонных блоков типа Крестьян и вышеупомянутой планировочной конструкции, стоимость одной квартиры типа F была сопоставима со стоимостью коммунального жилья.
Александр Острогорский упоминает, что это здание стало пионером в решении проблемы массового производства доступного жилья — проблема, впервые поднятая в 1920-1930-х годах и актуальная сегодня. «Эксперимент, инициированный Гинзбургом, все еще продолжается. Например, студентка первого курса Московской архитектурной школы Алиса Бунятова провела сравнительный анализ ячеек Дома Наркомфина и социального жилья, спроектированного Алехандро Аравена, который показал, что оба проекта имеют удивительное сходство как по функциональности, так и по размещению площадей.Поэтому Дом Наркомфина — далеко не странная неудачная попытка изменить жизнь людей, как его иногда называют. Мы можем сравнить его значение для архитектуры со значением открытия ядра в физике. Можем ли мы просто поразить открытие ядра? Это невозможно представить ».
КАК СДЕЛАТЬ ДОМ ЛУЧШЕ БЕЗ УКРАШЕНИЙ
Интересно смотреть на старые фотографии и визуализации проектов реставрации. Они показывают, что все пять архитектурных идей Ле Корбюзье — пилотаж, полезное пространство на плоской крыше, горизонтальные окна, неограниченный внутренний дизайн, свободный дизайн фасада — нашли свое воплощение в Доме Наркомфина.Хотя его идеи оказали влияние на дизайнеров Наркомфина, в некоторых отчетах даже указывается, что Ле Корбюзье лично интересовался проектом и посетил здание. Также изображения показывают, что здание представляет собой типичные конструктивистские концепции: здесь функциональность затмевает эстетические аспекты, а инженерные достижения торжествуют над человеческим восприятием.
«Тем не менее, некоторые детали придают этим принципам дополнительный смысл или даже дразнящую привлекательность», — говорит историк архитектуры Дмитрий Беззубцев.«Линии окон на всех этажах идентичны, кроме второго этажа, где галерея делает небольшой поворот. Этот элемент не имеет функциональной необходимости и служит только для выражения. На этой же стороне есть небольшой балкон, который кажется слепым, но имеет решетки по бокам. Человек, смотрящий на прочную короткую сторону здания, увидит только его крепкую глухую сторону. Другой наблюдатель, смотрящий со стороны Садового кольца, увидит сплошные окна и более светлый контур того же балкона.Ни пристройка галереи, ни балкон не имеют особой функции. Это погоня за эстетикой, пример превращения архитектуры в вид искусства. Этого Малевич стремился достичь в живописи ».
ПЕРСПЕКТИВЫ ТОРГОВ: «ЗДАНИЕ ВЫБЕРИТ ТОЛЬКО ЛЮБИТЕЛЬ»
До недавнего времени Дом Наркомфина фактически был разделен на две части. Большинство квартирных камер остались в частной собственности. Город владеет цокольным этажом, цокольным этажом и несколькими комнатами наверху — 1614.5 м 2 из 3997,8 м². Госимущество будет выставлено на торги 19 августа по стартовой цене 101,4 млн рублей. Поскольку здание внесено в список, будущий владелец будет обязан провести его реставрацию и поддерживать в надлежащем состоянии. С учетом нынешней изношенности Наркомфина это непростая задача.
В гостиных были самые высокие потолки, в то время как потолки в спальнях, ванных комнатах и фойе составляли лишь половину их высоты.
В некоторых квартирах сохранились оригинальные оконные стекла, паркетный пол и цвет стен.Можно найти даже отметки высоты на дверных столбах, оставленные первыми жителями.
Однако, по словам главного редактора журнала arch: Speech Александра Змеула, помимо общего строительного износа существует проблема большого количества собственников. «Плохое состояние — обычная проблема для домов, построенных в 1920-1930-е годы, они построены из некачественных материалов. Хотя на Наркомфине давно не ведутся ремонтные работы, современные технологии делают реставрацию вопросом денег.Есть большая трудность — большое количество владельцев. Многие рабочие клубы и дома культуры того же периода, у которых сейчас единственный собственник, уже отреставрированы ».
Змеул упоминает еще одну сложность — цокольный этаж, выставленный на торги в составе лота. Этаж не имеет отношения к первоначальному проекту Гинзбурга и был добавлен много лет спустя. «Изначально здание поддерживали колонны и имело« парящий »вид. Научный подход к реставрации заставит покупателя снести первый этаж, фактически разрушив то, за что он заплатил.Этот непростой участок мог приобрести либо настоящий энтузиаст, готовый вложить деньги, либо кто-то, рассчитывающий на поддержку государства. Однако, поскольку государство продает недвижимость, найти такую поддержку маловероятно ».
Лестница внутри одной из камер.
Архитектурный критик и куратор Елена Гонсалес сомневается, что будущий владелец проведет реставрацию в соответствии с первоначальным проектом здания. «Нет закона, обязывающего покупателя соблюдать первоначальный дизайн во время реставрации.Статус объекта регионального наследия не предъявляет строгих требований к научному подходу к процессу реставрации. Он совершенно не подходит к одному из самых узнаваемых памятников русского конструктивизма. Хотя основные оригинальные дизайнерские решения, такие как общая планировка и распределение пространства, останутся нетронутыми, не будет уделено внимания сохранению оригинальных материалов и элементов конструкции (например, окон) », — сетует Гонсалес. Она также отмечает, что в предложении не упоминается коммунальный блок, который соединен с жилым блоком надземным переходом и составляет с ним единый ансамбль.
По словам Елены, это здание имеет большое значение для истории архитектуры, так как Гинзбург разработал здесь свою типологию жилого дома. «Рационалисты и конструктивисты разрабатывали больше, чем просто новые формы: они разрабатывали новые архитектурные принципы. Они предложили набор императивов, кратко сформулированных Людвигом Мис ван дер Роэ как «меньше значит больше», — утверждает Гонсалес. «Основная идея заключалась в том, чтобы накапливать« стресс », чтобы поставленные цели могли быть достигнуты небольшими средствами. Строительные материалы оставались открытыми и почти не украшались, а форма была сформирована посредством тектоники.Этот эстетический принцип следует этическим идеям рационального, честного и «правильного» образа жизни. Все эти идеи нашли развитие в Доме Наркомфина. Этот дом можно считать воплощением новаторского и смелого архитектурного видения. Это пережиток не только архитектуры, но и культуры в целом ».
Фото Натальи Меликовой
Реставрация здания прачечной Наркомфина / Новости / Сайт Москвы
Реставрация здания прачечной Наркомфина на Новинском бульваре, 25/27, корп.12, в процессе. На первом месте аварийный ремонт: специалисты укрепляют несущие стены.
Здание прачечной является частью экспериментального жилого комплекса, известного как здание Наркомфина (Комиссариат финансов). Комплексная реставрация завершится в следующем году. Детище архитекторов Моисея Гинзбурга и Игнатия Милиниса, этот яркий образец раннего советского конструктивизма теперь является объектом культурного наследия. Первоначальное строительство длилось с 1928 по 1932 год.Здание прачечной было построено последним. Небольшой сад отделял его от основного дома и хозяйственного здания.
«Жилой дом на Новинском бульваре задуман как переходный многоквартирный дом, то есть переход от старых раздельных квартир к коммунальной жизни. Архитекторы создали несколько общих зон: столовую с кухней, библиотеку, гараж, детский сад и прачечную. Однако вскоре это видение было разрушено реальностью, поскольку стало ясно, что люди предпочитают свое личное пространство общей планировке.Здание прачечной использовалось как прачечная только первые несколько лет, а затем уже не использовалось по назначению. Позже его передали в местное жилищное управление », — рассказал руководитель Департамента культурного наследия Москвы Алексей Емельянов.
В прямоугольном здании прачечной два этажа и подвал. Верхний этаж частично нависает над первым этажом, что визуально объединяет его с историческим жилым домом. Подвал изначально планировался как котельная, а на первом этаже располагались прачечная и сушильная.Жилые помещения с длинным коридором и общим туалетом находились на верхнем этаже. Открытая лестница, обрамляющая южный фасад, вела с террасы первого этажа наверх.
Внешний вид здания будет восстановлен по архивным чертежам 1928-1932 годов. Фасады здания прачечной и остальной части комплекса Наркомфина будут окрашены в белый цвет. С 1950-х годов стены были желтыми, но специалисты обнаружили оригинальную белую краску под желтым слоем.
Поскольку здание прачечной и основной многоквартирный дом внесены в список культурных и архитектурных памятников, проект реставрации тщательно согласовывался с Департаментом культурного наследия Москвы.После реставрации многоквартирный дом снова станет жилым домом, а в хозяйственных постройках и здании прачечной разместятся кафе и другие общественные места.
«Последние несколько десятилетий здание находится в запущенном состоянии. Он не использовался и никогда не нагревался. В результате здание прачечной находится в критическом состоянии. Лестницу с деревянными перилами, раздвижные деревянные окна, двери, металлические дверные ручки и защелки, а также деревянный пол на первом этаже придется воссоздать по аналогам, которые есть в многоквартирном доме », — пояснил Емельянов.
Внешний вид и внутренняя планировка здания неоднократно менялись, что существенно изменило первоначальную архитектурную концепцию. Таким образом, исчезла лестница, соединяющая подвал с первым этажом, а над ней надстроили открытую лестницу и террасу. Снесены пристройки 1941–1990 гг. И снята старая крыша. Сейчас специалисты усиливают опорные конструкции и заливают бетонным раствором фундамент и грунт под ним.
Будет построена полноразмерная копия лестницы с деревянными перилами, которая когда-то вела из подвала на первый этаж.Внутренняя лестница с первого этажа на верхний этаж будет сделана менее крутой в соответствии с нормами пожарной безопасности. Также будет восстановлена открытая лестница. Будут установлены новые системы вентиляции, отопления и водоснабжения.
С фасадов уже снята старая штукатурка. Разлагающиеся блоки вынимаются из стен и вставляются новые того же размера, типа и формы. Позже стены будут оштукатурены, покрашены в белый цвет и покрыты специальным веществом, защищающим их от воздействия окружающей среды.
Реставрация здания Наркомфина началась в 2017 году. В апреле 2018 года специалисты восстановили первоначальный план первого этажа: были демонтированы перегородки, скрывающие три ряда бетонных колонн, на которых стоит здание. Квартиры, коридоры, вестибюль и бывшие помещения общего пользования — библиотека, столовая и другие помещения — будут отреставрированы в соответствии с первоначальными планами этажей.
Завершающий этап включает в себя отделочные работы и благоустройство территории вокруг комплекса.
Жилой дом Наркомфина представляет собой шестиэтажное здание длиной 85 м и высотой 17 м с лестничными клетками по всем боковым стенам. Первый этаж высотой 2,5 м состоит из круглых колонн, которые являются частью несущего каркаса здания.
За последние семь лет в Москве отреставрировано более 1000 архитектурных и культурных памятников. К ним относятся Типография Левинсона, Коммунальный дом по проекту архитектора Ивана Николаева, памятники Александру Пушкину и Максиму Горькому, а также Киевский вокзал.В этом году отреставрированы фасады еще одного образца конструктивистской архитектуры — Локомотивного дома, или «дома с дымовой трубой» на Новой Басманной улице. Его девятиэтажная угловая башня, построенная в 30-х годах ХХ века как пристройка к зданию 18 годов века, действительно напоминает дымовую трубу локомотива. Завершилась комплексная реставрация еще одного известного здания, в котором жила и работала выдающийся советский скульптор Вера Мухина. Фасад сочетает в себе классическую архитектуру и элементы конструктивизма.В Картинной галерее Александра Шилова тоже был произведен ремонт фасада: кирпичный особняк 1829 года постройки — интересный образец московской эклектики.
Прачечной Дом Наркомфина восстановлен исторический облик / Новости / Сайт Москвы
Завершена реставрация прачечной Наркомфина на Новинском бульваре. Здание вернуло свой первоначальный вид.
‘За последние десятилетия здание было в аварийном состоянии: в нем не было ремонта и отопления.Итак, прачечная была в критическом состоянии. Специалисты реконструировали трехмерную структуру здания версии 1932 года по проекту Моисея Гинзбурга и Игнатия Милиниса, воссоздали цветовую гамму отделанных штукатуркой фасадов, восстановили материалы и методы обработки поверхности внешней лестницы по состоянию на 1932 год. односкатная пологая кровля и открытая терраса внутри колоннады », — сообщил руководитель Департамента культурного наследия Москвы Алексей Емельянов.
Реставрационные работы длились более года.С 2018 года специалисты занимаются усилением несущих конструкций здания. В ходе работ были демонтированы более поздние пристройки, реконструирован оригинальный фасадный фасад и входы на открытые террасы.
Также специалисты воссоздали лестницу, деревянные скользящие окна, двери и пол на первом этаже, установили металлические ручки и защелки. В ближайшее время здесь откроются кафе и общественные места.
Дом Наркомфина — памятник конструктивизма с богатой историей.Находится на Новинском бульваре, 25/1. Здание было построено в 1930 году для сотрудников Наркомата финансов СССР для реализации новаторских дизайнерских решений. Первый в России жилой дом с железобетонным каркасом. Ранее такой дизайн использовался только в административных зданиях: Центральном телеграфе на Тверской улице, Типографии Известий на Страстной площади, Госторге и Центросоюзе на Мясницкой улице.
Сегодня Дом Наркомфина входит в ансамбль экспериментального жилого комплекса.
‘2011–2019 гг. Сдано 28 построенных или отреставрированных объектов, в том числе Большой зал Московской консерватории, Музей Отечественной войны 1812 г., многофункциональный комплекс в Оружейном переулке, здание Московской Соборной мечети, новая сцена. Театра Вахтангова и других объектов », — рассказал руководитель Департамента градостроительства Москвы Сергей Лёвкин.
В этом году введены в эксплуатацию еще два объекта: комплекс зданий НИУ ВШЭ, наземных и подземных парковок на территории МДЦ «Москва-Сити».
Дом Леонтьевых
Усадьба в стиле ампир с тосканским шестиколонным портиком и антресолью, увенчанным бельведером, стоящая в глубине тихого переулка, была построена в 1830-х годах, предположительно, архитектором после пожара Москвы А. Григорьевым.
Это был не первый дом во владении. До XVIII века здесь был Гранатовый двор (отсюда и название переулка) до дома № 8, где находился порох, снаряды и т. Д.были сохранены. Все это сгорело в ожесточенном пожаре с многочисленными жертвами. Подобное начало истории места задавало тон всем последующим постройкам.
При следующем хозяине — А. Кикине — здесь были каменные палаты, которые в 1733 г. были проданы братьям Орловым, а в 1763 г. — канцелярии Лейбской гвардии Преображенского полка. К 1800 году здания пришли в такое плохое состояние, что их пришлось снести, а участок продать. Новый владелец — княгиня Голицына — построила в 1804 году двухэтажное здание с каменным первым этажом, которое сгорело в пожаре 1812 года.
Прошло более 20 лет, прежде чем нынешний дом был построен на пепелище предыдущего — дом был построен для внука великого полководца А. Суворова и племянника фаворита Екатерины — Платона Зубова. Его дочь Любовь вышла замуж за героя Отечественной войны 1812 года генерала Ивана Леонтьева, и в 1850-х годах владение перешло к их наследникам.
В 1913 году дом находился под угрозой и на его месте было решено построить жилой дом. Крыша и полы уже были сломаны, но вмешалась Первая мировая война.
Спустя десять лет особняк отреставрировали, воссоздали антресоль с бельведером, наличники, решетки террас, и здесь появился Мерно-весовой отдел.
Решетка — копия ограды дома Гагарина на Новинском бульваре, «умершего» в 1941 году, отделяет дом от улицы.
Дом Наркомфина и его значение
Выставка посвящена уникальному зданию по проекту архитектора Моисея Гинзбурга.Дом Наркомфина имеет международную репутацию одного из важнейших зданий эпохи русского авангарда. Наркомфин был построен в конце 1920-х — начале 1930-х годов архитекторами Моисеем Яковлевичем Гинзбургом и Игнатием Францевичем Милинисом. Это здание на Новинском бульваре в Москве сейчас находится в аварийном структурном и эстетическом состоянии, в результате чего форма и структурная целостность здания находятся под угрозой. Однако значение этого дома признано во всем мире, а красота его фасадов и интерьеров такова, что они срочно требуют сохранения, полной и профессиональной реставрации и ухода.Стиль, принятый в эту знаменитую эпоху авангарда (различные выражения которого известны под разными именами: конструктивизм, рационализм и функционализм), заслуживает изучения и общественного внимания. Здания этой эпохи должны занять свое место в качестве полноправных участников московского «городского концерта», из которого они долгое время были исключены в результате десятилетий безразличия и пренебрежения. На этой выставке Дом Наркомфина играет сольную роль на фоне других построек Гинзбурга того же периода.Дом представлен в контексте великолепной графики этого архитектора, его теоретических работ и его опубликованных книг. Этот удивительный дом возник в результате сочетания личности Гинзбурга и его эпохи, творческих поисков мастера-архитектора и реакции государственных властей того времени. Дом Наркомфина сначала планировался как коммунальный, но позже он был превращен в престижную штаб-квартиру Наркомфина СССР. Дом Наркомфина говорит о духе экспериментов, увлечении технической эстетикой и стремлении к сложным пространственным конструкциям для жизни в начальный советский период.Все эти элементы были собраны выдающимся архитектором того времени с таким тактом, изяществом и таким образом, что можно сказать, что Дом Наркомфина — шедевр не только русской архитектуры, но и международного архитектурного авангарда. -гард первой половины ХХ века. Дом Наркомфина, его архитектура и его дух объединены множеством легенд, которые представлены на выставке. Среди экспонатов — оригинальная графика Моисея Гинзбурга из собрания Щусевского музея, макеты авангардного здания и фотографии, показывающие как начальный период строительства, так и жизнь Дома Наркомфина в более поздние периоды.
Дом Наркомфина и его значение
18 марта — 18 апреля 2008 г.
В Аптекарском приказе
Совместно с Благотворительным фондом «Дом Наркомфина»
Кураторы: Владимир Седов и Игорь Гурович
Выставка посвящена уникальному зданию по проекту архитектора Моисея Гинзбурга. Дом Наркомфина имеет международную репутацию одного из важнейших зданий эпохи русского авангарда.
Наркомфин построен в конце 1920-х — начале 1930-х годов архитекторами Моисеем Яковлевичем Гинзбургом и Игнатием Францевичем Милинисом. Это здание на Новинском бульваре в Москве сейчас находится в аварийном структурном и эстетическом состоянии, в результате чего форма и структурная целостность здания находятся под угрозой. Однако значение этого дома признано во всем мире, а красота его фасадов и интерьеров такова, что они срочно требуют сохранения, полной и профессиональной реставрации и ухода.
Стиль, принятый в эту знаменитую эпоху авангарда (различные выражения которого известны под разными именами: конструктивизм, рационализм и функционализм), заслуживает изучения и общественного внимания. Здания этой эпохи должны занять свое место в качестве полноправных участников московского «городского концерта», из которого они долгое время были исключены в результате десятилетий безразличия и пренебрежения. На этой выставке Дом Наркомфина играет сольную роль на фоне других построек Гинзбурга того же периода.Дом представлен в контексте великолепной графики этого архитектора, его теоретических работ и его опубликованных книг. Этот удивительный дом возник в результате сочетания личности Гинзбурга и его эпохи, творческих поисков мастера-архитектора и реакции государственных властей того времени.